Вашу маму

Что общего у ситкома и митинга

Share on Tumblr

О том, что новый главный редактор русского GQ Михаил Идов — писатель, я знаю, что называется, из «Википедии», текстов его читал мало. Почти не читал. Но этот, про окончание седьмого сезона сериала «Как я встретил вашу маму», мне запомнился. 

Дело, конечно, не в нью-йоркском ситкоме. Просто эта заметка первой пришла мне на ум, когда я стал размышлять, о чем бы написать по итогам очередного массового митинга за честные выборы. И Идова тут можно цитировать целиком, заменяя лишь отдельные слова. Например, «сезон» на «митинг».

«Практически все, что произошло в этом невыдающемся митинге, мы уже видели в гениальных первых трех». И кто возьмется поспорить? Драматургия тревожного митинга, сменившегося грандиозным собранием и перетекшего в шествие вопреки морозу, кажется, никого не оставила равнодушной. Власти были обескуражены, государственные телеканалы рапортовали в каждом выпуске. Медведев на прощание обещал какие-то реформы, Сурков отправился в отставку. Казалось, еще вот чуть-чуть дожать, и все. Но нет, не все.

Теперь все то же, да не то же. Контекст изменился с их стороны.

Реформы пущены под откос, освоена технология путингов, приняты драконовские поправки, за «участие в беспорядках 6 мая» задержано больше дюжины людей, с телеканалов уволены «лишние». А с противоположной стороны ничего нового; даже свежая вроде бы идея с московским референдумом медленно чахнет, едва родившись.

Старческий недуг любого сериала, пишет Идов, — «повторяющиеся ситуации». И правда. Те же выступающие, те же лозунги на растяжках, та же бумажка из мэрии. Те же маршруты. В пределах Садового кольца скоро не останется неисхоженных мест. От удручающей, четвертой (!) по счету Болотной на этот раз спасла лишь мутность самих московских властей, отправивших митингующих в последний момент по бульварам, где несколько недель назад уже гуляли писатели, к проспекту Сахарова. Повтор на повторе! Необычными на этот раз были лишь аресты и обыски накануне, но и тут — инициатива власти.

«Все со всеми переспали, переругались, переспали снова — и продолжают регулярно встречаться в том же месте тем же составом» — эта цитата, разумеется, про многострадальный оргкомитет, который на этот раз для пущей интриги сначала, как бактерия, разделился надвое, а потом опять слился (во всех смыслах). Его заседания вроде бы до сих пор где-то транслируют, но их, по-моему, никто больше не смотрит. А те немногие, что смотрят, периодически недоумевают в социальных сетях, кто вообще все эти люди и как они туда попали.

Илья Иноземцев, сериальный критик: «Сериал "Как я встретил вашу маму", возможно, когда-нибудь и закончится, но это уже неважно. Заманчивый сюжет о том, как отец рассказывает своим детям про то, как он встретил их мать, потерялся за взаимоотношениями пятерых друзей, один из которых (Барни Стинсон в исполнении Нила Патрика Харриса) давно перетянул на себя всю популярность и именно с ним, а не с главным героем ассоциируется данное телешоу. Известно, что для того, чтобы продать шоу в синдикацию, необходимо четыре-пять полноценных сезонов в эфире. У "Мамы" их уже семь, и будет еще и восьмой, так что логического объяснения такой продолжительности, кроме жадности создателей, нет. Да и вообще, всем уже стало плевать на то, кого же встретил главный герой, и сериал превратился в фастфуд, который смотрят, чтобы просто чем-то занять себя»

Пугает и сам формат позитивного нарратива из счастливого недалекого будущего, схожий с уже упомянутым сериалом (там рассказчик уже семь лет рассказывает детям в будущем, как он встретил их маму, но все никак не расскажет). Бесчисленные колонки, заметки, посты и твиты, интервью друг у друга с примерно одним и тем же содержанием: «Так случился еще один маленький шажок к будущей демократии и падению авторитарного режима». А что если не случился? Что если уже 127-й шажок по кругу? Или вообще шаг в другое будущее, где, например, закрыты границы, а опричники из Следственного комитета расстреливают всех, кто попадется под руку.

Нет, вы не подумайте.

Мне бы тоже хотелось, чтобы было именно так, а иначе. Но я не знаю наверняка и, наверное, очень ценю это незнание.

Эти протесты начались не по Марксу, а по Сартру — от безысходности и тошноты. Говоря актуальными метафорами, нулевые — это из в года в год смотреть чемпионат по футболу, где всегда заранее известно, кто победит, а все прочие неизящно играют в поддавки. А хочется же настоящего, честного, правдивого.

И будет очень грустно, если движение за честные выборы уйдет от этих эмоций. Даже не уйдет, а замкнется в себе. Станет очевидным, предсказуемым, понятным настолько, что я буду точно знать, в каком кафе я сяду после шествия, митинга и концерта.