Экс-гитарист Napalm Death: «Протест всегда будет подавлен»

Джастин Бродрик о наркотиках и религии

Джастин Бродрик, бывший гитарист Napalm Death, сейчас играет в группах Godflesh, Jesu и JK Flesh. Человек, выросший в хиппи-коммуне среди наркоты и музыки Джимми Хендрикса, пожаловался Radio W→O→S, что ничего на самом деле не умеет делать, и рассказал, как боится иконографии и христианских соборов.

— Ты рос среди хиппи. Помнишь то время?

— Место, где мы жили с мамой и ее бойфрендом, было очень бедным, для рабочего класса. В том доме жило пятнадцать человек, все хиппи с принципами «свободной жизни». Все время музыку слушали… Кого-то вроде Джимми Хендрикса. Помню вечный запах гашиша, полно сумасшедших, длинные волосы, рваная одежда. И среди этого я рос: атмосфера тусовки, люди принимают наркотики и пьянствуют все время. В возрасте 4–5 лет мне стали сниться кошмары, что неудивительно, ведь я дышал марихуаной со дня своего рождения. Всем было насрать, что они курят мне прямо в лицо. Немногие дети смогут вырасти в такой среде.

— Как сложились твои отношения с алкоголем и наркотиками?

— Я бросил пить лет шесть-семь назад, а до этого был жутким пьяницей и испортил себе здоровье. Когда был подростком, принимал кучу наркотиков: пил энергетики, курил марихуану все время, вообще много чего употреблял — это было стилем моей жизни. Это, конечно, сильно повлияло на музыку, которую я делал. Она очень наркотическая. Но сейчас у меня двухлетний сын, а это веская причина бросить наркотики.

Джастин Бродрик о своих музыкальных проектах: «JK Flesh — электронный проект. В нем много от танцевальной музыки, техно и дабстепа. Он очень шумный. У звука JK Flesh текстура, как и у Jesu. Но при этом он многое позаимствовал у даб-музыки. Когда я говорю “даб”, люди думают, что я о Бобе Марли, но Боба Марли там никакого нет. У Jesu и Godflesh есть кое-что общее: эти две группы могут быть тяжелыми. Но есть и разница: Jesu — это не метал-группа, а Godflesh как раз воспринимают как метал. Но на деле это индастриал-метал. А люди думают: “О, опять хэви-метал!” Но Godflesh уж явно не Iron Maiden, и вообще никакого отношения к хэви-металу не имеет. А Jesu ближе к My Bloody Vаlentine».

— Кстати о Napalm Death: что ты чувствовал, когда уходил оттуда?

— Когда я к ним присоединился, мне было лет 15. И ушел спустя два года, чтобы играть в Head of David. Потом уже создал Godflesh. Тогда я был рад, оставляя Napalm Death, потому что не хотел больше играть трэш-метал. Я мечтал делать более медленную музыку, тяжелую, грязную, порочную.

— Ты никогда не хотел заняться чем-то, кроме музыки?

— Не знаю даже. Музыка — это единственное, что я могу делать, не имея никакого особого навыка. Блин, теперь люди будут думать, что я и играть-то не умею. (Смеется).

— Что ты думаешь о политических событиях в России?

— Конечно, я слышал о Pussy Riot, это очень известная история, она быстро разошлась. Недавно общался с разными людьми в Москве, они мне говорили: в России творится куча дерьма. Но ведь это не русские люди делают все это дерьмо, а правительство. Я знаю, что русское общество может быть консервативным, но вообще-то религия правит большей частью мира. Мы бессильны. Можем, конечно, протестовать, но протест всегда будет подавлены.

Разумеется, я поддерживаю права геев, а российское правительство не поддерживает. Но это не значит, что я не буду приезжать в Россию потому, что власть имеют другие взгляды. Это не значит, что я буду так же судить о русских людях.

Я — верующий человек, но не религиозный, и для меня религия — это средство массового контроля. Хотя я понимаю, как религия получила свое место в истории — она сплачивала людей вместе, — иногда без религии мог начаться хаос, который вылился бы в большее количество смертей и боли. Но, надо сказать, сама религия тоже равносильна смерти и боли. Ее больше всего винят за войны и тому подобное. Но она всегда существовала и будет существовать, хотя общество и пытается избавиться от нее.

— Почему ты используешь религиозные слова в названиях своих групп? Godflesh или Jesu?

— Потому что религия, духовность, концепция души, и образ Иисуса, и сама идея Бога в целом являются движущей силой человечества. И я думаю, что это похоже на человеческие взаимоотношения: то, как мы любим друг друга, похоже на то, как некоторые люди любят Бога. Это потрясающе.

Еще мне кажется, что иконография очень красивая, но в то же время пугающая. Соборы и их атмосфера наводят страх. Они такие огромные, давящие. Религиозные артефакты страшат меня, но в то же время вдохновляют. Они топливо нашего существования. Не могу внятно объяснить почему, но я чувствую, что связан со всем этим.

Автор: Ульяна Ряполова