За последние десять лет Владимир Голышев прошел насыщенный творческий путь: сначала он был политтехнологом, работающим на Путина, потом — против Путина, руководил несколькими публицистическими проектами. Теперь почти вся его общественная деятельность посвящена церковному диссидентству — в России не найти более яростного и последовательного критика нынешнего руководства РПЦ. Параллельно он пишет пьесы, каждая из которых становится красной тряпкой для определенных сообществ: «Ярмонка» (о том, что Гоголь — плохой писатель) возмутила литературоведов, политические «Пребиотики» удостоились публичного негативного отзыва от пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова. Пьеса «Лыжнег», посвященная патриарху Кириллу и верхушке РПЦ, оказалась как никогда актуальной на фоне неутихающей дискуссии об отношениях общества и церкви. W→O→S записал авторскую читку пьесы и поговорил с Голышевым о его позиции.

О крестовом походе РПЦ

«Это вакханалия абсолютно нецерковных людей»

W→O→S Скажите, реакция церкви на Pussy Riot, разговоры о православном дресс-коде, списки врагов Христа — всегда ли ненависть была присуща РПЦ?

— Я пришел в церковь в 1990 году. Тогда она еще несла на себе отпечаток хрущевских гонений, превративших ее в место подвига. Хотя бы небольшого. Ведь нормальная здоровая ситуация для церкви — именно гонения или по крайней мере недоброжелательство со стороны светских властей. Как только церковь становится партнером власти, да еще такой аморальной и безнравственной, как нынешняя, она мгновенно превращается в свою противоположность. Церковь не может быть нейтральной — она или Христова, или Антихристова. Момент, когда церковь перешагнула границу между первым и вторым, трудно определить точно. Скажем, я остро почувствовал, что церковь перестает быть благодатным местом, где-то в конце 90-х. Дальше стало еще хуже. Сегодня никаких оснований для самообмана не осталось. Все точки над i расставлены.

W→O→S Давайте на секунду исключим Антихриста. Почему православная церковь идет в те сферы, где ее не было уже много десятилетий или вообще никогда?

— Хочу уточнить, что церковь никуда не пошла, а где была, там и осталась. Пошли туда конкретные физические лица. Церковной жизнью они никогда толком не жили. Давайте я приведу конкретный пример: протоиерей Всеволод Чаплин. В 1985 году, едва окончив школу, будущий протоиерей Всеволод стал чиновником издательского отдела патриархии. Потом перешел в отдел внешних церковных сношений — к митрополиту Кириллу — и стал ездить в загранкомандировки. И в итоге доездился до того, что начал нас учить: как устроена церковь, как она живет, что является ее святынями, какие чувства церковных людей «оскорбляются» и т. д. У нынешнего патриарха точно такая же биография. Эти люди никогда не жили церковной жизнью. Все, что сейчас происходит, — это вакханалия абсолютно нецерковных людей.

W→O→S У этих людей есть поддержка прихожан. О наказании для Pussy Riot говорят очень многие православные.

— Люди на сто процентов зависят от того, какова церковь. Если бы церковь была свята, простые прихожане тянулись бы к хорошему. Но так как у нас церковь превратилась в оголтелого злобного палача, люди, зависимые от ее состояния, тоже становятся оголтелыми палачами.

W→O→S В чем же причина такой резкой реакции на Pussy Riot?

— Я считаю, что это Святой Дух действует. Это не метафора. Я говорю абсолютно серьезно. Очень немногие, живущие среди нас, способны стать орудием Святого Духа, а вот эти девушки, Pussy Riot, — они оказались достойны. Сейчас мы имеем возможность наблюдать плоды сделанного ими. Плоды эти точно такие же, как и у шокирующих выходок юродивых Христа ради в «золотой век русской святости». Срываются маски, люди обнажают свое истинное лицо. Это невозможно без участия Святого Духа — источника всякой правды. Так же как всякая ложь, лицемерие, клевета, обман, подлог невозможны без участия диавола — отца лжи.

W→O→S Вы проводите параллель между юродивыми и Pussy Riot?

— Мы не можем давать окончательные характеристики самим девушкам — юродивые они или нет. У них впереди еще целая жизнь. Но мы можем оценивать их поступок и его последствия, обнажающие его природу, указывающие на его вдохновителя. Девушки, кстати, выступили гораздо скромнее, сдержаннее, деликатнее, чем иные юродивые. И первоначальная реакция на их поступок была вполне рутинной — их просто выдворили из храма. Собственно, на этом церковная составляющая закончилась. Все произошедшее впоследствии не имеет никакого отношения к русскому православию, вообще никакого. Дальше начались политика и пиар. Так называемых «православных» начали целенаправленно превращать в ближневосточную толпу, готовую убить соседа-христианина за то, что в далекой Дании кто-то нарисовал какие-то карикатуры.

Эксперты не нашли в панк-молебне мотива религиозной ненависти. Заключение экспертов засекретили. А через три недели по требованию следствия девушкам продлили срок содержания под стражей еще на два месяца. Зачем? Очевидно, ради двух вещей: чтобы Аркадий Мамонтов успел выпустить свою клеветническую передачу и чтобы патриарх РПЦ МП Кирилл отслужил черную мессу у храма Христа Спасителя.

W→O→S Вы под черной мессой имеете в виду молебен в защиту веры?

— Таких молебнов в истории православия никогда не было и не могло быть. Вообще объявить свою безобразно разжиревшую организацию гонимой — это неслыханная наглость. Объекты поклонения, которые предстоятель навязал своей пастве, — заведомо фальшивые реликвии, поврежденный крест и иконы. Все это можно назвать выставкой достижений сатанинского хозяйства… Вот, скажем, гвоздь или частица ризы Господней. Оба предмета никогда не были особо чтимыми святынями. И уж тем более «величайшими святынями православия», как их называет нынешний патриарх. Величайшими святынями русского православия всегда были чудотворные богородичные иконы и мощи русских святых. А гвоздь с частицей мирно лежали в музейных запасниках аж до 2006–2007 годов и были переданы РПЦ МП без особой помпы. Подобные реликвии, сфабрикованные в средневековой Европе, были собственностью великих князей и царей. Своего рода их личные амулеты. К церкви большая их часть вообще никакого отношения не имела. То есть здесь мы видим ложь от начала до конца. О том, кто у нас отец лжи, я уже говорил. Но все вышесказанное меркнет по сравнению с главным изобретением патриарха Кирилла — выносом на всеобщее обозрение икон с искаженными ликами, которым были нанесены повреждения бесноватыми…

W→O→S Почему они не замяли историю с Pussy Riot, которая наносит большой удар по репутации РПЦ?

— Я не очень люблю конспирологию. Просто выскажу версию. Ни для кого не секрет, что церковь никак не отреагировала ни на выступление Pussy Riot в храме Христа Спасителя, ни на появление видеоролика в Сети. Потому что не произошло вообще ничего. Девушки теоретически даже охранников, которые их вывели, могли послать. Потому что они ничего не делали такого, чего в церкви делать нельзя. Они молились в произвольной форме. Для этого храм и создан. Реакции не было никакой абсолютно ни со стороны священства, ни со стороны людей, что были свидетелями съемок. Далее, когда ролик появился в Сети, Всеволод Чаплин сказал: «На церковь все время нападают, ну и что тут такого? Не приставайте ко мне с пустяками». Вот и все! Проходит пару дней, и вдруг: «Ужас, мои чувства оскорбили!» Это может означать только одно: команду сверху.

W→O→S В публичное пространство попадает только внецерковная, неправославная критика РПЦ. Если, например, не читать ваш блог, может сложиться впечатление, что церковь критикуют только либералы, которым не понять переживаний верующего человека. Есть другие точки зрения внутри самой церкви?

— У нас в стране монополия на средства массовой информации. Единственная зона свободы — блогосфера. Я не сказал бы, что там нет людей, понимающих в русской православной церковной традиции. Но их голоса никогда не прозвучат с телеэкрана, даже на радио нам очень сложно попасть. Могу конкретный пример привести. В марте мы с моими друзьями провели круглый стол в «Новой газете». Газета, как хозяин мероприятия, вроде бы должна была осветить его на своих страницах. Но они не дали даже крохотной заметки. Полагаю, не по своей воле… Что же касается священнослужителей Московской патриархии, то они молчат по двум причинам. Во-первых, сказывается отрицательный отбор еще на уровне семинарии, ведь отбирают самых безвольных и послушных. Во-вторых, священник сегодня находится в крепостной зависимости от правящего архиерея. Тем не менее один священник все-таки высказался — отец Павел Адельгейм. Сказал он примерно то же, что я вам сейчас говорю. Отец Павел сидел за веру в советских лагерях, авторитет его непререкаем, потому этот один голос значит больше, чем тысяча молчащих «страха ради иудейска».

О пьесе

«Писатель Пелевин русским владеет со словарем»

W→O→S Почему вы начали писать пьесы?

— Большую часть своей жизни я был — жуткое слово — политтехнологом. В тех или иных организациях, за Путина, против Путина. А закончился мой роман с политтехнологиями, когда я понял, что все происходящее вокруг нас существует по законам мира драматургии и надо брать быка за рога и заниматься прямым делом, а именно — писать пьесы.

W→O→S Ваш стиль как драматурга отличается от того, что вы пишете в блоге. Там у вас стандартный тон «Живого журнала», как бы сказать...

— Резкий.

W→O→S Я думал о слове «истеричный», но это тоже хороший вариант. Пьесы ваши спокойны, там гораздо больше пространства для интерпретации. Даже самые зловещие герои человечны, по-своему светлы. Почему блогер Голышев так отличается от Голышева-драматурга?

— Различие есть по одной простой причине: блогерство — это хобби и дань прежней профессии. Стиль мой можно называть как угодно, я не обижаюсь, это не дневник, мой блог — политтехнологическое оружие. Некоторые военные, уходя в отставку, занимаются охотой. Вот я ровно такой же генерал в отставке, который нет-нет да ружьишко возьмет, да выйдет в лес пострелять.

W→O→S Являясь автором в общем-то сатирических пьес..

— Я ни разу не согласен, но продолжайте.

W→O→S ...вы используете такие мотивы, как двойничество, манипуляции общественным мнением, иллюзии. Это влияние Пелевина?

— Ни разу не читал ни одной его книжки. Говорю совершенно не шутя. Я хотел быть в курсе трендов, как и положено современному человеку. И я несколько раз пытался купить в книжном магазине Пелевина, но я ни одного раза не смог дочитать до конца страницы. Может, это личная специфика. Я понимаю писательство как служение русскому слову, а с моей точки зрения, писатель Пелевин русским владеет со словарем.

W→O→S Но очевидна некоторая общность тем. Тот же интерес к фальшивому, нереальному. Это из-за того, что современность наполнена выдуманными конструкциями?

— Мне на этот вопрос ответить сложно, я лучше попытаюсь сказать, что является источником творчества для меня. Я зритель, а не читатель. Очень люблю драматургию. А в драматургии есть люди, с которыми хотелось бы оказаться рядом. Писать как они. Шекспир, Пушкин. Даже не скажу Чехов, скажу Вампилов.

W→O→S Вы не скажете Гоголь?

— Гоголь очень плохой писатель, а уж драматург вообще никудышный. У меня пьеса посвящена частично именно этой теме, «Ярмонка» называется. Хочется писать, как Пушкин, как его «Борис Годунов». Но я беру материал современной жизни, а он таков. Современную жизнь, по крайней мере ее политическую составляющую, я знаю неплохо, посвятил много времени этому.

W→O→S Откуда вы черпали материал о высших руководителях РПЦ? Работали на них политтехнологом?

— Семь лет назад я написал большую программную статью «Церковная революция: Как одолеть "кремлевского Мамая?"». Сразу после ее публикации мне позвонил секретарь митрополита Кирилла — его шеф предлагал встретиться в удобное для меня время в его кабинете. Семь лет назад господин Гундяев был гораздо адекватнее, чем сейчас. Я считал его ловким и амбициозным политиком, чья активность полезна России. Расстались дружески. Он сказал, что рассчитывает на «взаимовыгодное сотрудничество». Несколько дней спустя мне позвонили и попросили «пропесочить украинских автокефалистов». Я очень удивился и напомнил, что литературные негры живут в литературной Африке, а я всегда пишу только то, что думаю. Больше мне не звонили. Тогда же я имел сомнительное удовольствие общаться с протоиереем Всеволодом Чаплиным. Он страстно хотел завязать «взаимовыгодное сотрудничество» со Станиславом Белковским и его Институтом национальной стратегии. Встретились в офисе ИНС на Большой Дмитровке. Посидели. Кто-то из присутствующих посетовал: «Что ж вы, отец Всеволод, такой интеллигентный молодой человек, а связываетесь с отвратительными хоругвеносцами?» Отец Всеволод недоуменно воздел бровь и пробулькал своим неподражаемым баском: «Должен же кто-то делать грязную работу, полезную церкви». «Взаимовыгодные отношения» тогда не завязались. Станислав Александрович Белковский — человек православный и глубоко порядочный. К тому же брезгливый.

W→O→S Понятно, а бытовые детали откуда взяли?

— Быт моих персонажей настолько омерзителен и нехудожественен, что я предпочел проигнорировать эту составляющую их жизни. Оставил только лыжи у патриарха и музыку у митрополита Иллариона. Троюродные сестры, рейдерские набеги на соседские квартиры, крутые тачки, пьянки в «Проекте О.Г.И.» и прочие богоугодные досуги моих героев я оставил за кадром. Потому что тошнит. Пьеса «Лыжнег» — это очень деликатная, очень человечная пьеса. Читатели утверждают, что сочувствуют главному герою в эпилоге, переживают за него, сострадают. Именно такого эффекта я и добивался.

W→O→S Какова история постановки ваших пьес?

— Моя пьеса «Пребиотики» в прошлом году была приглашена на фестиваль новой драмы «Ростовские чтения». Уже договорились о репетициях. Но в этот момент пресс-секретарь Владимира Путина в интервью LifeNews заявил, что он намерен проверить, законно ли я использовал в пьесе образ его патрона. Федеральные СМИ мгновенно отреагировали, все удивлялись отчаянной смелости руководителей фестиваля. Зря удивлялись. Пьесу мгновенно сняли с фестиваля с формулировкой «разврат». Но мы все-таки ее сыграли в замечательном ростовском клубе «Немец. Перец. Колбаса». А съемочная группа НТВ сделала об этом уморительно смешной сюжет для «Центрального телевидения» с Вадимом Такменевым. Мою пьесу «Ярмонка» в последнее время полюбили организаторы провинциальных театральных фестивалей.

W→O→S Но если брать ваши последние политические пьесы, то основная проблема — в самоцензуре театров?

— И в том, что они никак не вписываются в современный театр. Я надеюсь только на одно: что наконец появится какое-то количество наглой шпаны, которая начнет делать искусство, не соотнося его ни с условным телевизором, ни с надменными держателями современной драматургии. Все самое здоровое сейчас превращается в ролик на YouTube и потом разлетается по Сети. Сама природа творчества подразумевает выход на максимальную аудиторию; то, что не хочет выходить на максимальную аудиторию, не то чтобы не имеет право на существование, оно неинтересно. Если ты не претендуешь на то, чтобы тебя услышали все, то зачем ты говоришь? 

W→O→S Странно, что церковь так отреагировала на Pussy Riot, не попыталась запретить «Лыжнега».

— Да, я мечтаю об официальном запрете! Я все жду, когда же личный адвокат Путина займется мной и наконец подаст в суд за оскорбление персоны президента, патриарха или я уж не знаю, за что еще. Путинский пресс-секретарь Песков, кстати, после публикации пьесы «Пребиотики» в прошлом году мне таким судом грозил. Но нет, они этого не делают. По естественным причинам.

W→O→S Каким же?

— Душат по-тихому. Они же понимают, что любая огласка не в их интересах, а в моих.

Бонусы

Музыка митрополита Иллариона стала отправной точкой для картины Павла Лунгина «Дирижер», только что вышедшей в прокат

«Удивлялись и многие священнослужители, с которыми я тогда общался. В самом деле, пришел молодой человек из "правильной" советской семьи, близкой к науке и партийной элите, и с первых дней церковной жизни начал заговаривать о семинарии, о священстве». (В. Чаплин, «Лоскутки», Москва, 2007)