Vаниль

Друзья подсказали, что в терминологии БДСМ-тусовки «ваниль» — это человек, не имеющий отношения к «делу», поэтому по чисто символическим причинам начинать движение имеет смысл отсюда. С непривычки неуютно, так что садимся в самый пустой зал. За соседним столиком одинокая блондинка пощипывает тортик — по лицу видно, что ей вкусно и стыдно{ включить писателя }, но в этом городе телки парятся из-за лишних калорий, только чтобы поддержать забуксовавшую беседу. Все уже давно сидят на кокаиновой диете, и ей лучше многих это известно. Девушка то и дело косится в нашу сторону: слишком вызывающей кляксой мы смотримся на фоне серых пиджаков{ включить писателя }, у которых она привыкла отсасывать за сверкающие побрякушки вроде сумочки, стоящей рядом с ней. Спустя полчаса, так и не осилив десерт, она все-таки решается завязать разговор:

— А вы в дипломатической академии учитесь?
— Нет. Почему вы так решили? — спрашиваю я{ включить писателя }, а про себя думаю: «Все с тобой понятно, милая.
Сначала ″откуда вы?″, потом ″чем занимаетесь?″, завязываем непринужденную беседу, как бы незаметно переходим на ты, потом ″Давай шампанского выпьем, только, фак, я кредитку дома забыла″». Сценарий всегда одинаковый.
— Просто я сама там училась. Здесь недалеко совсем.
— Не, мы академий не кончали, — гордо отвечаю я и прошу счет за кофе и минералку. Минут через пятнадцать появляется официант и вместо счета говорит: «У вас там 1060 руб.». Я даю ему пятитысячную купюру и следующие 20 минут провожу в ожидании сдачи.

GQ Bar

Господи, как тут, оказывается, мрачно. Опять сидят эти пиджаки за 30 на фоне несуразно больших букетов искусственных цветов. Вокруг самого огромного букета стоят четыре свечи. Будто кого-то хоронят { включить писателя }и, судя по кислым рожам собравшихся, хоронят они самих себя. Да, здесь проходит скромная панихида по поколению 1970-1976-х, так ярко вспыхнувшему, так бездарно отгремевшему и загнанному теперь в эти темные резервации. Да упокоятся с миром их наивные мечты и благородные амбиции. Впрочем, и тут меня словно окатили ледяной водой, РАЗВЕ ВСЕ ЭТО НЕ ОБО МНЕ? Я чувствую, что меня уже затягивает. Затягивает в эту духовную пустоту. Совсем скоро я окончательно стану тенью самого себя. Персонажем компьютерной игры Night of the Living Dead. Мумией с канала Fashion TV. Аксессуаром с неотклеенным ценником. Элитной проституткой, стоящей на обочине выделенной полосы. Еще одним трупом, покоящимся на VIP-кладбище под крестом, инкрустированным фианитами. С этими мыслями я закуриваю шестую за полчаса сигарету. Из колонок доносится песня Эминема Lose Yourself. Троекратно зигую официанту, и наконец мне удается заказать «Эвиан». Через некоторое время официант возвращается и, поигрывая браслетом на запястье, надменно извиняется: «″Эвиана″ нет, есть ″Сан Феличе″, ″Сан Пеллегрино″, ″Сан что-то совсем непроизносимое″, какую будете?». { включить писателя }Сучонок, кидает передо мной свои челябинские понты, будто я не знаю, что он мне вместо этой «Сан Хуиче» сейчас хлорку из-под крана выссыт. Пока пью воду, похоронная процессия из пяти человек неспешно направляется к выходу. Трое продолжают кому-то выражать соболезнования по телефону. { включить писателя }При виде этих постных рож мне становится совсем хреново, я направляюсь в сортир и тщетно пытаюсь наскрести хотя бы полграмма вчерашнего кокса.

Vogue Café

Здесь уютнее и светлее. Напоминает не похороны, а свадьбу { включить писателя }преуспевающего сейлс-менеджера и проститутки среднего звена. Сейчас, наверное, вынесут большой кремовый торт с фигурками молодоженов. Справа от нас парочка открытых геев. Один, в голубой кепочке, рассказывают пронзительную историю о «чудовищном дисконнекте», второй целует его глазами и понимающе кивает. В углу сидит Аркадий Новиков, видимо с инвестором. { включить писателя }То, что это инвестор, понятно по этому мерзотному твидовому пиджаку цвета заплесневелого говна и хищным глазенкам под квадратными очками Kiton. К новиковским ногам пикирует официант с блокнотиком, но Аркадий, показывая на нас, говорит: «Сначала вот этих ребят обслужите». { включить писателя }Мне знаком этот красивый жест. Теперь, по его расчету, я должен ох…еть от его демократичности, обласкать его взглядом преданного песика, а потом еще долго повторять эту историю лохам у офисного кулера. Нет, дорогой, не дождешься. «Мне только кофе», — говорю я, стараясь выдавить из себя невозмутимость.

T.R.E.T.Y.A.K.O.V Lounge

Выглушив в разных местах литра три минералки, я, дико голодный, иду в Третьяковский проезд, но фирменный карпаччо из лангустина мне попробовать не удастся. На месте самого дорогого ресторана Москвы теперь трехэтажный бутик Ralph Lauren. Замечаю в зеркале свое растерянное лицо. Трое сотрудниц, видимо, принимают меня за отставшего от группы провинциального туриста. { включить писателя }Я поправляю галстук, пытаюсь улыбнуться своему отражению, вызываю лифт на третий этаж, но мое внутреннее я хлопает меня по лбу: «Леньчик, ты совсем оп…зденел, что ли? Нашел, бл…дь, где уединиться. За три этажа ты даже дорогу нормально не разложишь, ты уже уколбашенный, куда тебе еще?» Я нахожу, что он в чем-то прав, и выбираю лестницу. На лестнице — целая картинная галерея. На самом почетном месте — гигантский портрет какого-то мужика, видимо, это и есть Ральф Лорен. { включить писателя }Я смотрю на эту ничего не выражающую лордовскую физиономию из допостиндустриальной эры, и огонек надежды, который я бережно хранил все эти годы где-то в складках плаща из секонд-хэнда, гаснет, наверное, навсегда. Миновав болтающего с кем-то по рации консультанта, хватаю наугад свитер дикого цвета и по одному ботинку из крокодиловой кожи и скрываюсь в примерочной. Осматриваюсь. Если заменить одно из антикварных кресел на унитаз, а дополнительную зеркальную комнату на душевую, я бы здесь жил, честное слово.

Tom Ford

{ включить писателя }Я хочу, чтобы в нашей стране люди одевались не в Зайцева, а в Tom Ford. Чтобы люди угорали не над шутками Петросяна, а над «Монти Пайтоном». Чтобы ели не пельмени с водкой, а роллы «Калифорния». Чтобы ездили не на «копейках», а на «Ауди». Чтобы нажирались не «Белочкой», а «Абсолютом». Чтобы спали не в стогах сена, а на Luxury Bedding. Так вот, вернемся к первому пункту. Я хочу, чтобы страна ходила в Tom Ford. Я иду в бутик в том же Третьяковском проезде. Поднимаюсь на лифте с мягкими, как в палатах душевнобольных, стенами. «Вам какой, офишл и кажуальный?» — спрашивает меня единственный человек на этаже. { включить писателя }Лексикон этих пидорков-лимитчиков состоит из десятка иностранных слов, изуродованных на русский манер. «Давайте вот этот», — я опять выбираю наугад. Но на этот раз уединиться в примерочной не удается. Единственный человек на этаже разглаживает мне спину и рассуждает о вымышленной свадьбе моего вымышленного друга. Пробурчав какую-то нелепую отговорку, я выбегаю из магазина. Человек на выходе открывает дверь с вопросом: «Что, ничего не подошло?» «Все подошло, — кричу я ему уже с улицы. — Сидит как родное».

Ресторан «Галерея»

В послеобеденное время здесь пустыня, можно расслабиться — никто глазеть не будет. Заказываю суп из морепродуктов по умеренной для этого места цене — 650 руб. Разглядываю какую-то фэшн-сессию с моделью, у которой все лицо изгваздано узнаваемыми символами типа QR-кода или логотипа Chanel. { включить писателя }И тут я, не стесняясь, начинаю отчаянно смеяться. Черт побери, опять уторченный гомик с мелированным лобком нашел какую-то анорексичку, размалевал ей физиономию и назвал это современным искусством. По телевизору тем временем крутят фильм «Мы купили зоопарк» с Мэттом Деймоном и Скарлетт Йоханнсон. { включить писателя }Очень остроумно. Ведь все происходящее с нами как раз напоминает такой оголтелый зверинец, в котором посетители давно превратились в животных, а животные научились умело маскироваться под людей. И мы попали в этот зоопарк. Забронировали пожизненное место в нем. И из этой клетки нам больше не выбраться. Приносят суп, съедаю его за три минуты, останки креветки застревают между зубов. Противное ощущение.

Гостиница

Перед поездкой в Барвиху заскочил в гостиницу. Нет, я не поселился в «Арарат Парк Хаятт», просто зашел выпить кофе и минералки. Впрочем, за те же деньги я мог бы { включить писателя }в нормальной стране поселиться на сутки в какой-нибудь приличной гостинице. Не в «Арарате», конечно, но в приличной. { включить писателя }«Арарат» этот всем своим видом демонстрирует кондовую пафосность. Он похож на партийную гостиницу, оккупированную идеологическими врагами. Пустые, но богатые люди сидят в безвкусных, но дорогих интерьерах: дубовые столы, замаскированные под ДСП, бабушкины светильники, покрытые позолотой, жуткий пейзаж во всю стену. «Пора валить отсюда нахер», — думаю я и быстро расплачиваюсь.

Барвиха

{ включить писателя }В Жуковке из нормальных мест осталась только «Царская охота», но там можно встретить кагебешников, над которыми не стоит шутить успешному писателю. Так что доеду только до Барвихи. Маршрутки до Барвихи стоят 50 руб. — в два раза больше, чем на других направлениях. По приезду покупаем шаурму на колхозном рынке а-ля «Глобус Гурмэ» и направляемся в автосалон. Первый попавшийся оказывается комиссионкой, где подержанные Bentley и Maserati можно купить всего за 3 млн. Приличная экономия, особенно по сравнению с салоном Ferrari в этом же здании. Пачкаю недоеденной шаурмой стерильную урну, в которой — я заглянул — лежат только три черных кирпича, и захожу в салон. «Можно у вас в машине сфотографироваться?» — я пытаюсь произнести эту фразу максимально достойно. Ссорюсь в итоге со всеми четырьмя людьми, обслуживающими это пустующее заведение. { включить писателя }С секретаршей-андроидом, которую я отвлек от пасьянса. С еще одной телочкой, которая нужна здесь только для того, чтобы размахивать сиськами на фоне новенькой F-458 Italia. С двумя охранниками, гуляющими павлинами среди тачек, в которые им никто никогда не позволит сесть. Один из охранников в итоге просит меня покинуть территорию.

Ресторан «Кружка»

Перерыв

Ресторан «Шатер»

Ресторан на Чистых прудах, в котором наш герой исповедовался перед своей подружкой, — совсем уж остатки былой роскоши; здесь { включить писателя }среди 50-летних теток с химзавивкой, бизнесменов в помятых рубашках, разорившихся пару лет назад, и вульгарных блондиночек с двусмысленно торчащей изо рта сигарой я уже не чувствую себя клоуном. Выпиваю в соответствии с книжкой стограммовый стакан виски. Далее по сюжету мне надо нанюхаться и, встав посреди зала, прочесть { включить писателя }этим несостоявшимся буржуа лекцию о бездуховности, Но на диване с видом на пруд становится как-то по-домашнему уютно. Я последний раз оглядываю зал, отворачиваюсь к окну и долго смотрю на уточек. { включить писателя }Передо мной на быстрой перемотке проносится вся моя жизнь. Уточки интереснее.