Стихотворение дня:

Семонид Аморгский

Последний герой нашей древнегреческой недели Семонид Аморгский представляет вашему вниманию классификацию женских характеров в соответствии с их происхождением: тут есть и поросята, и глиняные бабы, и кобылки.

***

Различно женщин нрав сложил вначале Зевс:

Одну из хрюшки он щетинистой слепил —

Все в доме у такой валяется в грязи,

Разбросано кругом, — что где, не разберешь.

Сама ж — немытая, в засаленном плаще,

В навозе дни сидит, нагуливая жир.

Другую из лисы коварной создал бог —

Все в толк берет она, сметлива хоть куда,

Равно к добру и злу ей ведомы пути,

И часто то бранит, то хвалит ту же вещь,

То да, то нет. Порыв меняется что час.

Иной передала собака верткий нрав.

Проныра — ей бы все разведать, разузнать,

Повсюду нос сует, снует по всем углам,

Знай лает, хоть кругом не видно ни души.

И не унять ее: пусть муж угрозы шлет,

Пусть зубы вышибет булыжником в сердцах,

Пусть кротко, ласково упрашивает он —

Она и у чужих в гостях свое несет.

Попробуй одолеть ее крикливый нрав!

Иную, вылепив из комьев земляных,

Убогою Олимп поднес мужчине в дар,

Что зло и что добро — не по ее уму.

И не поймет! Куда! Одно лишь знает — есть.

И если зиму Зевс суровую послал,

Дрожит, а к очагу стул пододвинуть лень.

Ту из волны морской. Двоится ум ее:

Сегодня — радостна, смеется, весела.

Хвалу ей воздает, увидев в доме, гость:

«Нет на земле жены прекраснее ее,

Нет добродетельней, нет лучше средь людей...»

А завтра — мочи нет: противно и взглянуть.

Приблизиться нельзя: беснуется она,

Не зная удержу, как пес среди детей,

Ко всем неласкова, ни сердца, ни души,

Равно — враги пред ней иль лучшие друзья.

Так море иногда затихнет в летний день:

Спокойно, ласково, отрада морякам —

Порой же, грозное, бушует и ревет,

Вздымая тяжкие, ударные валы.

Похожа на него подобная жена

Порывов сменою, стихийных, словно Понт.

Иной дал нрав осел, облезлый от плетей;

Под брань, из-под кнута, с большим трудом она

Берется за дела — кой-как исполнить долг.

Пока же ест в углу подальше от людей —

И ночью ест и днем, не свят ей и очаг,

А вместе с тем, гляди, для дел любовных к ней

Приятелю-дружку любому вход открыт.

Иную сотворил из ласки — жалкий род!

У этой ни красы, ни прелести следа,

Ни обаяния — ничем не привлечет.

А к ложу похоти — неистовый порыв,

Хоть мужу своему мерзка до тошноты.

Да вороватостью соседям вред чинит

И жертвы иногда не в храм несет, а в рот.

Иная род ведет от пышного коня:

Заботы, черный труд — ей это не под стать,

Коснуться мельницы, взять в руки решето,

Куда там! — труд велик из дому выместь сор.

К печи подсесть — ни-ни! От копоти бежит.

Насильно мил ей муж. Привычку завела

Купаться дважды в день и трижды, коль досуг.

А умащениям — ни меры, ни числа.

Распустит локонов гривастую волну,

Цветами обовьет и ходит целый день.

Пожалуй, зрелище прекрасное жена,

Как эта, для иных; для мужа — сущий бич!

Конечно, если он не царь или богач,

Чтоб тешиться такой ненужной мишурой.

Иную сотворил из обезьяны Зевс:

Вот худшее из зол, что дал он в дар мужам:

Лицом уродлива подобная жена.

Идет по городу — посмешище для всех.

И шея коротка; едва-едва ползет;

Беззадая, как жердь. Увы, бедняга муж!

Что за красотку он обвить руками рад!

На выдумки ж хитра, уверткам счету нет.

Мартышка чистая! Насмешки ж — нипочем.

Добра не сделает, пожалуй, никому.

Но занята одной лишь думой день-деньской:

Какую пакость бы похуже учинить.

Иную — из пчелы. Такая — счастья дар.

Пред ней одной уста злословия молчат:

Растет и множится достаток от нее;

В любви супружеской идет к закату дней,

Потомство славное и сильное родив.

Средь прочих жен она прекрасней, выше всех,

Пленяя прелестью божественной своей,

И не охотница сидеть в кругу подруг,

За непристойными беседами следя.

Вот лучшая из жен, которых даровал

Мужчинам Зевс-отец на благо, вот их цвет.

А прочие — увы! — по промыслу его

И были бедствием, и будут для мужей.

Да, это зло из зол, что женщиной зовут.

Дал Зевс, и если есть чуть пользы от нее —

Хозяин от жены без меры терпит зло.

И дня не проведет спокойно, без тревог,

Кто с женщиной судьбу свою соединил,

И голод вытолкнет не скоро за порог;

А голод — лютый враг, сожитель — демон злой.

Чуть муж для праздника повеселиться рад —

Во славу ль божию иль там почтить кого,—

Жена, найдя предлог, подымет брань и крик.

Верь, у кого жена, тому не к дому гость.

Заезжего с пути радушие не ждет,

И та, что с виду всех невинней и скромней,

Как раз окажется зловреднее других.

Чуть зазевался муж... а уж соседи здесь:

Злорадствуют над тем, как слеп он и как прост,

Свою-то хвалит всяк — похвал не перечесть,

Чужую, не скупясь, поносит и бранит.

Хоть участь общая,— о том не знаем мы;

Ведь это зло из зол зиждитель создал, Зевс,

Нерасторжимые он узы наложил

С тех пор, когда одни сошли в подземный мрак

В борьбе за женщину — герои и вожди.

Пер. Я. Голосовкера