Святочные рассказы эпохи Веб 2.0

Гадания по социальным сетям, украинская телепатия и волшебная телефонная будка

Ночь перед Рождеством — время волшебных историй, нечистой силы и гаданий. Но Новый год вытеснил эту славную традицию прямолинейными мещанскими чудесами и банальным Дедом Морозом. W→O→S напоминает, каким должен быть настоящий канун Рождества. Автор паблика «Спальные районы страны ОZ» Игорь Антоновский сочинил для вас несколько рождественских историй про страшное и чудесное.

Сапог

На Святки девчонки гадали. Они храбрились: начинали еще на улице заливисто хохотать над какой-нибудь нелепой мелочью. Над чьими-нибудь новогодними фотографиями или небывалой щедростью продавца, немолодого азербайджанца, подарившего вдруг одной из них шоколадку: «Вот, бери его в мужья!» Падали друг на друга в картинной истерике, шли с купленным алкоголем по снежной грязи мимо задумавшихся на шестой день запоя о чем-то жизненно важном прохожих.

Прохожие эти были странны — мечтательные суровые мужчины в черных куртках, просветленные собачники, компании каких-то семей или соседей, которые никак не могут расстаться, но уже не знают, о чем поговорить. Мир вокруг был полон незнакомых людей, которые, ошалев от выходных, подолгу вглядывались друг в друга, но ни одной мысли им в голову, кажется, так и не приходило.

Девочки заходили в подъезд, громко хлопали дверью. Сумерки опускались на город, это было видно через огромные окна за лифтами, на лестничной клетке. Открывали квартиру, ржали в прихожей, доставали свечи, мартини, стаканы… По этому странному гаданию жених должен был оказаться четвертым другом с конца по списку у третьей подруги по списку у того, кто 15-м поставил лайк к твоей третьей по времени аватарке. В момент гадания этот человек должен был оказаться онлайн, и тогда ему быстро-быстро надо написать слово «cапог».

Четвертый друг третьей подруги… черт ногу сломит. Воск от свечи попадает на клавиатуру ноутбука, играет Woodkid. Действо начинает казаться бредом и скорее забавной игрой в рождественские гадания, но кто-то же придумал такой бред. За окном вновь гремит пиротехника — как старинные, но очень громкие часы, зеркало отражает кухню в квартире студии, разбросанные легинсы и топы, женские сумки и еле заметный огонек свечи на столе — огонек в девичьих глазах. Четвертый друг. Третьей подруги. И истерический смех — он оказывается коротко стриженным и с бесконечными фотками из качалки, «Спорт is my life» и «Угарная качалка» — еще рецепты протеиновых коктейлей на стене, конечно. И подруги тыкают «ты что, ты что, вот повезло» и ржут. У него в подписчицах школьницы, а на щах слишком сложное выражение. И какой сапог? Такому и «я тебя хочу» по нескольку раз в день посылают. Пусть и в завуалированной форме, конечно.

Тени на стене всё танцуют, как хипстеры в пустом баре, подруги ржут, и нездоровый блеск в глазах, и в конце концов и сама ржешь. И пишешь: «Сапог». И грохот смеха, когда нажимаешь «Отправить». Сообщение отправляется и долго не прочитывается, и можно встать пока и налить себе мартини. Но когда возвращаешься, «сапог» прочитан, а адресат набирает сообщение. Надпись исчезает, но потом появляется вновь. Карандашик бегает по белому полю диалогов.

И в голове пролетают мысли, что ведь все случайно, и Юра-диджей был случайно, и Вадик, с которым вообще в метро познакомились, и Олег, и Саша. Все четвертые друзья третьих общих знакомых. Те, кто танцует ночами в каком-нибудь баре «Мишка» или пялится бесконечно на твои ноги в метро. И «сапог» может быть любым кодом: ленивым «как дела?», или «можно угостить вас алкоголем?», или что там еще говорят при знакомстве, или в очереди в туалет: «Ну какая очередь бесконечная, что они там, трахаются, что ли…» И неважно, кто напишет и скажет.

Но в этой толпе случайность все же определяется социальным положением, и царевна-лягушка редко оказывается качком — скорее она окажется одного с тобой социального класса. Но не принцем, конечно. Откуда взяться принцу, если никто не принц. И уж если уверена абсолютно, что принц не будет ходить в качалку, то и лайкать сентиментальные статьи с хипстерского сайта принц тоже не будет. А кто тогда принц?

И оказывается, что так долго бегал карандашик, чтобы написать «че?!». И в этот миг уже видишь себя сварливой старушонкой с кошками, которая мужика так и не нашла и на старости лет высказывает что-то соседям.

Крики и петарды за окнами становятся все сильнее и сильнее. И снова неразлучных прохожих что-то сплачивает, и они соединяются в мелкие стаи, чтобы сказать друг другу какие-то глупости. Рождество.

Телепатия

Спит Украина, ворочаясь во сне, переваривая сало майданов и горилку своей зимней активности. Украина взъерошена: даже во сне видно, как у нее вращаются выкатившиеся черные очи. После нескольких месяцев протестов и гуляний надо хорошо поспать. Украина спит — Россия гуляет. Россия гуляет и не может уже поднять вверх свои голубые глаза, не в силах Россия уже что-либо контролировать. На арену выходит тот, кто всегда пользуется такой ситуацией — счастливым забытьем. Появляется черт.

Вместо луны черт крадет серверы, и социальные сети перестают работать. Черт летит по небу с серверами за пазухой и злобно смеется, сверкает глазами в глянцевую тьму рождественской ночи. Серверы оставляют длинный шлейф из букв и сообщений, которые теперь никогда не дойдут до тех, кому предназначались.

Черт плывет над спокойной Украиной и над шальной гуляющей Россией. Черт уворачивается от летящих от него петард и издевательски показывает всем пятерню, приставленную к носу, и язык.

Все возмущаются, конечно, невозможностью зайти в «Контакт», послушать музыку, например, или отправить те же сообщения, но считают, что связано это с проблемами с самочувствием, и черт, летящий по небу с какими-то железяками, — это, конечно, тоже галлюцинация, ну что это еще может быть.

Но когда черт пролетает над Украиной, над пустыми майданами Киева и отдыхающими шахтами Донецка, над незамерзающим космосом Азова и Черного моря, над зимними пляжами Одессы — он думает, где те кузнецы, которые способны обмануть его и запихнуть себе в карман, которые способны прокатиться на нем? Где эти славные хлопцы прошлого, где их удаль, хитрость и задор? Их нет. Могли бы братья Кличко, наверное, могли бы те, кто весь декабрь доблестно сражался с «Беркутом» и жег костры, или из тюрьмы, пробив крышу, вылететь могла бы Юля Тимошенко, заарканить своей косой его. Но нет — тишина, никто не мешает черту, все спят и блестят салом на губах.

Черт пролетает над Россией: он ждет, что русские люди начнут народный сход, чтобы победить не только его, но и всех чертей. Он ждет, что поднимутся Бирюлево и Бутово, Озерки и Купчино, Рязань и Ставрополье. Что по нему выстрелят из «Тополей-М» и сам Путин, возглавив стаи боевых стерхов и горных орлов, полетит отбирать у него серверы.

Но только петарды и праздничные салюты летят в него. Как будто Россию населяют безумные дети, которым пошалить важнее всего остального.

Когда же наконец спохватятся, что серверы украл именно черт, то махнут рукой. Хотя «Эхо Москвы» посвятит этому информационный час и его даже послушают, придумают, какие сообщения сейчас написали бы по этому поводу в социальных сетях, куда не зайти, и даже подумают про себя, кто сколько лайков поставит и кто перепосты сделает. Все понадеются на Путина, которого презирают, на то, что ФСБ и другие спецслужбы в кои-то веки заработают и проведут спецоперацию. А может, просто пронесет, и, пошалив чуть-чуть, черт вернет серверы на место. Возмутятся, конечно, и бездействию РПЦ, которая допускает такое в свой собственный праздник и вместо того, чтобы бороться с чертями, увольняет из духовной академии Кураева.

К утру мир настолько распухнет от мыслей и слов, которые теперь невозможно опубликовать в социальных сетях, что люди обретут способность к телепатии, и начнут связываться друг с другом силой мысли, и силой мысли смогут ставить друг другу лайки и делать репосты. Что-то будет екать у людей в сердце, когда кто-то поставит им лайк, частичка души будет вылетать наружу, когда их мысль будет репоститься. Но самое главное не это. Самое главное — что подумают вдруг все русские и украинцы: они вспомнят вдруг, что они один народ. И русские начнут ставить метафизические лайки украинцам, а украинцы — русским. И, конечно, все в итоге объединятся. Телепатически и по-настоящему, потому что прочитают мысли друг друга — как муж и жена, которые ссорятся, а в мыслях жить друг без друга не могут.

А черт, чьи силы растают к утру, уронит серверы на землю и они ровнехонько упадут на Павла Дурова и Цукерберга, на всех стартаперов и SMM-щиков, на креативные классы и 20-летних миллионеров — повелителей мира. На русских и украинских политиков упадут, конечно. И все они станут кузнецами, дьячками или даже иконописцами. И над миром, освоившим телепатию и обретшим спокойствие, над Киевской Русью воцарятся благословенная ночь, благословенные дни и вообще благословенное время.

Все будут счастливы и умрут в один день.

Первый лед

Волхвы плутают, а царь Ирод бесконечно злится. Убивают младенцев, беспокоен Вифлеем, а где-то плачет девочка в автомате и прячет в тонкое пальтецо все в слезах и в губной помаде перепачканное лицо.

Первый лед на щеках блестит: это, понятное дело, — след от мужских обид. Что же это еще быть может.

Что это за телефонный автомат такой в XXI веке? Будка Доктора Кто, возможно?

Конечно, что-то в этом роде. Появляется только в сочельник будка старого советского телефонного автомата, и девушка в тоненьком пальто, которой только что наговорили жутких гадостей в айфон, в совершенном истерическом беспамятстве забредает туда, чтобы поплакать.

Вокруг, на весь микрорайон — тишина. Спят многоэтажки. Алкоголик у стекляшки уговаривает продавщицу продать ему пиво ночью, и та продает. Алкоголик выходит счастливый и не удивляется телефонной будке — в его голове все времена перепутались. Он радуется, что ему снова 25, видимо, а во дворе стоит телефонная будка, из которой он звонил Танюхе. И в честь этого алкоголик немедленно выпивает.

Будка читает мысли девочки с айфоном, которая плачет, все еще плачет, воспринимает ее желания, подлинные и отчаянные страхи. Будка светится в ночи и чуть поднимается в воздух, гладит девушку своей странной атмосферой по щекам и волосам.

Будка рассказывает девушке тишиной из свисающей вниз телефонной трубки о том, что когда-то мир был жестокий — люди убивали друг друга и боялись своих Богов. Богов было множество и они олицетворяли разные природные явления, которые люди никак не могли объяснить. Потом в одном южном государстве где-то между Европой, Азией и Африкой придумали одного Бога, но и он был жесток и наказывал людей за малейшие поступки: люди боялись его и до сих пор даже боятся, они постоянно трактуют слова, записанные его пророками, пытаясь адаптировать их для мира, и поэтому многие считают, что потомки этих людей из далекой южной страны очень умные и управляют миром.

Алкоголик тем временем напивается и ложится спать возле будки. Ему снится Танюха из 1976 года, ее голос, ее губы и глаза зеленые. Ее фланелевый халат.

Но потом — сообщает тишиной телефонная трубка, сообщает девочке у которой первый лед, это первый раз, первый лед телефонных фраз — потом этот один-единственный Бог трансформировался, он решил стать человеком, тем, кого он имеет право наказывать. Он решил, что, чтобы наказывать человека, ему надо самому попробовать быть человеком и понять, что человек чувствует и испытывает, каково ему там — в этом неуютном мире, куда Бог когда-то изгнал его.

И Бог родился у простой земной женщины, и понял, что человек гораздо более сложное существо, чем просто некто, кому можно диктовать правила и заповеди и кого можно наказывать в случае их невыполнения. Бог стал человеком и понял, что у человека есть душа и он может любить, и что все проблемы на Земле можно решить, если человек научится по-настоящему любить и прощать. Это практически недостижимо, но как цель — это единственный выход. Любовь.

И он принес себя в жертву, и показал, что даже если тебя предают, даже если тебя распинают, даже если тебе причиняют невыносимую боль — ты должен любить, не останавливаясь на минуту. Он страдал за всех, чтобы каждый раз, когда первый лед на щеках блестит, когда плачет девочка в автомате, когда в глазках льдинки, а в ушах — сережки, мы вспоминали о том, как он всех простил и не прекратил всех любить, и в нашей душе не было ненависти и злобы, а только прощение и любовь.

Это говорит телефонная будка под звездным рождественским небом, тишиной опрокинутой трубки плачущей девочке с айфоном в розовом чехле. И девочка приходит в себя и думает: «Вот блин, что я делаю в телефонной будке во втором десятилетии XXI века?»

И стоят вокруг многоэтажки. И тишина. И алкоголик улыбается во сне, и первый лед уже на его щеках и даже на шее.