«Рабочий и колхозница»™

Фэшн в контексте: подражание бедности

Текст: Илья Клишин, Кирилл Савинов
Фото: Synchrodogs
Продюсеры: Ксения Шнайдер, Оля Корсун
Стилисты: Лада Матис, Оля Корсун
Модели: Полина, Настя,
Илона, Паша, Володя
Мэйкап: Марина Середа
Волосы: Линда Полуектова

Распространение левых идей, особенно опосредованное — среди мыслителей, художников, дизайнеров, модельеров, — нельзя назвать трендом. Это скорее циклический процесс: когда-то больше, когда-то меньше. Их популярности часто способствовало (и способствует до сих пор) то, что левое ассоциируется с молодежным, прогрессивным, новым. Сейчас как раз время прилива. После того как лопнул ипотечный пузырь в США, глобальный маятник ощутимо качнулся влево:
в Европе на выборах побеждают социалисты, с феноменальной скоростью распространяется движение Occupy и т. д. В России доходивший до абсурда гламур нулевых уходит
в прошлое, уступая дорогу минимализму.

Арсений Жиляев, художник, куратор, участник Российского социалистического движения:

«В искусстве после кризиса 2008-го появился новый аскетизм. Время нефтяных вечеринок и дорогого глянцевого треша ушло в прошлое. На смену пришли дешевые материалы, сдержанность, критичность и левизна».

Изабель Магкоева, радикальная левая активистка, один из организаторов Комитета 6 мая:

«Оказалось, что в искусстве и философии прочно доминируют левые, что жизнь на Западе — совсем не сахар, что возможны радикально иные социальные структуры, такие как Occupy. Левый поворот был прогнозируем».

Дух времени живет даже там, где люди страшно далеки от политики.
В российских художественных школах открываются марксистские кружки,
а молодые дизайнеры одежды, держа нос по ветру, создают как бы пролетарскую одежду.

Борис Кагарлицкий, публицист, социолог, директор Института глобализации и социальных движений:

«Разнообразные художники и деятели искусства — это настоящее проклятье левого движения. Они не только бесполезны, но и вредны, так как замутняют представления людей о социалистических идеях. Неплохо было бы куда-нибудь их деть, но мы живем в гуманном обществе».

Сейчас модно выглядеть, как разнорабочий или уборщица. Причем это могут быть как копеечные вещи (халат и тапки за сто рублей), так
и дизайнерская стилизация. Эта тенденция — не только и не столько социальный протест, сколько эскапизм, желание исключить себя из общественной системы координат, отказ от ярлыков и субкультурных атрибутов. Возникает своего рода униформа, стирающая социальные различия; ведь когда на человеке потертая спецовка, на первый взгляд сложно понять, кто он — богатый мальчик с Остоженки или аспирант, приехавший из деревни. Конечно, при желании можно разглядеть и модный загар, и холеные руки без мозолей, да и речь всегда выдаст яппи, даже если он оденется как хиппи. Это скорее способ затеряться в толпе, при этом оставаясь модным и заодно протестуя против всего плохого за все хорошее.

Движение сверху вниз прежде всего касается обеспеченных молодых людей из хороших семей, для которых возможно символическое восприятие — например, рабочего халата как артефакта, символа народности и близости к низам.

Так происходит символический обмен, детально описанный Бодрийяром: посылают нужный месседж самим себе и тем, кто способен его понять. Меняя позиционирование, люди в спецовках, разумеется, не меняют свой социальный статус. Ведь сын богатых родителей в драных штанах остается сыном богатых родителей, что бы он сам о себе ни думал.

Павел Пряников, евросоциалист, журналист, основатель клуба «Красный петанк»:

«Если под влиянием правых и националистических идей оказывается ″посад″ — необеспеченные жители городских окраин, — то для обеспеченных молодых людей, упустивших возможности самореализации, логичным выбором оказывается социализм».

Одежда:
Ksenia Shnaider
Sasha Kanevski
Litkovskaya
Ksenia Kireeva
Forget Me Not
Таня Кузьмина