Тема сисек

Елена Костылева тестирует реальность в качестве молодой матери

Елена Костылева — поэт, журналист и один из идеологов петербугского книжного магазина «Порядок слов». Известная своим нон-конформизмом Костылева недавно стала матерью и будет описывать новый опыт в своем дневнике.

Давайте хронологически.

28 ноября у меня родилась девочка. Абсолютно новая, гладкая, очень красивая. Когда я пронесла над ней чашку с чаем, мама сказала: «Осторожно. Это даже не макбук».

При этом, откуда берутся дети, осталось загадкой — ее не было, и вдруг она появилась. Пережить это один раз — еще ладно. Но она появляется каждое утро из ниоткуда — вау, да у тебя ребенок, Костылева.

То, как она болтает, немного напоминает финский: ювяскюля, каяани и йоэнсуу. Только пока ни согласных, ни гласных — она, как птичка, пробует голосовые связки.

 То, как я с ней болтаю — мяучка, мяфа, кукуля, калюма, потасик, гутикусечка, — ну, это серьезный аргумент в пользу поздних родов. Либо уж у автора небывало поздний (же) дебют шизофрении.

С рождением ребенка весь твой мир разлетается и тут же собирается заново. Конечно, это уже другой мир. В нем нет больше эго — точнее, где-то оно осталось, может, в коляске, а может, в кроватке, но знать о себе не дает. На какое-то время уходят неврозы, себялюбие, самоедство и даже интерес к политике.

Лицо младенца — по-настоящему, это телевизор, в который можно смотреть бесконечно. Описать это нельзя: мимика — вещь гораздо более грубая, движения лицевых мышц, которым присвоены значения. А тут что-то типа колыхания крон или шума дождя в тропиках, ряд волшебных изменений милого лица — показать этот телевизор в виде, скажем, документального фильма тоже не получится.

Ну давайте теперь ближе к общим вопросам.

Все спрашивают, сплю ли я по ночам. Я сплю по ночам, потому что я не сплю по ночам. Ложимся мы в четыре, как всегда, а к часу дня просыпаемся. Она спит, пока сплю я. Кроватка стоит вплотную к нашей — чтобы можно было дотянуться и ее сграбастать, дальше она ест, и я кладу ее обратно. Такое происходит за ночь раза два-четыре. Это называется «режим грудного вскармливания по требованию». То есть по требованию младенца. Это требование где-то зашито в женском организме и совершенно не мешает лично мне высыпаться.

У других не так. У других — режим грудного вскакивания. Это значит встать несколько раз за ночь по будильнику, растолкать среди ночи ничего не подозревающее дитя и насильно покормить его — практически как Сахарова, из шланга. Серьезно. Я в роддоме такое видела. Вообще, у других происходят такие ужасы, что лучше об этом не думать.

Подруга спрашивает: «Ну как, тяжко?» — «В каком смысле?» — «Ну, говорят, это тяжело с непривычки». Я говорю: «Психи».

У тебя появился лучший друг — ребенок. Он так тебе доверяет, что даже не зажмуривает глаз, когда ты приближаешь к его веку свой гигантский палец. Ты его все время можешь трогать, целовать, разговаривать — где тяжесть-то, откуда? Короче говоря, заведите себе ребенка. Ухаживать за ними легко, главное — ничем больше не заниматься.

Время матери дискретно и появляется у нее мелкими порциями, причем никогда не знаешь, сколько его — может, пять минут, а может, и три часа. Нельзя браться ни за что, что нужно «начать и кончить», лучше выбирать занятия, где всегда можно прерваться — развешивать белье, поливать цветы и читать революционный «Фейсбук».

В своей первой колонке, написанной во время беременности, Елена Костылева обещала купить мужу наручники

Нельзя красное, нельзя сырое, нельзя репу, молочные продукты и курицу, можно гречку. Можно телятину, нельзя груши, нельзя картошку, можно яблоки, нельзя апельсины… Я поначалу верила, конечно. Ведь не зря, думала я, веками формировался этот безумный список того, что нельзя кормящим мамам, похожий на китайскую классификацию животных в рассказе Борхеса. Под главным запретом была почему-то капуста. Хотя насчет капусты понятно — в том смысле, что эй, мать, может, икры, раз уж ты родила?

Все попробовала — и капусту, и редьку, ничего не сработало. Ну я и беременная все подряд ела.

А еще одна моя подруга-феминистка говорит, что не хочет детей, потому что не выносит детского крика. Так вот — заведите детей, если вы не выносите детского крика. Потому раз вы его не выносите, вы что-нибудь придумаете, чтобы ваш ребенок не орал. Это только в православной традиции ребенок должен орать и вообще все люди должны страдать. На самом деле ребенок орет только когда ему что-то нужно, и в 99 процентах случаев это сиська.

Тема сисек — главная.