Видимые и несвободные корреспонденты W→O→S бездарно тратят воскресенье

Популярность экскурсии «Москва Мастера и Маргариты» прямо пропорциональна безмерной народной любви к центральному роману Булгакова. Главный редактор W→O→S Екатерина Герасичева, недолго думая, отправила в этот четырехчасовой пеший поход Дашу Борисенко, которая написала о своем отвращении к «Мастеру» целую поэму, и Кирилла Савинова — ему просто стало жалко Дашу. Мы так прониклись, что посвятили этой экскурсии целый выпуск и составили тест, определяющий, кем бы вы были в романе.

перейти к тесту

Группа встречается у памятника Маяковскому за 15 минут до начала экскурсии. На 26 женщин — шесть мужчин. Все обсуждают, когда впервые прочитали свой любимый роман (кто-то хвастается, что это случилось в седьмом классе) и сколько раз перечитывали. Один из немногих мужчин рассказывает симпатичной девушке байку о таинственном коте, который не отбрасывает тени. Кирилл опаздывает, а группа тем временем дружными рядами направляется в сад «Аквариум».

В саду группу догоняет Кирилл и первым делом просит у меня жвачку. Слушаем историю Степы Лиходеева, проснувшегося в Ялте: при первом упоминании Азазелло и Бегемота группа заговорщически улыбается. Экскурсовод Елена Анатольевна — очень подтянутая моложавая женщина (позже мы выясним, что ей за 60) в узких высоких джинсах и с очень правильной речью. Она показывает, где находился в саду цирк Никитина, тот самый цирк, в который хотят отдать Шарика из «Собачьего сердца». Следующая остановка прописана в нашем буклете капслоком — НЕХОРОШАЯ КВАРТИРА.

Надеюсь, вся экскурсия будет состоять из быличек вроде этой, о коте. И чтобы мужчины, причмокивая, цитировали великие мысли Воланда.


Найти группу с экскурсоводом мне помогает аура страдания, которая исходит от Даши. Сам я к Булгакову отношусь спокойно, как к низшему представителю моего любимого литературного жанра — боевого фэнтези (туда же попадают Толкиен, Набоков, М.Г. Успенский и Виктор Пелевин). Не знал, что этот сад называется «Аквариум», знал только, что там есть «Старлайт».

Первым делом Елена Анатольевна объясняет, почему дом 10 по Большой Садовой превратился в 302-бис: «Булгаков очень любил играть со словами и числами. 3 + 0 + 2 = 5, а "бис" — это умножение на 2. Получается 10». Насладившись народными росписями в подъезде, мы заходим в квартиру 50. Тут жарко (как в аду).

В комнате с роялем мы слушаем историю киевского детства Булгакова, его любви к Тасе Лаппе, роковой болезни дифтеритом в бытность земским врачом, зависимости от морфия, когда писатель бросался в жену стульями, переезда во Владикавказ, мыслей об эмиграции... Спустя минут 25 Елена Анатольевна наконец добирается до переезда Булгакова в Москву, в эту самую квартиру, которую писатель называл гнусной и которая впоследствии займет не последнее место в его «глубочайшем философском произведении со многими пластами».

Внезапно Елена Анатольевна вспоминает о том, как рано Булгаков умер (ему было 48), и тут нас ждет кульминация. Экскурсовод пускает слезу со словами: «А как много мы бы смогли еще прочитать, не умри он». Мы не уверены, что хотели бы это прочитать, но признаем в Елене Анатольевне лучшего экскурсовода Москвы — впрочем, она тут же начинает бесстыдно рекламировать свою вторую экскурсию, «Булгаковская Пречистенка».

Мистические истории продолжаются. Мы узнаем, что когда Булгаков был уже смертельно болен, 13 февраля 1941 года он оборвал правку «Мастера» на фразе: «Так, стало быть, это литераторы за гробом идут». Елена Сергеевна, его третья жена, пообещала мужу во что бы то ни стало опубликовать роман и правила оставшиеся главы сама, уже после смерти писателя. Умер Булгаков в Прощеное воскресенье. Отдельные главы были опубликованы в журнале «Москва» в 1966 году. А затем, по словам нашего гида, началось «триумфальное шествие романа по миру».

Возвращаемся к жизни в нехорошей квартире. Ей Булгаков посвятил рассказ «Самогонное озеро». Из примечательных соседей писателя стоит вспомнить проститутку Дусю: по ночам к ней ходили клиенты и нередко по ошибке стучались в дверь Булгакова, он привык спросонья кричать: «Рядом! Рядом!» Жила с ним и женщина-скандал Анна Горчакова, ставшая прототипом горе-Аннушки. «Жизнь Булгакова — сплошная драма», — подводит итог Елена Сергеевна.

Рассказ о Любови Евгеньевне Белозерской, второй жене Булгакова, сопровождается еще одной историей со зловещим предзнаменованием. Как-то на Святки Тася гадала на воске и сказала Булгакову: «Мы в этом году разведемся». Через несколько дней состоялась вечеринка возвратившихся в Россию эмигрантов. Там Булгаков встретил Любовь Белозерскую, столичную штучку, только что вернувшуюся из Парижа и затмившую провинциальную первую жену — Тася была родом из Саратова. Белозерская в свое время бежала из России по маршруту Одесса — Константинополь — Париж, тот же путь опишет Булгаков в «Беге». Булгаков влюбился без памяти и даже после развода с Тасей умудрился еще раз оскорбить первую жену до глубины души: он принес ей опубликованную «Белую гвардию», чтобы похвастаться. Роман вдохновлен их совместной жизнью с Тасей, а посвящен был Белозерской. Но Тася Булгакова все равно любила и ждала его возвращения, пока тот не женился уже в третий раз. Мы с грустью понимаем, что о любовных похождениях Булгакова нам предстоит узнать куда больше, чем о его сношениях с дьяволом.

С Музеем Булгакова у меня упорно ассоциируется одна прошлогодняя история. Я оказалась здесь по странному стечению обстоятельств и долго не могла выйти в интернет с айпада. На мою просьбу поделиться паролем от вай-фая работник музея таинственным шепотом заявил: «У нас тут частенько связь пропадает. Такая вот квартира, нехорошая квартира». Вот этот бытовой мистицизм — самая мерзкая часть культа Булгакова, зато тут восхитительный список сувениров: можно купить, например, «значок "Пенсне"».


Почти ничего про глубинные пласты и мистику. В основном унылый советский быт и любимые предметы писателя, да еще какие: секретер, абажур, столик с бахромой, люстра — декаданс. Из описания жизни Булгакова становится понятна его подчеркнутая несовременность, которая, очевидно, и помогла «Мастеру и Маргарите» стать таким популярным в 60-е и 70-е. Реванш белогвардейских ценностей вкупе с нечистой силой, джазом и фарцовщиками против рыбы второй свежести и ужасов коммуналки.

У пруда мы встречаем сразу троих мужчин, напоминающих Коровьева, — похоже, они это нарочно. Елена Анатольевна подробно пересказывает начало романа, чтобы создать атмосферу «сопричастности тайне», сравнивает Бездомного с Демьяном Бедным, очень эмоционально говорит о ненависти Булгакова к атеистам и выпуске журнала «Безбожник» под названием «Безбожник коровий».

Мы порываемся уйти, но наше терпение вознаграждено: мы узнаем о «центральной проблеме булгаковедения». Был ли в тот год на Патриарших трамвай? Хроники сообщают, что нет. Но вера ученых в историческую точность Булгакова была сильна, и они воспользовались МЕТОДОМ БИОЛОКАЦИИ. Оказалось, по Ермолаевскому переулку грузовой трамвай ходил, а Булгаков просто рассказал все как было.

Затем мы узнаем, что на месте «модного» магазина был продуктовый, где Аннушка купила масло. Проходящие мимо девушки тоже рассказывают что-то мистически-захватывающее: «Я в пятницу пришла в "Ванильный ниндзя", а там были не "Маски-шоу"...»

Группа отправляется на Тверской бульвар, к памятнику Герцену и, соответственно, Литинституту. По дороге мы умудряемся несколько раз чуть не потеряться и отметить, что у Театра им. Пушкина очень достойный дизайн афиш. У памятника Герцену нам рассказывают о том, что именно здесь находился МАССОЛИТ, но, чтобы удостовериться в этом, булгаковедам пришлось разрешить «загадку трех "Г"». Три «Г» — это Грибоедов, Герцен и Горький. По ходу дела к эпицентру трех «Г» подъезжает разрисованный автобус с надписью «Булгаковскiй Домъ», и мы завидуем более обеспеченным экскурсантам.

В Большом Гнездниковском мы узнали, что Булгаков впервые увидел свою третью жену, демоническую Елену Сергеевну, в Доме холостяков, да и мастер встретил Маргариту в этом самом переулке. Немногочисленные романтические парочки, точнее, одна парочка модников — хрупкая девушка в больших солнечных очках и плотный юноша в красных «конверсах» — умиленно обнимается.

Кажется, «Мастер и Маргарита» рассыпается в головах на множество разных романов: очаровательно-романтичный, остросатирический, религиозный и бог весть какие еще. Это и есть то самое «множество пластов», видимо. Хотя, по мне, это довольно цельный (хоть и с избытком украшенный рваной композицией) текст с одной несложной мыслью в духе «веди себя нормально, и будет все нормально». Потерявшему ориентир обществу требуется диктатура неписаного закона: роль законодателя исполняет выскочивший из-под земли Воланд, роль судей и исполнителей — его приспешники. И всем попадает по делам и по понятиям. По-пацански, по-русски, задорно.


Очень устал ходить. Романтическая арка, где мастер встретил свою будущую девушку, также является местом, где находится соблазнительный ресторан «Хачапури», но мы, невзирая на голод, продолжаем путь.

Оставшийся час мы по большей части проводим в поисках особняка, где могла бы жить Маргарита Николаевна с мужем. Елена Анатольевна в архитектуре, к сожалению, разбирается хуже, чем в женщинах Булгакова, и называет что попало готикой. Единственный очаровательный момент в этих поисках наступает, когда она показывает группе декор одного из гипотетических домов Маргариты и вдруг восклицает: «А тут сова, смотрите! А еще у нее совята!»

У Дома военных, где когда-то проживала Елена Сергеевна Булгакова со своим первым мужем Шиловским, нас ждет очередной подробный рассказ о запутанной личной жизни писателя. То, что Елена Сергеевна, как и Маргарита, «никогда не подходила к примусу», вызывает волнение у многочисленных женщин в группе. Старушка, втихаря примкнувшая к нам на Патриарших прудах, вдруг пытается вступить в беседу: «Эх, она штучка! Деньги были, вот ведь и не работала!» Переживает и сама Елена Анатольевна: «Нас вот ведь воспитывали, чтоб и коня на скаку, а ее муж вон как любил!» Мы окончательно убеждаемся в том, что Булгаков — главный мужчина в жизни нашего экскурсовода.

Финальной точкой становится особняк, где в 30-е годы находилась резиденция американского посла. Посол устраивал у себя ежегодный роскошный праздник, так называемый «Весенний фестиваль». В середине 30-х тут веселились Бухарин, Мейерхольд и многие другие из тех, кто, по словам гида, вскоре «нашел свою пулю в расстрельном подвале». Побывал тут и Булгаков. «Весенний фестиваль» — это, конечно, бал у Сатаны, и, слава богу, мы заканчиваем путь призраками сталинских репрессий, а не очередной легендой о магии чисел. Хотя на самом деле нет: единственный, кого убили на балу в романе, — это барон Майгель, а его прототип, барон Штейн, не только был репрессирован при Сталине, но и, в отличие от остальных участников «Весеннего фестиваля», не был реабилитирован при Хрущеве. Этого Булгаков знать не мог. Он чувствовал. 

О призраках сталинских репрессий в «Мастере», насколько я помню, любит поговорить Илья Клишин: «Это очевидный смысл романа. А какой же еще?» Вообще грустно, что Булгаков не мог перестать писать о своих творческих невзгодах и недальновидных хулителях. Одного «Театрального романа» вполне хватило бы.


Поскольку вся экскурсия — это поиски реальных прототипов и сплетни сталинских времен, возникает мысль, что никакого скрытого смысла у романа-то и нет. Демонология почерпнута из популярных работ начала XX века, жизненные ситуации — из фельетонов, которые Булгаков писал в газеты. Опасения подтверждает статья из «Википедии»: там несколько трактовок, в том числе масонская и философская, но каждая умещается в несколько строк, и в целом говорится о неотвратимости наказания и необходимости веры в Бога. А это уже точно где-то было.

Эпилог

Пока Елена Анатольевна собирает у благодарных экскурсантов электронные адреса и опять зазывает всех на «Булгаковскую Пречистенку», мы уходим по-английски. Уйти оказалось непросто: мы совершенно заблудились в переулках и несколько раз попадали в тупик, прежде чем наконец выйти на Новый Арбат. Надо было чем-то разбавить впечатления от экскурсии, но в «Октябре» совсем не было подходящего сеанса «Зловещих мертвецов». Мы просто отправились пить какао.