Чтение на выходные: Александр Маккуин — женоненавистник?

Беременная манекенщица-скинхед и жертвы домашнего насилия от кутюр, или Как начинал великий дизайнер

В рубрике «Чтение на выходные» мы каждую неделю предлагаем фрагмент из готовящейся к публикации книги от дружественного издательства.

Хлоя Фокс

Vogue. Легенды моды. Александр Маккуин

Издательство «Слово/Slovo», 2013

Издательство «Слово/Slovo» публикует серию Vogue On…Designers, посвященную культовым дизайнерам. W→O→S делится с читателями фрагментом из книги о бунтаре и провокаторе Александре Маккуине.

«Я хочу быть создателем такого силуэта или такого кроя, чтобы, когда я умру, люди знали, — двадцать первый век начался с Александра Маккуина». Создатель одного из самых востребованных брендов одежды был найден повешенным в своем доме в феврале 2010 года. 

*Об авторе

Хлоя Фокс — критик и историк моды, обозреватель Vogue, The Telegraph Magazine, The Observer, Harper’s Bazaar и Vanity Fair. В настоящее время работает над своим первым романом.

**Об издательстве «Слово/Slovo»

«Слово/Slovo» — одно из первых российских частных издательств, созданное в Москве в 1989 году. Его идеология — сочетание традиций книгоиздания с современными технологиями печати и высоким уровнем полиграфии.

И уж конечно, показы Маккуина провоцировали реакции самые экстремальные. «У меня тут не вечеринка с коктейлями, — признавал он. — Я предпочитаю, чтобы люди уходили с моих показов и их тошнило. Я предпочитаю острые чувства». С Nihilism («Нигилизмом», весна/лето 1994), своей второй после колледжа коллекцией, когда перед ошеломленной аудиторией дефилировали модели в одежде, забрызганной грязью и кровью, он добился желаемого. «Дебют Александра Маккуина — это шоу-кошмар, — писала в The Independent шокированная и все-таки восхищенная Мерион Хьюм. — Маккуину 24 года, он из Ист-Энда, и его мир состоит из женщин, избитых мужьями, насилия, мучительного повседневного существования, перебиваемого безумными, под наркотой, походами в ночные клубы, где дресс-код — это полунагота». Тогда-то, нужно отметить, Маккуин и показал свои удлиняющие торс, рискованно низко сидящие на бедрах брюки-бамстеры — добрую половину следующего десятилетия именно такие будет носить женское население планеты.

Несмотря на шокирующее содержание двух следующих коллекций: в Banshee («Банши», осень/зима 1994) почти на сносях беременная манекенщица-скинхед прошлась по подиуму (все сделано из дешевых лоскутов, которые неимущий модельер закупал в магазинах при фабриках) — все это напрямую отсылало к шотландским горцам, на чью долю выпало немало жестокостей во время «очисток земель» XVIII и XIX веков. «Шотландия для меня — это суровое, холодное, ожесточенное место, — сказал тогда Маккуин. — А во времена моих деда и прадеда там было еще хуже... ненавижу, когда люди романтизируют Шотландию. В ее истории нет ничего романтического».

С вытатуированным на голове именем «Маккуин», а в The Birds («Птицах», весна/лето 1995) модели, отражая идею автомобильной катастрофы, были замотаны липкой лентой, проштампованной маслянистыми следами автомобильных шин, — именно пятый показ Маккуина, «Хайлендское насилие» (осень/зима 1995), провозгласил явление нового Enfant terrible («несносного ребенка») мира моды.

«Хайлендское насилие» — первая коллекция, показанная им под эгидой Британского совета по моде, который ежегодно проводит в Лондоне неделю моды. Драные кружевные платья, изувеченная шотландская клетка клана Маккуин, рваные военные кители.

Однако театральная, по идее Маккуина, инсценировка на тему стародавней жестокости в восприятии критиков приобрела краски более зловещие. Безумного вида девицы с просвечивающими сквозь рваную ткань грудями и попками на сторонний взгляд выглядели жертвами сексуального насилия. Women’s Wear Daily охарактеризовала показ как «агрессивный и будоражащий».

Прозвучали обвинения в женоненавистничестве — мизогонии. Маккуин, который мог бы обратиться в суд за выяснением отношений, решил не связываться. Не раз потом, гневно сетуя на обвинения в мизогонии, он, в конце концов, в надежде заткнуть рты критикам, расскажет историю из своей жизни. Восьмилетним мальчиком он стал свидетелем ужасающей сцены насилия в отношении его старшей сестры, совершенного мужем. «Я был еще маленьким мальчиком, и я видел, как этот мужик сжимает своими ручищами шею моей сестры. А я просто стоял там и все, рядом с двумя ее детьми... Я видел, как женщину почти до смерти избил ее муж. Я знаю, что такое женоненавистничество. Все, что я с тех пор делал, я делал с одной целью: сделать так, чтобы женщина выглядела сильной, а не беззащитной... Я хочу дать женщинам силу. Я хочу, чтобы люди побаивались женщин, которых я одеваю». В самом деле, если смотреть на одежду Маккуина как на портновские доспехи, она определенно добавляет себе еще одно измерение. Сильная, с шипами, рельефная, структурированная подчеркнуто острыми плечами и утянутой талией, женщина Маккуина буквально хвастает строгим силуэтом повелительницы. «В одежде McQueen есть определенная жесткость, — пояснял модельер, — женщина в ней выглядит сильной. Она как бы отгоняет людей». Время шло, и по мере того как росла его уверенность в своем мастерстве, он все больше отклонялся от этой непроницаемости в сторону женственности и мягкости; однако в середине 1990-х, когда звезда его находилась в зените, сексуальность, которую он источал, кричала: «Поберегись!»