Цитата дня:
Что происходит в приютах для животных

Meduza подготовила масштабное расследование о том, что происходит в московских приютах для животных. ВОС публикует отрывок о методах обращения с бездомными животными, которые практикуют работники.

Передел бездомных животных

«Медуза» исследовала, кто и как содержит приюты в Москве, Meduza

Отлов, стерилизация, вакцинация, возврат

Большие приюты для собак появились в Москве только в 2008–2009 годах. До этого проблему бездомных животных решали с помощью отлова, смертельных инъекций, газовых камер и завода по утилизации биоотходов.

О гуманных методах обращения с бездомными животными в Москве впервые задумались в 1996-м. Профессор Медицинского университета им. Сеченова Андрей Шестаков в это время возглавлял ветеринарный центр, созданный на базе вуза. Вместе с тогдашним начальником департамента ветеринарии мэрии Москвы Михаилом Кравчуком он предложил использовать известный зарубежный метод — ОСВВ (отлов, стерилизация, вакцинация, возврат) — и по очереди применить ко всем округам столицы. «Берем один район и набрасываемся на него всеми [столичными ветеринарными] клиниками, их тогда было 35, — вспоминает в разговоре с „Медузой“ Шестаков. — Отлавливаем и стерилизуем только женских особей, выпускаем обратно, делаем все бесплатно».

Опасаться миграции собак при этом не стоило, говорит Шестаков: во-первых, районы изолированы автомобильными трассами и железнодорожным путями, во-вторых, один участок планировалось обрабатывать максимум за две недели. Однако для реализации программы требовались приюты, чтобы передерживать собак после операции. А с этим была проблема: в Москве в это время работало около десяти небольших частных приютов.

Один из них находился в столичном районе Вешняки; землю под него выделила управа. Однако управляющие приюта то ли поссорились, то ли проворовались, и управа искала нового подрядчика. Заняться приютом попросили Веру Петросьян, которая в 1990-е работала в строительном бизнесе, но впоследствии решила посвятить себя зоозащите. «Веру Петросьян в то время я знал как человека, фантастически (если не сказать — патологически) преданного бездомным животным. Мы спросили, не хочет ли она свою заботу воплотить в реальности?» — говорит Шестаков.

Чтобы поучаствовать в аукционе, Петросьян учредила благотворительную автономную некоммерческую организацию (БАНО) «Эко». Соучредителем выступил фонд Шестакова (из-за чего он до сих пор читает про себя разоблачительные статьи, хотя бездомными собаками не занимается, по его словам, уже лет десять).

Приют «Эко-Вешняки» открылся в 1997-м. В том же году стартовала и московская программа стерилизации бездомных собак. Небольших частных приютов, как и ожидалось, для передержки собак не хватало — московский департамент ЖКХ потребовал от префектур округов выделить участки под строительство новых, но почти все префектуры проигнорировали это требование. Впрочем, зоозащитников, в том числе Петросьян, программа все равно устраивала: животных — по крайней мере официально — больше не уничтожали. Хотя в реальности многие собаки гибли при отлове.

Не хватало, чтобы иностранного гостя укусил пес

Программа ОСВВ провалилась, и не только из-за нехватки приютов. Ее авторы не учли, что москвичи ежегодно выбрасывают на улицу тысячи новых животных. Зоозащитники предполагали, что штрафы за это появятся одновременно с программой стерилизации (такой опыт есть в Европе и США), но соответствующий законопроект Госдумой не рассмотрен до сих пор.

В начале нулевых стаи бродячих животных запросто можно было встретить в самом центре Москвы. В 2004 году главный санитарный врач столицы Николай Филатов написал мэру Юрию Лужкову письмо, в котором раскритиковал программу стерилизации и заявил, что «она ведет к осложнению эпидемической обстановки на территории города». В 2005-м главный редактор Красной книги Москвы Борис Самойлов заявил, что бездомные собаки сожрали всех косуль в «Лосином Острове» и угрожают любым другим животным,«за исключением белок, которые могут спрятаться на деревьях».

Юрий Лужков оказался в затруднительном положении: программа проваливалась, но вернуться к истреблению собак нельзя. Тогда было решено построить в Москве 22 огромных приюта — их точно бы хватило на передержку всех собак. После согласования с профильными департаментами мэрии и префектурами участков осталось 15; их строительство курировал Петр Бирюков — заместитель мэра по вопросам городского хозяйства.

На возведение приютов в 2007 году выделили 2,7 миллиарда рублей. Основным подрядчиком была принадлежавшая брату Бирюкова фирма «Универсстройлюкс» (в расследовании РБК утверждалось, что компания каждый год ремонтирует одни и те же московские улицы — прим. «Медузы»).

Вялое строительство началось в конце 2007 года и подразумевало две очереди: сначала — асфальтирование, заборы и вольеры, а потом — подведение воды, электричества и сооружение ветеринарных клиник. Удобств дожидаться не стали — отловленных собак свозили в недостроенные объекты с лета 2008 года. Спешка объяснялась уже не только неэффективностью программы ОСВВ: в апреле 2008-го стая собак напала на 55-летнего Владимира Гайдаржинского, вышедшего на вечернюю пробежку, — мужчина умер. К тому же в Москве должен был пройти конкурс «Евровидение», и как сказал тогда специалист по фауне в Восточном округе Михаил Довбня, «не хватало еще, чтобы иностранного гостя укусил пес».

Поскольку приюты по документам не были сданы в эксплуатацию, город не финансировал их деятельность. Префектуры обратились за помощью к зоозащитным организациям. В итоге сразу в шести округах Москвы из десяти городскими приютами для бездомных животных стала управлять Вера Петросьян и ее «Эко».

«Я согласилась, чтобы спасти собак, их кормить было нечем! — рассказывает она „Медузе“. — Как благотворительная организация мы обратились к людям, в банки, к бизнесменам. Я договорилась с клиникой Шестакова, чтобы они лечили и делали операции, обратилась к поставщикам, чтобы они бесплатно давали корма. Не было коммуникаций — так мы бегали договариваться, чтобы подключили воду, ставили бытовки».

К 2016 году большинство приютов, запланированных при Лужкове, построены не были: из 13 участков сданы два; остальные, как и в 2008-м, представляют собой асфальтированные площадки с собачьими клетками.