Воскресная библиотека: «У вас что, жопа вместо головы?»

Чему нас учат русские писатели в своих блогах

В рубрике «Воскресная библиотека» мы каждую неделю печатаем фрагмент из книги, готовящейся к публикации в дружественном издательстве.

В издательстве «Новое литературное обозрение» вышла коллективная монография «Русский язык и новые технологии». Авторы из России, Нидерландов и Норвегии объясняют, как влияют на языковые сообщества новые формы коммуникации, а сам интернет становится ресурсом для изучения языка.

W→O→S представляет отрывок из работы Эллен Руттен, которая давно исследует российскую блогосферу. На примере блога писательницы Татьяны Толстой Руттен показывает, каким образом происходит «разговор о разговоре», обсуждение языка, как смещаются рамки дозволенного, как писатель становится строгим учителем словесности для своего читателя и из каких педагогических соображений он при этом сам нарушает все возможные языковые нормы и то и дело припускает матом на нерадивых подписчиков.

Об авторе

Эллен Руттен — профессор славянских языков в Университете Амстердама и эксперт в области постсоветской культуры, литературы и новых средств коммуникации.

Об издательстве

«Новое литературное обозрение» — издательство интеллектуальной литературы, созданное в 1992 году на пике демократических реформ. Сегодня один из лидеров рынка гуманитарной литературы помимо книг издает журналы «Новое литературное обозрение», «Неприкосновенный запас» и «Теория моды», 29 книжных серий, проводит две ежегодных научных конференции Большие и Малые Банные чтения и специальный проект «Культура повседневности».

Составитель Г. Ч. Гусейнов

Русский язык и новые технологии

М.: «Новое литературное обозрение», 2014.

Эллен Руттен

Ошибка как новое правило?

Языковая идентичность в блогах российских писателей

<...>

Изучение литературных блогов находится еще в зачаточном состоянии, но вряд ли будет ошибкой сказать, что писательские блоги волнуют сердца людей прежде всего в России. Русскоязычный Интернет с самого начала демонстрировал поразительную литературную активность; на этом впечатляющем цифровом литературном ландшафте особенно выделяются блоги писателей.

<...>

Несмотря на частные различия, многие писательские блоги объединяет интерес к проблемам языка. И неудивительно, что в культуре, в которой литераторы «давно уже наделяются особой ролью в контексте вопросов, связанных с языком», многие современные писатели-блогеры не могут обойтись без метаязыковой рефлексии. Они рассуждают о состоянии русского языка в целом, о своем собственном литературном стиле или стиле своих коллег, а также о языковой специфике блога (последнее и будет предметом моего внимания).

<...>

Я хотела бы подробнее остановиться на блоге писательницы и эссеиста Татьяны Толстой. Меня будут интересовать следующие вопросы: как можно определить сетевую языковую идентичность Толстой и как ее метаязыковые рассуждения о ведении блогов соотносятся с практикой ведения ее собственного блога.

Чтобы ответить на эти вопросы, целесообразно обратиться к условиям, в которых появился блог tanyant. В отличие от Горалик, слава которой связана в первую очередь с популярностью ее блога, Татьяна Толстая начала вести блог, уже будучи известным писателем — как в России, так и за ее пределами. Открыв блог в декабре 2007 г., она была добавлена «в друзья» большим количеством человек еще до публикации первого поста; с тех пор количество ее читателей выросло до 25 тыс.

В своем первом посте Толстая порекомендовала нетерпеливой аудитории сбавить обороты своих ожиданий относительно ее блога. При этом она сделала следующее эмфатическое метаязыковое предупреждение:

В своем первом посте Толстая порекомендовала нетерпеливой аудитории сбавить обороты своих ожиданий относительно ее блога. При этом она сделала следующее эмфатическое метаязыковое предупреждение:

Я оставляю за собой право:

— писать с ошибками;

— нарушать все правила грамматики по собственному капризу;

— материться.

Опечатки, ошибки, сквернословие... В первой же записи tanyant четко ставит повестку дня. Для этого автора, будто бы намекает она, блог является замкнутым дискурсивным пространством, в котором автор не будет ограничен всевидящим оком строгих редакторов и железными правилами, соблюдаемыми в офлайновых публикациях.

На первый взгляд, Толстая как tanyant действительно пишет лаконично и неформально, что так непохоже на отточенный стиль ее печатных публикаций. Она явно забавляется, периодически задавая своим читателям бытовые вопросы («Где можно купить соломы в Москве?», «Напомните мне, как назывался этот фильм?»), строча рецепты салатов и пирогов, размещая информацию о своих появлениях на публике (где посмотреть ток-шоу с ее участием или как поприсутствовать на интервью) и вывешивая смешные картинки или ролики с легкомысленными однострочными комментариями. Иными словами, блог Толстой относится к тому типу, который российские исследователи Ирина Каспэ и Варвара Смурова окрестили «окололитературным». Под «окололитературностью» они понимают тенденцию российских блогов служить литературной «зоной безопасности», в которой литература не является «центром внимания», а авторам позволяется писать «согласно законам любительского литературного сообщества» — даже если, как Горалик, на практике они позиционируют себя как приверженцы языкового и писательского перфекционизма. В «окололитературной» сфере фрагменты собственно литературы перемежаются разнообразной мешаниной — «сочувственными откликами, житейскими советами, литературными наставлениями, предложениями помочь, привезти мандаринов, подправить второй абзац и переставить несколько слов». Записи Толстой по своему неформальному содержанию соответствуют этому определению. Но они соответствуют ему и благодаря своему метаязыковому уклону — более значимому и более нормализаторскому, чем это может показаться на первый взгляд.

Итак, в первой записи в своем блоге Толстая наотрез отказывается концентрироваться на языковых нормах. Однако насколько на самом деле tanyant свободна от правил, становится ясно лишь после внимательного чтения актуальных записей в ее блоге, где Толстая следует своим громким заявлениям лишь отчасти. Она использует ненормативную лексику, и часто с явным удовольствием, но заведомые опечатки, речевые ошибки и грамматические огрехи отсутствуют. Кроме случайных опечаток в коротких комментариях (которые в то время нельзя было исправить после публикации), читатель не сможет подловить автора ни на одной ошибке во всем блоге. Создавая посты, Толстая выступает как писатель слишком профессиональный, чтобы не следовать стандартным правилам русской грамматики и правописания. Ее записи тщательно отточены с точки зрения языка и стиля, даже если в них речь идет о чем-то приземленном, наподобие рекомендаций по приготовлению хорошей селедки под шубой.

Не будучи лаконичной в своих записях, Толстая использует блог для того, чтобы поговорить об эрративной речи. Цель многих ее постов — высмеивание речевых ошибок или языковых огрехов, которые автор либо восхваляет, либо критикует за отклонение от правил. Например, в записи от 15 июня 2008 г. Толстая клеймит рекламу «Живого журнала» за неформальное обращение к пользователям на «ты» вместо более формального обращения на «вы»:

У нас принято разговаривать на «вы», без дональд-даковской фамильярности, пока вас не пригласили перейти к более близкому общению и обращении.

Через неделю, цитируя испещренный ошибками комментарий к ее блогу от человека, не являющегося носителем русского языка, она хвалит одну из его ошибок как поэтический неологизм:

Японский френд, пишущий по-русски, сообщает:

«‹...› У меня 3 страшные вещи в России ‹...› 1. в лесу ночером. 2. на машину с пьяным. 3. русская девушка когда она обидится ‹...›».

К сожалению, ему объяснили, и он поправил «ночером» на «ночью». А такой прелестный неологизм получился, хоть в язык вводи!

В двух записях, сделанных в середине августа того же года, она восторгается речевыми ошибками журналистов, например:

Комментаторы спортивных соревнований говорят:

«В двухтыщи первом году» ‹...› ведь и в самом деле, мы же говорим «в двухтысячном году». Почему же не «в двухтыщипервом?»

А 17 февраля 2009 г. tanyant разгромила переводчиков субтитров американского телесериала, вероятно, за их языковую некомпетентность:

У вас что, жопа вместо головы? Какое право вы имеете переводить? ‹...› Какое право вы имеете зарабатывать, калеча смысл, калеча как английский, так и русский язык? Козлы, кретины, бездари и неучи, удавитесь.

В этих и в ряде других подобных постов Толстая принимает роль несколько консервативного специалиста в области языка, который сообщает читателям, «что мы говорим», «как мы говорим», и информирует их о достойном упоминания неологизме. В большей степени, чем в своих книгах, она тщательно маскирует эту консервативность сленгом и ненормативной лексикой; кроме последней цитаты с упоминанием «жопы» и «козлов», весьма иллюстративным примером является вывод из ее поста об обращении на «ты» и на «вы»:

Лучше десять раз написать «хуй», чем такую козлиную пакость.

Тем не менее бесконечные «козлы» и «жопы» не могут замаскировать того факта, что Толстая осуждает речевой хаос и варваризацию языка в не меньшей степени, чем многие консервативные критики, пишущие о языке. Последнее становится отчетливо ясным, если сравнить процитированные «метаязыковые» записи Толстой с другими ее постами. Прежде всего, критические наблюдения за орфографическими, речевыми или грамматическими ошибками распространяются и на ее визуально ориентированные посты. Например, в записи от 13 мая 2008 г. она опубликовала фотографию рекламного щита с надписью «Рекламное место здается» и сопроводила ее комментарием «Всерьез?».

Но особенно Толстая поддается соблазну писать о языке, беседуя с читателями в длинных ветках, которые неизменно следуют за ее постами. Показательна ее реакция на комментарии к двум постам об употреблении ненормативной лексики. Безапелляционно пользователь tanyant высказывает одному читателю, что «“б@#т*” пишется через “т”, “б@#д*” через “д”. Б@#д* — существительное, б@#т* — междометие»; благодарит другого: «Замечательное наблюдение, спасибо», еще одному выговаривает: «Да вот не надо мне рассказывать, что такое мат» и, поправляя, наставляет четвертого, который пытается создавать сленговые неологизмы:

Сами видите — не получается. Вяло, или темно, или тяжело, или все вместе ‹...›. Мат удивительно богат ‹...›. Мат надо любить и уважать, учиться его употреблять, а не валить все слова в кучу.

Автор может разговаривать с такой едкостью, что в комментариях лейтмотивом звучит упрек: «Почему вы наезжаете на ваших читателей?» Этот упрек, вероятно, наилучшим образом свидетельствует о том, что общение Толстой со своими читателями строится по модели «учитель—ученик». Беседуя с ними, пользователь tanyant целенаправленно играет роль учителя (языка), даже если она и примеряет на себя эту роль с изрядной долей иронии. Она, очевидно, получает удовольствие от диалога с читателями и выслушивания их мыслей; те, кого не устраивает роль учеников, постоянно подвергаются критике. Я не ставлю задачей исчерпывающе объяснить, почему Толстая следует этой коммуникативной модели, но, вероятно, это отчасти обусловлено ее профессиональным бэкграундом. Во-первых, Толстая преподавала литературу в американских университетах, во-вторых, она получила образование в то время, когда в русской науке господствовала крайне нормативная речевая культура речи. Поэтому Толстая вместе с консервативными авторами, пишущими о языке, тяготеет к тому, что Майкл Горэм предложил называть «обсуждением авторитарной нормы», — тенденции «к иерархически организованным метаязыковым практикам, таким как объяснение, артикуляция и генерирование правил, законов и указаний: что правильно и что неправильно, как следует и как не следует», в противоположность «интерактивному обсуждению и обмену мнениями в споре» .

То, что tanyant-Толстая склонна скорее к первому, чем ко второму типу обсуждения нормы, неудивительно для читателей, знакомых с ее книгами. Закончившая отделение классической филологии, Толстая является профессиональным филологом, и с самого начала своей карьеры она позиционировала себя как специалист в области письменного и устного русского языка. В своих заметках 1990-х гг. она подвергала резким нападкам языковые неточности или отклонения от нормативного языка — начиная с ошибок при переводе с английского на русский:

Венцом искусства перевода ‹...› надо признать перевод заголовка «Деревянный пенис» как «Пенис Вудена» («Перевод с австралийского»)

и заканчивая возмутительными англицизмами в языке эмигрантов:

Ну свесьте полпаунда чизу; Вам послайсить или целым писом

(«Надежда и опора: Сердца горестные заметы-1»)

и бытовой тенденцией говорить только односложными словами:

Кипр клев! ‹...› Как ночь — муж в душ, дочь — прочь, тут грек Макс — тук-тук! — враз секс, кекс, бакс ‹...› Вот так-с!

(«На липовой ноге: Сердца горестные заметы-2»)

Ее роман «Кысь» читается как непрекращающийся лингвистический комментарий; по словам Ингунн Лунде, он представляет собой «обращенный к носителям языка вызов, предложение взять на себя ответственность за свою вербальную жизнь».

Таким образом, для Толстой писать о языке не впервой; не нова для нее и роль слегка педантичной, строгой и старомодной учительницы. Задолго до того, как Толстая начала вести блог, Светлана Бойм отзывалась о ней как о «русском писателе с бременем фамилии», труд которого осложнен большими амбициями:

Когда она пишет, как журналист или как публичный интеллектуал, надевший на себя личину «рассказчика на завалинке», это выглядит несколько проблемно. Когда она говорит об Америке, то временами напоминает образованную и остроумную Раш Лимбо (американская радиоведущая и консервативный политический комментатор. — Э. Р.), нанизывающую один за другим культурные стереотипы.

Новым здесь является то, что Толстая примеряет уже знакомые роли в своем блоге; интерактивность такого дискурсивного жанра, как блог, позволяет воочию увидеть склонность автора к дидактическим комментариям как бы «в рабочем режиме». Ее ответы читателям свидетельствуют о том, что та самая Толстая, которая в интервью декларирует свой «отказ от учительства настолько, насколько возможно», на практике показывает себя как школьная учительница до мозга костей. Иными словами, языковая идентичность tanyant серьезно отличается от позы, с которой она идентифицирует себя в метакомментариях.

Это справедливо не только в отношении склонности автора к дидактике. Пользователь tanyant демонстрирует еще одно различие между языковым метадискурсом и тем, что Ингунн Лунде предложила называть «перформативным метаязыком»; она пишет о языке, «выраженном в речевых практиках» [Lunde 2009: 110]. Очевидно, что Толстая посвятила свой первый пост тому, чтобы заявить о своем блоге как о дискурсивном жанре, открытом для грамматических ошибок и опечаток. Этот взгляд на блог как на жанр, в котором правит бал речевое несовершенство, смыкается с популярным дискурсом о Web 2.0 — глобальном сетевом тренде, который применяется к пользовательскому контенту примерно с 2000 г. Согласно распространенным представлениям, доступный для всех Интернет — это радикально новый виртуальный мир, в котором потребители становятся продюсерами (курсив мой. — Э. Р.), границы «высокой» и «низкой» культур размыты, а заправляют всем дилетантизм и несовершенство.

В какой мере эта картина соответствует действительности — вопрос отдельный, но не вызывает сомнений, что в цифровую эпоху в моде любительская эстетика сознательных недостатков. Кассовый успех фильмов, снятых дешевой камерой; созданные при помощи цифровых средств объекты, переливающиеся искореженными формами; клипы на YouTube, сделанные чрезвычайно халтурно и пользующиеся чрезвычайной популярностью, — все это имеет художественную ценность для искусства XXI в. Поднимая на щит свободу и демократический потенциал новых технологий, умышленный дилетантизм этих и многих других подобных примеров одновременно работает как эстетический протестный жест; его создатели бросают вызов цифровому совершенству, в котором те же технологии будто бы подавляют творческую активность.

<...>

Внимательно наблюдающая за языковыми изменениями и тенденциями Толстая играет с современными воззрениями на язык и включает их в свои метаязыковые тексты. В этом блоге, заявляет она, несовершенство является едва ли не правилом, а тех, кто относится к языку слишком консервативно, упрашивать остаться никто не будет. Тем не менее в своих постах Толстая выступает как куда больший традиционалист. Вместо того чтобы допускать ошибки, на практике пользователь tanyant выступает как безупречный по языку и стилю, профессиональный писатель Татьяна Толстая, которая имеет четкие представления о том, что хорошо и что плохо относительно языка.

Картинки к материалу: Сoffee and donatus