Джеймс Ферраро: «Рубли — это деньги бога»

Видеорепортаж с концерта и интервью главного концептуалиста музыкального андерграунда (+ бонус)

сомнамбулического нойза в Lamborghini Crystal и Skaters. Уже тогда было заметно его стремление проникнуть в коллективное бессознательное общества через артефакты массовой культуры. С тех пор Ферраро успел выпустить множество сольных релизов, в которых рисовал киберпанковые антиутопии в стиле 1980-х и показывал современную Америку как бесконечный хоррор категории «Б» с дайнерами, Диснейлендом и доступными технологиями. На последнем альбоме Far Side Virtual он доказал, что обращен не только в прошлое: альбом полностью сделан на приложениях для iPad, дешевых синтезаторах и нашпигован звуками из Skype, а основным музыкальным вдохновением для него послужила музыка Клода Дебюсси. Первое российское выступление артиста состоялось в прошедшую пятницу в довольно странном формате — его 40-минутный сет в «Стрелке» венчал публичную встречу с Аленой Долецкой, которая рассказывала об истории журнала Interview. W→O→S удалось поговорить с Ферраро о сокровенном и, вдохновившись его идеями, погрузиться в коллективное бессознательное русской музыки, смешав ее с треками американца.

Интервью

— ...рубли — это деньги бога (Джеймс задумчиво перебирает банкноты. — W→O→S).

W→O→S Почему ты так считаешь? На эту роль больше подходят доллары, они синоним слова «деньги» во всем мире.

— Нет. Доллары — это деньги дьявола. Меня пугает то, как они выглядят. Слишком много римской атрибутики: орлы, колонны. Напоминает о язычестве.

W→O→S Ничего себе. Скажи, какую музыку ты в детстве слушал? До того как начал свою карьеру.

— Когда учился в школе, увлекался танцевальной музыкой, рейвом: техно, эйсид-хаус, транс. Потом стал слушать более авангардные и экспериментальные вещи, джаз, классику. Началось с саундтреков к фильмам, потом перешел к более традиционной классической музыке, она на меня сильно повлияла. То, что я делаю сейчас, — последствия этого увлечения.

W→O→S Правда, что на твой последний альбом повлиял Дебюсси?

— Дебюсси однозначно один из любимых композиторов. Не самый любимый, но в топе. Когда я жил в Нью-Йорке, часто ходил слушать филармонический оркестр, и это был самый интенсивный этап моего музыкального развития.

W→O→S Ты говорил еще, что любишь кантри. В это трудно поверить. Кто твой любимый исполнитель?

— Черт, их слишком много! Ладно-ладно — придумал. Я об этом пожалею потом, но последнее, что я слышал крутого, — это Shania Twain. Вообще люблю современное поп-кантри. Представь, что ты в Америке и едешь по Среднему Западу, включаешь радио — и тебе сносит башню. Это лучшая музыка на свете. Я люблю радиокультуру, она очаровывает меня — не интеллектуально, нет. Я это дерьмо просто чувствую.

W→O→S Что тебя в радио так привлекает? Элемент случайности?

— Элемент кураторства: то, как диджей в реальном времени располагает треки, по-своему структурирует поп-музыку. Похоже на создание языка. Ну и вообще, я живу в Лос-Анджелесе, а там от радио никуда не деться. Парни, вам тоже нужно там побывать!

W→O→S Твоя музыка похожа на саундтреки к несуществующим фильмам. Много ли ты смотришь кино?

— Сейчас не очень, если честно. Я вообще киноман, но давно ничего не видел. Любимый период — с 1979 по 2001 год примерно. Предпоследний альбом Night Dolls With Hairspray (Весь альбом можно легально прослушать здесь. — W→O→S) я писал под влиянием фильмов студии «Трома», если точнее — «Атомной школы».

W→O→S Если бы ты сам снимал кино, на что оно было бы похоже?

— У меня как раз фильм выходит, называется Trapped in the Hummer. Я и режиссировал, и все остальное сам делал. Кино про человека, который в прямом смысле на полтора года оказался заточен в машине: он не может выбраться, разлагается, умирает с голоду. «Хаммер» — военная тачка, в Америке она символ патриотизма, в этом есть что-то от пропаганды, меня увлекает.

W→O→S В Москве, кстати, очень популярны «Хаммеры», особенно лимузинный вариант.

— Да, это круто. Я бы хотел умереть в одном из таких.

W→O→S Как думаешь, если бы ты жил в России, как окружающая среда влияла бы на твою музыку?

— Блин, мне сложно сказать. Сами как думаете? Я и американскую среду воспринимаю как посторонний. Некоторые вещи, какой-то опыт — они международные, единые для разных стран. В Европе, я знаю, люди меня понимают.

W→O→S Твоя музыка отлично отражает действительность и меняется вместе с ней. А как, ты думаешь, музыка вообще изменится в будущем?

— Транс распространится по всему миру. Он возвращается, и теперь его больше, чем когда-либо. Мне кажется, что все вещи будут более трансовыми в будущем, и в политическом смысле тоже — во всем будет больше экзальтации и эйфории.