Мы любим обсудить, почему власть не позволяет нам построить гражданское общество, а российская Кремниевая долина «Сколково» не производит ничего, кроме коррупционных скандалов. И забываем за этими разговорами, что в русской истории был прецедент, когда группе активистов удалось создать среду, где, вопреки режиму, жить было приятно, весело и интересно.

Новосибирский Академгородок, который кто-то из центральных чиновников, проехавшись по институтам и не встретив там ни тени почтения, в раздражении назвал царством непуганых идиотов, стал той самой социалистической утопией, где люди любили своих соседей и помогали друг другу, а прибыль от инженерных инноваций шла на благие цели. В этом материале: беззастенчивая ностальгия W→O→S и попытка понять, из чего и кого состояло то время и место, куда сейчас так хочется вернуться.

История

Академики, приехавшие из столиц в Сибирь строить науку, помимо недюжинных знаний и интеллекта обладали тем, что сегодня называют personal touch. Они знали всех подчиненных в лицо, делили с ними радости и горести, были примером для подражания и стойко боролись со всеми бюрократическими препятствиями на своем пути.

Самым ярким примером харизматичного лидера и эффективного менеджера был академик Лавреньтев — даже не отец, а дед-основатель Академгородка.

Именно Дедом называли Лаврентьева подчиненные, коллеги, знакомые и друзья. Академ был основан в 1957-м, и в следующие годы за Дедом в Сибирь ехали целые лаборатории, и сам он разъезжал по Союзу и в погоне за командой мечты переманивал из других институтов светлые умы. В процессе создания Академгородка Лаврентьев был не просто идеологом: он лазал по стройкам, пилил дрова, помогал подчиненным с личными проблемами и поддерживал их самые смелые начинания.

Свидетельств о том, какими были те самые отцы-основатели, в интервью и мемуарах сохранилось предостаточно. Из них мы узнаем, как можно руководить целыми институтами (или даже академиями наук) и при этом оставаться человеком чутким, интеллигентным и обаятельным.

Университет

Организованный почти сразу после основания Академгородка, университет стал точкой притяжения молодежи со всей страны: сюда ехали целыми диаспорами, потому что знали: шанс поступить был и у нацменьшинств, и у ребят из сел и весей. Приемная комиссия прежде всего оценивала потенциал, а не формальные признаки абитуриентов. Наравне с провинциалами в Сибирь приезжали и дети из столичных образованных семей. Московское начальство возмущалось: слишком уж высок был процент докторов и академиков в преподавательском составе, большинство из них — личности по меньшей мере незаурядные: они не стеснялись называть реальные цифры, так тщательно скрываемые советским официальным образованием, могли лечь во время семинара на стол. Посещаемость на некоторых факультетах была свободная. Студенты и ректор знали друг друга в лицо и совместно организовывали масштабные праздники.

Частью карнавала было шествие, во время которого легендарного ректора НГУ Спартака Беляева везли на телеге через весь городок.

Уже через пару лет партийное руководство решило «причесать» студенческую самодеятельность, перенеся ее на задний двор университета. Что, конечно не помешало самым удивительным и мистическим событиям происходить на университетских маевках.

Студгородок НГУ был построен по образцу американских и европейских кампусов, в которых университет непременно утопает в деревьях и окружен общежитиями, вибрирующими от бурной студенческой жизни.

В 60-х участники студенческого КВН устраивали на первых этажах общежитий осенние балы с танцами, комнатами ужаса и даже тараканьими бегами. За балами, на которые физики и математики по традиции приходили знакомиться с гумочками, последовали дискотеки 70-х и видеосалоны 80-х, на смену которым пришли подвальные бары 90-х. Сейчас, к сожалению, единственные обитатели первых этажей общаг — это строгие, подобные каменным горгульям, комендантши.

География

Начинавшийся с поселка щитовых домиков, в которых ученые коммуной ютились в 40-градусные морозы в первую зиму 1957 года, Академгородок постепенно разросся в сложносочиненный район с самой насыщенной НИИ улицей в мире, магазинами и кинотеатром, полными белок лесами и, конечно, тропинками, соединяющими потайными путями каждый пункт. Все началось с эксперимента, предложенного Лаврентьевым, когда тропинки решено было не прокладывать, а дать им стихийно сложиться в самых нахоженных местах. За более чем 60 лет существования городка тропинки превратились в бетонированные дорожки со своими названиями, и главный секрет передвижения по городку заключается в том, что на общественном транспорте это занимает гораздо больше времени, чем пешком.

Для тех, кто проездом будет в Новосибирске, W→O→S составил гид одного дня по ностальгическим местам Академгородка.

Помимо занятий по фехтованию, ребята изучали также искусство, французский язык, историю России, чтобы быть достойными девиза клуба: «Отвага. Родина. Честь!» Каждый отряд фехтовальщиков имел своего «духовного наставника» из числа героев русской истории и назывался «Коловрат», «Сусанин», «Суворов», а проводимые турниры: «На поле Куликовом», «Бородино».

Желающие могли войти в Совет творческой молодежи, заниматься нетривиальной хореографией в клубе «Терпсихора», фотоискусством, а также театральными миниатюрами (благодаря Евгению Вишневскому, познакомившему Академгородок с ранними Г. Гориным и М. Розовским).

Любой клуб нуждается в стабильном финансировании. В Академгородке середины 60-х источником средств для клубной деятельности стало научно-производственное объединение (НПО) «Факел», которое занималось внедрением в производство научных достижений СО АН. В свободное от работы время молодые ученые адаптировали к жизни последние научные идеи, проводили междисциплинарные исследования, в том числе импровизированные и рискованные, и результаты самых удачных пускали в производство. Оборот «Факела» был очень большой, в год перед закрытием — порядка 5 млн в год.

Известна страсть населения Академгородка к организации всевозможных клубов по интересам. Спортивные секции и кружки собирал вокруг себя мастер спорта Геннадий Аношин, некогда ставший чемпионом мира по шахматам среди юниоров. Это были прежде всего туризм и альпинизм, традиционные виды спортивного досуга для научной общественности всех возрастов. Клуб подводников «Нептун» осваивал шельф Обского моря. Детский фехтовальный клуб «Виктория» воплотил в себе буйную спортивно-филолого-художественную фантазию его создателя журналиста Карема Раша.

Дух свободы

«Интеграл»

Открытый в здании бывшей столовой, клуб «Под интегралом» моментально стал площадкой, где в водоворот событий вовлекались гости Академгородка, именитые ученые и поэты, международные комментаторы, корреспонденты советского ТВ и BBC, крупные экономисты и музыканты. Клуб завоевал репутацию места, где можно выговориться всласть, излить душу, распахнуть ее настолько, насколько хватало смелости. Этот оазис гласности процветал с 1963 по 1968 год. Его постоянные обитатели учредили нечто вроде игрушечного государства со своей конституцией, идеологией и правительством.

В Академгородке довольно быстро воцарилась атмосфера демократии и свободолюбия. На витринах универмага могли появиться надписи в поддержку политзаключенных, в киосках продавались польские и чешские газеты, научные сотрудники подписывали протестные письма. Руководство Академгородка смотрело на эти выходки строго, но чаще всего сквозь пальцы.

Каждый год в клубе проводились выборы «Мисс интеграл» и ее первые производные. Но и обычные «кабачковые» дни (субботы и воскресенья) как магнитом,притягивали молодежь со всего миллионного города».

Пиком и, к сожалению, концом деятельности «Интеграла» стал фестиваль бардовской песни 1968 года, на котором состоялся единственный настоящий концерт Галича в СССР, при аншлаге, в присутствии всей аккредитованной при фестивале прессы, под камерами двух кинохроник. Его записывали на несколько магнитофонов одновременно, и эти записи разошлись впоследствии по всей стране. Вспоминают о нем так: «Концерт, который мы слушали с замиранием сердца, ибо у многих оно стучало в унисон с тем, что проповедовал артист с эстрады, вызвал под конец бурю оваций, все встали, за исключением руководящих товарищей, занимавших места в первом ряду. В тот момент никто не задумывался над тем, что может случиться дальше, и вообще казалось, что система начнет трансформироваться в некий демократический рай».

Сумасшедшие

Среди жителей Новосибирска Академгородок традиционно считается прибежищем большого количества чудиков и сумасшедших. Что вполне объяснимо. Когда-то приехавшие строить городок ученые из Москвы и Ленинграда были личностями харизматичными и подчас весьма неординарными, что задавало определенный тон тому, как протекала жизнь городка. В итоге эксцентричное, иногда экзальтированное поведение, стало для жителей Академа вполне нормальным.

>> Приводим небольшую, но собранную с любовью подборку странноватых персонажей, которых можно встретить и сегодня на улицах Академгородка.

Дед Говорун

Зимой и летом одетый в подпоясанное веревкой пальто, Дед Говорун знаком каждому жителю Академгородка. Передвигаясь по району зигзагообразно, он бормочет себе под нос непонятную тарабарщину, в которой, согласно детским приметам, может крыться вещий ответ на любой вопрос. Прошлое дяди Миши (так его вроде бы зовут) туманно, но все теории без исключения сводятся к тому, что некогда он был профессором физики, а после трагической гибели семьи сошел с ума. Привлечь внимание Деда Говоруна можно произнесением терминов из физики и гидродинамики. Так, по свидетельству очевидцев, на слова «Катушка индуктивности…» он незамедлительно ответил: «ПУСКАЙ КРУТИТСЯ!» Также характерной чертой Деда является нелюбовь к растительности на теле: он был замечен за бритьем фаланг пальцев и груди в умывальнике студенческой столовой, а с бровями и волосами на голове он справляется при помощи пламенеющих сигаретных бычков. Автор потрясающей по степени психоделичности фразы: «Дружба двух бойцов продолжалась, а потом его съела моль».

Велосипедист Иисус

В любую погоду вы заметите рассекающего на велосипеде по кампусу НГУ иисусоподобного мужчину лет 30. Его длинные волосы развеваются на ветру, а с лица не сходит улыбка Джоконды. Студенты, сидящие на лавочках перед корпусом университета, стыдливо хихикают и переговариваются, не зная, что за образом Иисуса скрывается вполне себе нормальный ученый-физик, который ведет семинары в универе, работает в лаборатории и вполне социализирован, хотя и окружен легкой аурой безумия. По словам студентов, если Иисус в общительном настроении и погода на улице хорошая, он может запросто начать небольшой рассказ о том, как в домашних условиях синтезировать ЛСД, а также на другие познавательные околонаучные темы.

Продавец карт у ДК «Академия»

С приходом весны на зеленой лавочке у ДК «Академия» появляется тучный бородатый мужчина, похожий на лесника. Он продает географические карты. Ассортимент на его скамеечке не меняется годами: это карты города, региона и области — тех мест, куда вы можете отправиться на выходные. Иногда среди них появляются также карты экзотических стран. Перед тем как продать карту, он любит задать каверзный вопрос или загадать загадку, причем не какую-то глупую, всем нам известную загадку, а ту, что посложней, из области мировой истории и философии. Счастливчикам, верно ответившим на все вопросы, продавец с удовольствием сделает скидку, а иной раз отдаст карту совсем за бесценок.

Одинокий флейтист

А еще с наступлением тепла на улицах Академгородка вы сможете встретить Одинокого флейтиста — человека, неизменно одетого в коричневый балахон и играющего на деревянной флейте. Под длинным капюшоном не разобрать черт лица, от этого может стать как-то не по себе. Флейтист имеет свойство появляться в самых неожиданных местах и так же внезапно исчезать. Ни одному человеку еще не удалось поговорить с ним, но есть подозрения, что без знания эльфийского языка вам все равно это не удастся.

Эпилог

О том, почему в итоге Академгородок перестал быть «тем самым» и стал «одним из», можно рассуждать бесконечно. Некоторые считают, что с тех пор, как в 90-е местное правительство решило продавать квартиры академиков, район наводнили нувориши и слишком разбавили устоявшуюся культуру. Другие настаивают, что кризис Академгородка прежде всего связан с кризисом отечественной науки, случившимся в постперестроечное время. Третьи и вовсе думают, что золотая эпоха Академгородка закончилась задолго до перестройки и осталась лишь в памяти шестидесятников. Но, может быть, за всеми этими догадками скрывается нежелание назвать реальную причину конца всех благих начинаний отечественной интеллигенции? Ее пассивность и инертность? Собравшись ради единой цели, она поначалу сплачивается крепче любой армии, строит свою временную утопию, рвется на баррикады, не спит днями и ночами, чествуя победу духа и демократии. Но вот проходит год, два, и мы находим интеллигентов, устало сидящих по углам, — теперь у них нет времени, они все обсудили, они хотели всем доказать, но не получилось, опять не получилось.

По следам утраченного

Что посмотреть, почитать и послушать, чтобы вернуться в Академгородок тех лет.

Посмотреть: «Девять дней одного года», 1961 Фильм о трудовых подвигах и любовном треугольнике физиков-ядерщиков, частично основанный на реальных событиях. «Все остается людям», 1963 Еще один фильм про ученых, которые решают, что наука важнее их собственной жизни. «Лесная сказка. История Новосибирского Академгородка» Документальный фильм о создании Академгородка, помимо изумительного музыкального сопровождения содержит идиллические пейзажи и позволяет максимально погрузиться в ностальгию по 60-м.

Послушать:

Редкие архивные записи выступления Галича в клубе «Под Интегралом» в 1968 году.

Почитать:

«И прирастать будет Сибирью». М.А. Лаврентьев
Книга, написанная самим Лаврентьевым (хотя многие утверждают, что авторство принадлежит секретарю Лаврентьева — Наталье Притвиц), рассказывает о треугольнике Лаврентьева, концепции, на которой зиждилось существование Академгородка. Три вершины треугольника — это образование, наука и производство. Дополняя друг друга, они образуют жизненный цикл людей и идей науки, который может полностью реализовываться на территории Академа. Есть смысл почитать, чтобы понять, благодаря чему идея Академгородка действительно работала в советские годы (чего нельзя сказать о сегодняшнем дне).

Протестная весна 1968-го
Интервью с жителями Академгородка, которые не побоялись вступиться за московских политзаключенных и подписали известное в СССР «Письмо 46».