Цитата дня:
Зачем иностранцы едут жить и работать в Россию?

«Афиша» продолжает разговаривать с иностранцами: на этот раз на откровения удалось вызывать британского журналиста и волонтера Ховарда Амоса. Мы цитируем часть, из которой становится ясно, что привлекает иностранцев в нашей стране.

«Британский журналист и волонтер о московском подземелье и благотворительности», Афиша-город

Жизнь в Москве гораздо ближе к жизни в Лондоне, чем жизнь в русской деревне, и многие русские, после того как побывали в лагере «Вверх», тоже пережили смену приоритетов. Я два или три раза снова ездил туда летом, заканчивал университет, а параллельно работал в Лондоне в организации, которая поддерживает русскую культуру в Англии. После института я снова отправился в Псковскую область и прожил там год. А потом мне предложили работать в The Moscow Times. Я проходил стажировку в Financial Times, но никогда серьезно не занимался журналистикой, никогда не писал про бизнес, и это было тяжело. Приехал осенью, потом наступила зима, и стало еще тяжелее. Я жил в странных квартирах и только и делал, что работал.

Первое время в Москве я постоянно терялся, особенно в переходах — я не люблю находиться под землей. Удобнее стало только через год, когда появился интернет на телефоне. А поначалу я выходил за пределы Садового кольца, только когда ездил в Псков, но и сейчас я по-прежнему почти все время провожу в центре. Меня это очень тревожит: в центре ты живешь — будто в каком-то нереальном мире, в пузыре. Я каждый день пытаюсь писать что-то о России, а по факту безвылазно сижу в центре Москвы — это же просто нереально! Особенно на фоне того, что происходит на Украине; я не летал на Донбасс, но побывавшие там говорят, что после возвращения Москва становится еще более абсурдной. Тут ты как будто все время живешь временно. Приезжаешь, работаешь — потом уезжаешь отдыхать. В центре Москвы много денег, много возможностей, много умных людей. Все спешат что-то делать. Это верно и для любого другого большого города, но здесь ощущается как-то особенно сильно.

Многие думают, что иностранцы приезжают в Москву за новыми ощущениями, — в этом есть доля правды. Когда переезжаешь в другую страну в 20 лет, конечно, ищешь нового опыта. Кстати, многие вещи здесь намного лучше развиты, чем в Лондоне, например, почти везде есть вайфай. В Лондоне меня бесит, что, когда заходишь в кафе, надо платить за интернет. Общественный транспорт в Москве гораздо удобнее, чем у нас, и куда дешевле. Единственное, что в Лондоне я много ходил в театр, а в Москве почти не хожу. Это связано с языком: я не все понимаю в спектаклях и особого удовольствия не получаю. Я живу тут давно, однако до сих пор знаю русский не идеально — каждый день открываю для себя какое-то новое слово. Еще одно важное отличие: в Лондоне можно ходить в чем угодно: в свитере с дыркой, например, — и никто, кроме мамы, тебе ничего не скажет. А здесь мне люди постоянно твердят: «Ты в курсе, что у тебя в свитере дырка?» Ну да.

Раньше моим самым любимым местом в Москве была ВДНХ — такой эпический парк, микрокосм всей России. Здесь рядом со сталинскими зданиями торговали шаурмой, стояли здания из разных эпох — от 1930-х до Горбачева. Во всякие пафосные кафе и клубы, где может быть строгий фейсконтроль, я не хожу. Вообще, рестораны в Москве не проблема, здесь куча хороших мест. Я люблю грузинскую еду, но есть ее каждый день, конечно же, невозможно. С самых первых дней в Москве я часто ужинаю в ливанском «Синдбаде» — даже не помню, как его нашел. Как я понимаю, он появился в Москве в начале 90-х, и с тех пор он особенно не поменялся. Понятно, что есть там часто тоже невозможно, но зато вкусно и недорого.