Время Ивана Колпакова

Что будет, когда региональные омоновцы станут москвичами

Share on Tumblr

Житель Перми Корней Солодкин продолжает свой рассказ о местных аномалиях.

Я ловить рыбу не люблю. Надо долго ждать, а потом неожиданно суетиться. Поэтому, когда я с детьми три года назад был в Карелии, предпочитал сидеть на берегу да чифирь потягивать. Дети же постоянно плавали по озеру, проверяя засады для рыб.

Дети у меня москвичи, это важно. 

Рыб они ловили на глаз. Выковыривали у одной рыбы глаз для наживки, ловили следующую. Но надо отдать москвичам должное — они избавляли меня от этих жутких подробностей. Только вот как-то один раз избавить не получилось. Подплыл на лодочке один из сыновей и кричит: «Папа, держи щуку!» А щука живая, под жабры ее надо брать, чтобы не убежала. Щука смотрит, дышит, нежная.

Так и Москва, подумал я, вылавливает вкусных рыб из губернских центров. Наживка — глаз. У кого взяли самый первый глаз для самой первой рыбы — да у первого москвича и взяли, у боярина Кучки. С тех пор и ловят.

Так поймала Москва одного моего пермского товарища — Ивана Колпакова. В Перми Иван был журналистом, работал на руководящей должности в журнале «Соль». Пока ее не закрыли, «Соль» была единственным нестоличным федеральным информационным изданием, и, видимо, осознание важности этого фактора тянуло сотрудников в тяжкое веселье.

Газета «Соль» была основана в Перми в 2010 году, в конце сентября 2011 года законсервирована. В числе самых читаемых материалов на сайте газеты — «Театр начинается с гениталий» Натальи Овчинниковой, «Телки стали давучие» Ивана Колпакова, «Легкий способ бросить гопить» Екатерины Князевой

Но веселье закончилось — сначала у «Соли», а скоро, видимо, и у всех нас. 

Иван Колпаков и его бригада разъехались. А разъехаться в России можно только в одно место — в Москву. В Москву, работать!

Из Москвы смотрит темное око Саурона, только око это на острый рыбацкий крючок надето, а про то пермяки не ведают. Какой-нибудь добрый Владимир Владимирович удочку держит. Он и сам не москвич, и мэр Москвы не москвич — столица их тоже когда-то поймала.

Приезжая в Москву, я встречал Колпакова в «Жан-Жаке». Иван был грустен и на вопрос «Как дела?» отвечал трагическим нецензурным выражением. А что, Москва не сразу строилась.

Но тут взбунтовался креативный класс. В Москве революция, основные участники ее — омоновцы. Омоновцев очень много, примерно 100 на одного революционера. Они голосуют за Путина, ежедневно окучивая несчастных жанов и жаков. Они тоже приезжие, со всей России ребята. Их тоже поймала на крючок столица.

А что же Иван Колпаков? Отбиваясь пресс-картой от дубинок и автозаков, Иван ведет репортажи из гущи событий. Постит в тви и на «Ленту.ру».

Он хочет, чтобы вся страна знала правду. 

А страна и, в частности, Пермь отвечают ему лишь дружеским пожеланием беречь себя. Пермские друзья в скайпе шутят, что он слегка набрал вес, и эта новость все равно травмирует Ивана Колпакова, хоть и думает он сейчас совсем о другом.

Иван сейчас переживает свою революцию. Предчувствует, что еще совсем немножко погуляем по Москве — и на наших просторах наступит Европа.

Путин сейчас переживает свою победу. Он привел в Москву провинциальные легионы, но не понимает, что омоновцы тоже становятся москвичами, то есть несогласными. Время неумолимо. 

Это время Ивана Колпакова. Глаза его горят, пальцы стучат по клавиатуре. Он достучится до тебя, Пермь, рано или поздно.