Человек, который строил метро

Фото: Александр Ежков

Душевный разговор с шахтостроителем после смены

Дни дачного безделья, долгих велопрогулок, 12-часового сна и бесконечных сериалов подошли к концу. Чтобы настроить вас на рабочий лад, ВОС поговорил с шахтостроителем. После знакомства с Игорем и его трудовыми буднями ваша собственная работа наверняка покажется вам вечными каникулами.

От автора:

Изначально я хотел взять интервью у какого-нибудь трудовика к Первомаю. Чтобы было немного как в советской газете: про нормы, повседневность и стахановское племя, которое выживает в условиях современного капитализма. Разумеется, ничего не выгорело — все более-менее знакомые трудовики разъехались по дачам, ушли в запой или просто отказались разговаривать. Взамен мой одноклассник, работающий в Метрострое, организовал мне встречу с человеком из бригады проходчиков. После достаточно неловкого интервью в курилке на строительной базе у меня вышел странный и колоритный портрет.

Человек этот — типичный положительный персонаж советского фильма. Простой, но вместе с тем ироничный и начитанный, прямой — но не без хитринки в глазах. Почти на каждый вопрос отвечает в основном односложно и тут же замолкает, ожидая следующего. Большого труда стоит вывести его на какую-то историю или воспоминание, он то и дело поглядывает на диктофон и отводит взгляд. Его зовут Игорь, ему скоро исполнится 54.

Давно вы работаете шахтером? (Здесь и далее я все время ошибаюсь, называя его шахтером, а не шахтостроителем. Он терпеливо меня поправляет. — прим. авт.)

Не скажу, что с детства... С 1981, наверное. С 1984 в шахте. Ну не добывал, а строил. Мы шахты строили и уходили. Сейчас я — метростроитель, точнее метростроевец.

Профессия та же?

Проходчик — одна и та же специальность. Но везде есть свои нюансы. Разные приборы. Как говорится, обделка разная. Кольца, крепь...

Сложная работа?

Сложная.

Я бы смог?

Смог бы… Тяжело, ну и что — все привыкают. Втягиваешься.

Какими физическими параметрами должен обладать человек, спускающийся в шахту? Должен быть низким или высоким?

Маленькие — юркие, везде могут пролезть. Это удобно. Высоким — подавать хорошо. Так что все нужны. Маленькие, большие, сильные…

Ну слабые-то, наверное, не очень?

Знаешь, как говорят: один в бригаде проходчиков умный, остальные — сильные.

От чего зависит время строительства одного объекта?

Размеры, стоимость. Мы постоянно перемещаемся. Доделаем здесь — еще куда-нибудь поедем строить. У нас управлений много. Отовсюду приезжают рабочие — с Ленинграда, с Казани…

А вы приехали откуда?

С Тульской области. Алексин. Отсюда 200 км. На время вахты живем тут в общежитии метростроевском.

Во сколько начинается смена?

В полвосьмого.

А заканчивается?

В полвосьмого. Нам удобней работать по неделям, вахтами.

Какие опасности связаны со строительством шахты?

Да везде опасно. А шофером быть не опасно? А пешеходом не опасно? Надо быть внимательным, все время внимательным. Ветер дунул — все обвалилось. Поэтому надо быть внимательным и не нарушать технику безопасности. Прорвется вода… Ни от чего не гарантирован человек. Но бывает это очень редко.

У вас бывало?

На шахте? Было. Бегали. Вода идет волной, а мы от нее. Просто неприятно, потом штрек наводненный откачивать… Вода с грязью и песком, все заилило, замутило, потом откачиваешь.

Так есть же расчеты.

Да пойди найди ее [воду]! Вот бурят, бурят — и нету ее. А тут раз!

Как происходит спуск под землю? Вам же сначала нужно построить… Ммм… лифт?

Сначала надо пробить ствол. Лестницей ходишь пешком на работу. Все ниже, ниже, ниже, ниже. Потом от ствола начинают разрабатывать туннели. Первый называется руддвор. У нас же все названия тут немецкие. Маркшейдер — тоже немецкое название. Орт, штрек. Все немцы. Как они у нас при Петре I начали строить, так все названия и остались.

В чем заключается техника безопасности?

Хм! А вот и нужно знать: где закрепить, где подкрепить, чтоб не обвалилось. Порода разная бывает, бывает сыпучая, валит ее, рвет, надо следить, чтоб на голову не упала. Девять метров высоты, если с такой упадет камешек, будет неприятно. А если такой упадет? (Показывает, какой.) Вроде камень маленький, а бьет! Ну или самомнение, может, такое… Перестраховываешься.

Помните, как в первый раз спустились в шахту? Страшно было?

Да нет. Страшно, например, когда в забой пришел, там не раскреплено все. И так думаешь про себя: земля над головой… А когда все закреплено — нет. В метро страшно было спускаться в первый раз?

Вроде не очень.

Ну вот, а в шахте все примерно как в метро, только нет такой красоты. Потому что это временное сооружение, там не надо красоту наводить.

Давление, сырость?

Ну… Поэтому это и считается вредными условиями труда. Не зря же пенсия с 50 лет. Так что я давно уже пенсионер.

А все работаете.

Ну пенсия, знаешь... Какая страна, такие и мы.

Сколько раз спускаетесь за день?

Один. 15 раз всего в месяц. Спустился, вечером вылез. Перерывы на обед все там, внизу. Что время терять? Нерентабельно туда-сюда кататься.

Почему выбрали такую профессию?

Причин много. Во-первых, когда начинал, шахтеры хорошо получали. Во-вторых, штурманом не захотел быть.

А могли бы?

Да, я поступал в Таллинское мореходное училище. Но мне не понравилось, я думал, профессия гражданская. А командовали там капитаны первого, второго ранга. Ну то есть военное училище. И я оттуда ушел. Сказал: лучше я в армии два года отслужу. А потом как-то обстоятельства не сложились учиться. Женился, дети. Как-то все сам, сам, сам… Помогать никто не стремился, да я и никого не спрашивал. Зря, конечно, не пошел учиться, но что ж теперь…

Вам нравится ваша работа?

(После долгой паузы.) Привычка. Нет ничего хорошего в том, чтобы ходить грязным. Это хорошо еще (показывает на измазанную грязью спецовку), а если вода подкатывает, то весь в глине. Кому это нравится? Никому. Привыкаешь. Вот знаешь, дикие животные очень редко привыкают... А человек привыкает ко всему, адаптируется. Граф Монте-Кристо сколько просидел? 20 лет (на самом деле 14. — прим. авт.).

А платят вам как?

(С улыбкой.) Могли бы больше! Когда начинал, было нормально. По тем временам средняя зарплата была 150 руб., на шахте получали 400. Но платили, конечно, не просто так. Сколько добыл, сколько построил, столько и получил. Есть нормы, они с 1932 года, думаю, так и остались. Кое-что автоматизировалось, но нормы всегда вырабатываются опытом. И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг. (Я слегка ошеломлен внезапно ворвавшимся в наш диалог Пушкиным. — прим. авт.)

Как бы вы описали людей, которые работают с вами?

В основном работают бывшие шахтеры, у которых закрылись шахты. Ростовские, например. В 90-х годах в Метрострой потянулись туляки. В 84-м оставалось восемь шахт.

Метрострой в этом плане более надежный?

Да тоже бабушка надвое сказала.

В чем главная сложность работы под землей?

Как везде... Рутина. Оформи, закрепи, оформи, закрепи. Изо дня в день ничего не меняется.

Хотели бы стать кем-то еще?

Сейчас — нет. Поздно. Нас, пенсионеров, никуда не берут. (Добавляет с загадочным видом) мы можем копать, а еще можем не копать.