Сэнсэй протеста

Марш невозможно провернуть назад

Share on Tumblr

Все наши беды — от неудачного планирования. Говоря «наши», я имею в виду тех, кто возлагал особые надежды на прошедшую акцию за честные выборы. Простая логика: если недоволен, значит, ждал чего-то другого. Чего? Столкновений и шествия по Садовому? Миллиона человек и майдана в центре столицы? Покаяния Чурова и новых выборов? Неясно. Фрустрация возникает как раз в ситуациях, когда человек сам не знает, чего хотел, но точно не того, что вышло в итоге.

Требования правды, свободы и честных выборов имеют расплывчатые очертания. И пока это скорее что-то надрывное, психологическое, в духе «Падения» Камю или «Записок из подполья» Достоевского. Неслучайно на шествии такой популярностью пользовалась растяжка «Экзистенциальная Россия».

Нужен любой — тот, кто может выйти к толпе и спокойно объяснить, как добиться того, что ей нужно (и что ей нужно, он объяснит, разумеется, попутно). Теплым и в то же время очень сильным голосом. Не пророк, не фюрер, скорее товарищ, которому доверяешь.

Людей сейчас смущает не то, что 50 000 выходят на улицы раз в два месяца, а то, что это игра без правил, да еще и с завязанными глазами. С той же частотой и почти с тем же успехом можно, например, бить молотком по стене, не есть хлеб или садиться на Красную площадь и не уходить.

Протестному движению сейчас нужно не эфирное время, не миллионы новых участников (они будут позже), ему нужен духовный наставник, который придаст смысл всему происходящему: шествиям, хештегам, кошелькам, плакатам, выборам, дебатам. Кто мы, откуда и куда идем? Что будет дальше? На все эти вопросы должны быть даны исчерпывающие ответы.

С середины 1950-х годов началось «испанское экономическое чудо», которое вывело одну из беднейших стран Европы на новый уровень. В конце 60-х в Испании начались политические реформы, был принят закон о прессе и разрешены забастовки неполитического характера, расширено местное самоуправление, принято несколько конституционных законов, расширивших права граждан

Кто может им стать? Едва ли тот, кто сам стремится к власти. Имена самых популярных уличных политиков вам и так, скорее всего, известны, но никто из них пока не взялся объяснить всё и всем. Они так и не открывают генеральный план кампании, потому что его, видимо, просто нет. События происходят скорее стихийно. Заявили о митинге, прошли обыски, собрался оргкомитет и так далее. Каждый ведет свою игру, надеясь, что вмастит именно ему, что кривая вывезет.

И она, конечно, может, и вывезет: несчастный случай, катастрофа, предательство, бунт, еще что-нибудь. А может и не вывезти — с кривой, знаете, такое случается. Вот франкистскую Испанию, так похожую на современную Россию, не вывезла — демократии пришлось ждать до самой смерти диктатора в 1975 году.

Или вот пример к нам поближе. Когда Брежнев пришел к власти, моей бабке было 27. Когда он умер, ей было 45. Все это время она оставалась на одной и той же должности на одной и той же фабрике, жила в одной и той же квартире и ходила в один и тот же гастроном.