Море, солнце, тлен: истории дауншифтинга

Смертная скука на Бали, вьетнамское безумие, индийский бутерброд с прахом

Что происходит с экспатами и дауншифтерами на самом деле? В Азии тоже есть проблемы, и главная из них — не сойти с ума.

Для начала — тайное знание экспатов. Есть такой волшебный срок — два месяца. Это время привыкания к новой окружающей среде. Неважно, Бали это, Москва или просто новая работа. Первые два месяца вам все интересно, вы полны энергии и желания вкалывать, исследовать, открывать новое. Потом наступает период стабильности, когда вы действуете более уверенно. (Неслучайно стандартный испытательный срок — три месяца). Что потом? Стабильность и привычка переходят в скуку. И с этого момента эйфория «Ура, здесь море и манго джус за 15 рублей!» постепенно уходит из вашей жизни.

Через полгода в Азии вам слегка захочется родных пельменей. А через год поймете, как изменились, и вряд ли вам это понравится.

В первой части рассказа о дауншифтинге в Азии речь пойдет о скуке: матерые экспаты страдают от нее в терминальной стадии. Надоедает все: и солнце, и путешествия, и даже сама жизнь.
Об этой стороне райских берегов говорить не принято, поэтому все наши герои анонимны.

Бали: психоз и плесень

Е., 27 лет: «За полтора года на Бали я открыла для себя прелести мигреней, хронической депрессии и семейных драк. Сначала все было отлично: мы попали в компанию хороших друзей, путешествовали по острову, жили на вилле с бассейном. А месяца через три я заметила, что мы покрываемся плесенью. В прямом смысле. Во влажном климате плесень проникает везде: она на стенах домов, на вещах в шкафу и даже на теле — в виде маленьких светлых пятен незагорелой кожи. Она как будто проникла к нам в мозги. Мы отвыкли держать себя в руках. Общение с друзьями превратилось в бесконечные пьянки, а отношения — в бесконечные ссоры. В Москве мы решали все мирно, а тут вопли, слезы, сопли, а как-то раз я даже подбила мужу глаз и попыталась проткнуть его бутербродным ножом. Все про это знали, но никто не удивлялся: у других и похуже бывало. Изводило отсутствие работы, но сил что-либо делать не было, слишком привыкла расслабляться. За это я стала себя ненавидеть: у меня начались мигрени, которых в жизни не было. Я часто плакала без видимой причины и не могла остановиться. Чуть ли не каждый вечер мы возвращались домой на байках пьяные. Как-то раз мотоцикл мужа улетел в глубокий овраг, он чудом остался жив, но все равно продолжал ездить и биться. Надо было уносить ноги, пока целы. Мы вернулись в Москву, и жизнь потихонечку пришла в норму».

Вьетнам: повеситься
со скуки

Р., 29 лет: «Один из нашей вьетнамской тусовки повесился. Я тогда только приехал в Муйне и почти его не знал. Со временем я начал понимать того парня. Муйне — маленький городок на берегу моря, вдоль пляжа кафешки, виллы и гест-хаусы, всего километров пять. Из развлечений кайт-серфинг и алкоголь. Даже съездить особо никуда нельзя — все слишком далеко. Мы не кайтили, но чувствовали себя отлично: у нас была тусовка друзей. Каждый вечер собирались у кого-нибудь в гостях. Пиво за полдоллара, литр рома за 5 баксов: алкашки хоть залейся. Моей девушке не нравилось, что мы все время пьем и курим. "Вы это делаете, потому что вы очень несчастные люди", — говорила она. А я отвечал: "Наоборот, мы очень даже счастливые, что можем себе это позволить". Ради денег я делал сайтики на фрилансе, а для души фотографировал и диджеил. Но где-то через полгода случился перелом: наутро после вечеринки я вдруг понял, что снимать и делать миксы я на самом-то деле не люблю. Мне важно только, чтобы меня за это хвалили. Все потеряло смысл: депрессия экспата добралась до меня. Я отложил фотик, отменил вечеринки. Когда начали уезжать друзья, стало очень грустно, как будто смена в пионерлагере заканчивается и то хорошее, что было, уже никогда не повторится. Но я никак не мог признать, что тоже хочу уехать, не мог поверить, что мне здесь разонравилось. Потом все-таки двинул на заработки в Москву, уверенный, что вернусь сюда, как только смогу. И только в самолете понял, что больше никогда, никогда не хочу сюда возвращаться».

«Проблемы дауншифтеров вызваны, как представляется, тремя основными причинами.

Первая и самая главная — отсутствие у многих из них постоянного и надежного заработка, работы по способностям и по специальности, что не дает возможности чувствовать себя уверенными в завтрашнем дне, востребованными и самореализованными.

Вторая — рефлекторное отторжение чуждой культуры, стремление жить собственной духовной жизнью в закрытом комьюнити, что быстро приводит к ощущению изоляции.

И третья причина — потеря ощущения времени, связанная с отсутствием постоянной работы и недостатком структурирующих время обязанностей. Городской житель не ставит под сомнение свой распорядок дня: с утра надо вставать, идти на работу или учебу, выполнять ежедневные задачи, порой сложные и неприятные. Все это делается через не хочу, автоматически. Экспаты же пребывают в условиях абсолютной свободы и каждый день должны придумывать, чем себя занять.

Лучший способ сохранить психическое здоровье в такой ситуации — установить себе режим дня, составить список ежедневных дел и неукоснительно этому следовать. Неслучайно из всех экспатов лучше всех чувствуют себя те, кто занимается спортом. У них есть определенное время, когда они отправляются на море, у них есть ограничения, обусловленные спортом: не пить, держать себя в форме, четко разделено время для занятий и время для отдыха. Кроме того, физическая активность способствует выработке эндорфинов, медиаторов радости, что позволяет снять хандру и апатию».

Комментарий психолога 

Елена Пронина,

доктор филологических наук, кандидат психологических наук, профессор кафедры практической психологии Московского института открытого образования:

Вокруг света: больше никаких путешествий

Л., 26 лет: «Путешествия меня достали. За несколько лет мы с моим парнем объехали всю Азию, Индию и Южную Америку. Мы были бэкпекерами: приезжали в страну и исследовали ее, город за городом. Потом пересекали границу и двигались в следующую. Сначала это казалось самой замечательной жизнью на свете, но, когда мы были в Индии, я поняла, что мы не путешествуем, а перемещаемся. Мы нигде не задерживались больше чем на день: купить билеты на автобус, найти терпимую еду, переночевать в самом дешевом хостеле и скорее ехать дальше. Тот город был уже не помню какой по счету, но там мы встретили знакомых. Они тут же стали предлагать нам занятия: посмотреть пушки в старом английском порту, влезть на какую-то гору и прочее. Но зачем? Я видела кучу разных старых построек, забиралась на вулканы в Южной Америке и видела водопады — все это было уже не интересно. Так что мы сразу отправились на станцию, взяли билеты и поехали в следующий скучный городишко. Сейчас я просто хочу, чтобы было место, которое можно назвать домом, в какой-нибудь теплой стране. Я снимаю виллу на Бали и живу в ней со своим котом. Без спешки, без вонючих автобусов, без жуткой хавки из придорожной тошниловки, без ночлежек с тараканами».

Индия: скидки на крематорий

Ф., 27 лет: «В Индии меня укусила кобра, чуть не зарезал лучший друг, и каждый день я ел еду, запыленную пеплом человеческих тел. До этого я объехал почти всю Азию — пожил в Таиланде, на Филиппинах и в Гималаях. Все это надоело, и меня потянуло на экстрим. Мне сказали, что в Индии есть особое место, где у людей съезжает крыша за одну неделю. Варанаси — это город-крематорий огромной страны. Сюда приезжают умирать. Если тебя сожгут на одном из костров в гигантских котлованах (гатах) на берегу Ганга, это супербонус для кармы. Комплект ритуальных услуг можно приобрести заранее: живым клиентам скидки. Город влечет не только индусов: здесь много европейцев, американцев, русских. Но задерживаются только настоящие психи — слишком много грязи и заразы, все покрыто жирным пеплом от погребальных костров. Каким-то чудом я избегал многих опасностей.

Однажды меня укусила кобра — мангусты разорили гнездо змей прямо у меня в номере. Хорошо, что это был детеныш. Обращаться за лечением было некуда, хозяин гест-хауса просто запер меня, и целый день я провалялся с галлюцинациями. Пару раз меня чуть не пропорол рогом обезумевший от жары бык. А однажды меня пытался зарезать собственный друг! Он раньше был талантливым музыкантом, играл в оркестре Большого театра, но, пожив в Индии, твердо решил, что он воплощение Шивы, и уверял, что знает мантру, от которой небо упадет на землю. С ним, в принципе, можно было общаться, пока он не обезумел от ежедневного употребления наркотиков и не начал в приступе паранойи тыкать ножом во всех окружающих.

Я умудрился сохранить рассудок, хотя прожил в Варанаси четыре месяца, потому что у меня была цель: я делал заметки, снимал репортажи и брал интервью у местных персонажей. Теперь я снова живу и работаю в Москве. Некоторые считают меня ненормальным, но после того, что я видел и пережил, мне глубоко наплевать, кто и что скажет».

Книги о нелегкой жизни экспатов

Грегори Дэвид Робертс «Шантарам» 

Реальная история жизни автора: он бежит из австралийской тюрьмы в Индию, где живет в трущобах, становится местным мафиози, а потом отправляется в Афганистан мочить злых русских. Очень подробно и интересно описана темная сторона Бомбея, а морализаторские рассуждения автора можно и пропустить — они банальны.

Хантер Томпсон​
«Ромовый дневник»

Пожалуй, самое правдивое описание стадий экспатской жизни. Радость от жизни автора на Карибах постепенно переходит в скуку, бессмыслицу и полный трэш. Удовольствия не приносят даже пьянстсво, драки и беспорядочный секс.