Ужасы совместной жизни. Часть I: вопросы гигиены
Непридуманные истории, порожденные совместным бытом
дата:
12 июня
Мы всегда с кем-то живем. Сначала с папой и мамой. Потом создаем свою семью, окружаем себя все новыми родственниками. И всегда бок о бок с любимыми соседями. Конечно, есть счастливчики, которые прожили в гордом одиночестве пару лет в молодости или доживают свой век наедине с собой, но это скорее статистическая погрешность. Ко дню России мы вспоминаем лучшее, что есть в буднях наших соотечественников — квартирный вопрос и то, как он влияет на нас. В первой части материала речь пойдет о гигиене, точнее, антисанитарии.
О густонаселенном жилье и невоспитанных котах
Соня В.:
«Году, кажется, в 2008-м все мои друзья начали массово переезжать из нашего города в Москву. Не получая какое-то конкретное предложение, а просто в поисках своего места под солнцем. Там уже образовалась не то чтобы диаспора — но правила были таковы, что когда в Москву приезжал кто-то новый, делом чести было приютить его на первое время. В однокомнатной квартире на Коломенской, в которой, очевидно, не так давно умерла какая-то бабушка, были более или менее постоянные жильцы и сменяющиеся постояльцы. Временами в ней жили даже пары — в таком случае они занимали единственный диван, стоявший в алькове. Остальные спали на матрасах. Иногда в этой однушке (за нее платили 32 тысячи раз в два месяца) жило действительно много людей — когда мы ложились спать, то могли все взяться за руки и петь, скажем, мантры. Бабушки, жившие в этом подъезде, конечно, недоумевали и сбивались со счета. У нас была шутка: «Давайте выйдем все на балкон, пусть бабки нас пересчитают». Самым тяжелым в этой квартире было присутствие красивого, но не очень воспитанного кота. По традиции шерсть была приправой ко всем блюдам. Иногда он был не в себе и забывал, где находится его лоток, поэтому ходил в туалет в кучу грязного белья, которое сборная жильцов накидывала на пол под раковиной. В какой-то момент все настолько с этим свыклись, что просто закатывали затвердевшие экскременты ногами глубже под раковину. Экспериментальным путем было выяснено, что если кормить кота чистым фаршем, запах можно свести к минимуму. Никто особенно даже не разругался — просто в какой-то момент все стали богаче и смогли позволить себе снять менее густонаселенные квартиры, в которых не умирали бабушки».
О соседских фобиях
Катя Т.:
«Я месяц жила с девочкой, которая боялась отравленной воды. То есть она чистила зубы, мыла руки и умывалась только водой, купленной в супермаркете, никогда не купалась в публичных водоемах. В душе, правда, как-то мылась, но это был сумасшедший стресс и для нее, и для всех окружающих».
О том, откуда берется свет
Алла З.:
«Наши последние соседи были все из себя такие душечки и беспомощные милашки, которые при этом ну просто срали везде, как полковые лошади. Мы решили провести эксперимент: в сортире перегорела лампочка, и мы не стали ее вкручивать. Прошло два дня, пять, неделя. И вот на восьмой день я встречаю с утра этого Андрушу, который, выходя из туалета, вздыхает: "Опять свет не горит!" С&ка б@#$*, конечно, это волшебник в голубом вертолете должен прилететь и лампочку тебе вкрутить!»
О белых квартирах и богатых соседях
Соня В.:
«Мы нашли однажды на ЦИАНе классную квартиру: белую, между "Марьиной рощей" и "Достоевской" за смешные деньги. Но оказалось, что хозяева хотели, чтобы там жила семья с ребенком. Мы продолжали поиски, искали, к кому бы подселиться, а потом нам написал незнакомый мальчик — выпускник МГИМО, то ли из Латвии, то ли из Литвы, решивший осесть в Москве, — ему хозяева все-таки захотели сдать белую мечту, и он тоже искал соседей. Зарабатывал он прилично — был каким-то менеджером по работе с самыми крутыми клиентами — и сразу предложил единолично расправиться со всеми депозитами. Он нам показался немного странноватым, но мы так хотели жить в этой квартире, что согласились. Конечно, потом оказалось, что мальчик очень ленив и любит приволокнуться за телками класса "Б". Постоянно приводил их и трахался, как кузнечик, коленками назад. Были и просто милые странности: он ел только нарезанную семгу (или форель) и психовал, если в доме появлялась ненарезанная. А еще из Латвии или Литвы ему постоянно присылали элитную колбасу из конины, оленины и разных других животных — ему ее тоже было лень резать, и она постоянно пропадала в холодильнике. Он мог позвонить среди ночи и спросить нас, не против ли мы, если он приедет домой со своими друзьями из Индии, и они тихо потанцуют в общей комнате. Потом стало как-то подозрительно вонять в квартире — оказалось, что он ничего не стирает (хотя забрал себе комнату с балконом!), — лень, да и стиральной машиной он пользоваться не умеет. Пришлось сделать ему выговор, и вонь чудесным образом исчезла. Потом, правда, оказалось, что все грязные вещи он распихал в пластиковые пакеты и вынес на балкон, и просто купил себе новые. А потом началась осень, появилась слякоть на улице, и он каждый день оставлял на полу грязный мокрый след, так как шел в обуви прямо в свою комнату. Пришлось опять сделать ему выговор. Как-то раз я увидела, что собака как-то нервничает у двери, посмотрела в глазок — оказалось, что с того самого дня он разувался в подъезде. А когда нес обувь в свою комнату и с нее капало — он просто вытирал грязь своей ногой в носке. Мы, конечно, тоже не были идеальными соседями — завели эту самую собаку, поставив его перед фактом, — она потом облаивала его при каждом появлении. В итоге я как-то сорвалась и наорала на его очередную потаскушку — он повел себя как джентльмен и предложил нам кучу денег, чтобы мы съехали. Мы, конечно, не могли отказаться от такого заманчивого предложения».
О мертвых котятах
Валя Р.:
«Приехала перекантоваться к другу в сквот, пока работу не найду. Там соседей не выбирают, живешь, с кем придется. Вот один из них был, кажется, из Пензы, все его звали Абхаз, настоящего имени не знали, он на басухе играл еще. Алкоголик был страшный, пил, просто не просыхая, и все, что придется. Нашел как-то котенка, принес в сквот, кормил его, но котенок то ли оказался больным, то ли убежал куда-то и вернулся покалеченным — мутная история там была. Только помню, что после продолжительной болезни котенок сдох, а этот Абхаз боялся его потрогать даже, чтобы понять, жив ли он. Мне кажется, он несколько дней пролежал у него в коробке, пока другая соседка, Юля, не психанула и не проверила пульс. Хоронить он его тоже отказался, все Юля делала (допился он, кстати, до того, что какал кровью, и скорая к нему в сквот приезжала). Ну, и как-то на кухне я сидела с каким-то ухажером, Абхаз рядом — хоп, и коленки мне целует, говорит, какая я хорошая. Ухажер, кажется, этого даже и не заметил, педик».
О человеческом ДНК и мелочности
Алла З.:
«Волосы в ванной. Я, пока жила с разными соседями, всегда выгребала этот склизкий моток из слива. Подавляла рвотные позывы, но молчала. Потому что если обсуждать эту мерзость, то недолго скатиться до уровня коммуналки, где все с удовольствием плюют в соседский борщ и кидают битое стекло в контейнеры со вчерашними макаронами. Но вот одна моя предшественница в этом самом сквоте не стеснялась приделывать к каждому прилипшему к кафелю волоску стикер с трогательной мольбой от имени волоска: "Снимите меня, пожалуйста, мне здесь очень плохо!”»
О плесени и маленьких поражениях
Роман Г.:
«Я снял комнату у блондинки за сорок, она была художницей, рисовала город и абстракции, “заряженные на хорошее настроение и благополучие в вашем доме”.
Лифта нет, на потолке в ванной намечается плесень, но место — но место! — самый центр Вены, "сердце нашего города", как она сказала мне по телефону. Плесень росла и росла, художницу Лору она не волновала. Через полгода она покрыла потолок пушистым ковром. Однажды по пути из университета я купил хлорку и начал отмывать ванную. Черная плесень от отбеливателя светлела и стекала с потолка коричневой водой. К двум часам ночи потолок был чист, тут и Лора пришла — и расстроилась.
У нее давно шла война с домоуправлением: со стороны Лоры задолженности, со стороны хозяйки дома — плохие трубы и штрафы за сушилку для одежды на лестничной клетке. Лора хотела подать на них в суд за нечеловеческие условия жизни, в качестве доказательства планировала предъявить потолок. Я лишил ее маленькой тактической победы. Суд не получился, пришлось требовать, чтобы домоуправление сделало вентиляцию. Понятно, почему домоуправление прислало мастеров в семь, когда Лора сказала, что с утра приходить не надо, она спит. Они пришли с огромной дрелью и просверлили в двери три дырки — это и была вентиляция. А Лора стояла у счетчика и считала, сколько электричества сожгла дрель. "Фирцихь цент!" — требовала она. "Фирцихь цент!" — кричала она спускающимся по лестнице рабочим и хохотала».
Об интимных привычках
Алла З.:
«Жила я с чуваком, который провожал меня на вечеринку словами: "Ты тусоваться? До утра? Супер! Смогу срать с открытой дверью!" Ну, я как-то ушла на вечеринку и вернулась уже за вещами».
О жизни взаймы
Даша К.:
«Одна моя соседка постоянно просит у меня вещи и не возвращает их. Причем просьбы не всегда касаются спичек или зонтика. Она может попросить, например, КОЛГОТКИ — не то чтобы я хотела их назад, но сам факт. И еще она принимает ванну каждый день по два часа — за это я и мой парень ее ненавидим».
О границах толерантности
Маша А.:
«Мне всегда казалось, что единственное, к чему я нетерпима — это ксенофобия. Но после этой истории поняла, что путь к принятию другой культуры может быть совсем не прост, и в каждом из нас способен проснуться маленький внутренний Гитлер. Однажды в мой блок в общежитии въехала китайская девочка с непроизносимым именем: когда она представилась, я, к своему стыду, так и не смогла расчленить это на отдельные звуки — это было похоже на вопль раненой болотной птицы. Из всего барахла, что она привезла, я сразу с удивлением отметила вантуз. Общага была новенькой, и к тому же дело происходило в Европе — делить нам пришлось не комнату, а только предбанник и душ с туалетом. Раненая птица оказалось охочей до уборки — полы в предбаннике она мыла каждый день, заливая их немыслимым количеством воды, в которой, к несчастью, обильно плавали ее волосы. Эти же волосы за два дня забили сток, но вот почистить его девочка и не думала. Как и туалет: хотя загаженную бумагу она выбрасывала в ведерко (боже, кто делает так у себя дома?), предназначение ершика оставалось для нее секретом. Унитаз за неделю превратился в фетиш копрофила, и я, обливаясь слезами, вычистила это все, надеясь, что соседка заметит разницу и усвоит, что до применения вантуза дело можно не доводить. Но это не помогло, а поговорить с ней о чем бы то ни было возможным не представлялось: я не понимала ни слова из ее английского. Это были дни отчаяния, и в самый тяжелый момент я вусмерть надралась, а когда пришла домой, меня стошнило прямо на оволосевший пол предбанника. Месть была непреднамеренной, но мне все же полегчало. А на следующее утро я обнаружила в предбаннике бутылку подсолнечного масла с приклеенным стикером: “Когда тебе дурно, это может помочь”. Дальше следовал настолько безумный китайский смайлик, что воспроизвести его тут я не решусь».
Подпишитесь на нас в социальных сетях