Тень победы

Илья Клишин требует вернуть 9 мая людям

На первом курсе, к шестидесятилетию Победы, я в первый (и последний) раз в жизни принял участие в патриотическом начинании: согласился дарить подарки ветеранам.

Идея хорошая, на но деле все обернулось фантасмагорией. Два дня мы паковали водку, зефир и тройной одеколон, потом везли в зал церковных соборов храма Христа Спасителя, где было арендовано помещение. Водку все время выпивали разнорабочие, приходилось ездить еще, никто не спал; потом пришли ветераны и оказались бывшими сотрудниками НКВД и МИД. Они ласково называли медальки с триколором «власовскими» и показывали на некогда взорванные их коллегами купола.Share on Tumblr

Я с трудом дождался конца церемонии и с тех пор чурался комсомола в любом виде.

Знаете... Все эти ремейки полевых кухонь, куда приезжают на машине с мигалкой. Костюмированные марши подневольных школьников в советских пилотках. Черно-рыжие ленты, которые не снимают годами, пока они окончательно не покроются грязью.

Это не потому, что я не помню и не горжусь. Я помню. Два моих прадеда не вернулись с войны. Один остался под Сталинградом, другой сгорел в танке рядом с небольшим польским городком. Про место его захоронения я узнал только в прошлом году — неизвестные архивы Минобороны оцифровали и выложили в сеть.

Я нашел в фейсбуке сообщество жителей этого города в центральной Польше и наудачу написал: мол, в отчете указано, что погибших похоронили «у старого моста», так ли это? К моему удивлению, несколько человек ответили. Да, писали они, братская могила есть, хотя старого моста давно не существует. А один поляк, мой ровесник, рассказал, что вопреки общественному мнению (оно в Польше не очень благосклонно сейчас к России и Красной Армии) участвует в гражданской инициативе — заботится о памятниках советским солдатам. И прислал фотографии с празднования 9 мая: поляки возлагают красные цветы на место, где похоронен человек, фамилию которого я ношу.

Мой прадед сгорел, оставив мне в наследство память о себе.

И я говорю теперь: оставьте ее в покое, она — моя, а не ваша. У нынешней власти и ее телеканалов, партий, нашистов и прочих нет права приватизировать эту память. Тем более делать из нее пластмассового идола. 

Для меня та война — это Таня Савичева, бабушкин суп из лебеды, рассказ о сгоревшем возлюбленном и много что еще. Все это личные, если не сказать интимные переживания, которые едва ли стоит выставлять напоказ.

Не таким ли должен стать праздник 9 мая — личным, семейным, скромным, наконец?

Через сколько-то лет ветеранов, к сожалению, не станет совсем, и тогда за эти парады, пилотки и ленты будет совсем стыдно.