совершенно необязательно перед поездкой в Израиль посещать враждебные ему страны. Я же, получив в 2010 году новый десятилетний загранпаспорт, сразу отправился в новогоднее путешествие в Сирию и Ливан (четыре веселых штампа с арабскими буквами плюс сирийцы на форзаце паспорта — одному Аллаху известно зачем — написали какой-то цифровой код), а в апреле прошлого года провел две недели в Иране (полноценная красочная виза с персидской вязью), президент которого не раз призывал стереть Израиль с лица земли.

Любая подобная отметка является гарантией задушевного разговора с израильскими пограничниками. Девушки на паспортном контроле в Израиле (как и в России) и так никому не улыбаются, а та, кому я просунул в окошко свой паспорт, пролистав документ, помрачнела еще сильнее и предложила пройти в комнату с автоматом кока-колы в углу зала. Паспорт остался у нее, и с этого момента я уже был себе не хозяин, надолго застряв в промежуточной зоне тель-авивского аэропорта Бен-Гурион.

омната для «проблемных», то есть для тех, чей паспорт служба безопасности забрала на дополнительную проверку (security check), — это не клетка (и под шконкой там не валяются скелеты остановленных на въезде террористов), а чистое помещение со скамейками, телевизором и автоматами с прохладительными напитками и снэками. Обменника здесь нет, и перекусить получится, только если у вас есть Visa или MasterCard (впрочем, тем, кто при мне просидел тут больше трех-четырех часов, бесплатно принесли сендвичи и воду). За углом туалет, да и вообще никто не заставляет вас сидеть в этой комнате — можно спокойно бродить по залу, куда то и дело прибывают все новые и новые пассажиры.

 

 

нужно быстро и четко отвечать на вопросы пограничников и желательно не путаться в показаниях. Кроме меня среди пассажиров московского рейса не повезло еще одной девушке, которая, по ее словам, даже в Египте-то никогда не бывала. В Тель-Авив она прилетела через Москву из Омска и выглядела соответствующе: крашенные в самый белый из возможных цвет волосы, черные спортивные штаны и ботиночки с искусственным мехом.
— Я к мужику приехала, он пятнадцать лет уже в Израиле живет. У меня всю сумку перерыли, даже носки заставили снять. Что за дебильная страна, а? — говорила она мне капризным голосом, не отрываясь от мобильника. В отличие от меня и других обитателей комнатки с кока-колой, к ней приставили сотрудницу службы безопасности, которая не отпускала ее из поля зрения и даже сопровождала в туалет.

евушке из Омска сказали, что она соврала на паспортном контроле и поэтому будет депортирована на родину ближайшим самолетом. Вроде как пограничнику она ответила, что приехала к родственникам, хотя на самом деле ехала к «мужику». Как именно пограничники выяснили, что это ложь, непонятно. Впрочем, омичка призналась мне, что уже была у своего друга в Израиле несколько лет назад. Можно предположить, что информация об этом осталась в базе данных, и в службе безопасности заподозрили, что второй визит — уже насовсем. Неспроста же она собрала в дорогу гигантскую спортивную сумку.

На самом деле русских туристов на границе практически не задерживают. Почему-то больше всего в «отстойнике» появлялось выходцев из Латинской Америки. Венесуэлка Габриэла плакала навзрыд, причитала, что едет к ребенку, и спустя часа полтора паспорт ей отдали (я потом случайно встретил ее, счастливую, на набережной Тель-Авива). Большинству из задержанных для security check задавали однотипные вопросы: «Где жили последние десять лет? Куда ездили последние десять лет? Есть ли у вас второе гражданство?» Позже появилось много азиатов, особенно из мусульманских стран вроде Индонезии или Катара.

 

 

вам лучше всего не иметь родственников-арабов и не выглядеть как человек, их имеющий. Несколько часов вместе со мной в«отстойнике» провел хорошо одетый мужчина с хрестоматийно восточной внешностью — большой нос, черные волосы и глаза. Он был очень прилично одет— в модный китель и узкие джинсы — и был явно раздосадован задержкой. Когда ему вернули паспорт, я спросил его, в чем была проблема.
— В моем происхождении, — ответил он.
— Араб?
— Mix.
— А вы вообще откуда?
— У меня британский паспорт, я живу в Лондоне.
Оказалось, что парень работает корреспондентом в Guardian. То есть живущего в Лондоне, работающего в одной из самых известных в мире газет гражданина Великобритании несколько часов не пускали в Израиль без особых на то причин. Минут 40 (пока допрашивали отца) в комнатке просидела и белая американская семья с тремя детьми, которые с удовольствием коротали время за просмотром матча«Манчестер Юнайтед»— «Ньюкасл».

 

не советую хамить и раздражаться в ходе беседы со службой безопасности, как опрометчиво сделал я. После полутора часов ожидания, которые немного скрасил «Манчестер Юнайтед», победивший«Ньюкасл»со счетом 4:3, проигрывая по ходу матча 0:1, 1:2 и 2:3, меня вызвали с вещами в тесный кабинет. Напротив меня за стол села молодая симпатичная девушка в зеленой рубашке и широкой цветной лентой в волосах, а рядом с ней, прислонившись к стене, стоял парень в синих джинсах, лакированных ботинках и легкой черной куртке. Куцая бородка и слегка напомаженные волосы, на лице наглое и самоуверенное выражение. Хотя оба они были одеты в гражданское, расслабленной и непринужденной беседа наша не получилась.

 

разозлил их с самого начала, решив на всякий случай записать разговор на диктофон и не сумев это скрыть. Даже мои немного хвастливые слова о том, что я журналист и уже дважды был в стране по приглашению МИДа Израиля и Еврокомиссии, ровным счетом никакого впечатления на собеседников не произвели. После нескольких стандартных вопросов девушка спросила, зачем я приехал в Израиль уже в третий раз (двух раз не хватило, что ли?) и пристально посмотрела на меня, ожидая серьезного ответа.
— Израиль — интересная страна, с тысячелетней историей,— ответил я ей, стараясь не улыбаться.
— Продолжайте.
— Послушайте девушка, разве у вас никогда не бывало, что хочется возвращаться в какой-то город еще и еще? — я попытался пробудить в ней хоть какие-то человеческие чувства. Была же она в Париже, в конце-то концов?
— Нет, никогда — отрезала девушка, и я понял, что общий язык мы с ней уже не найдем.

ще меня спрашивали, есть ли у меня друзья в Израиле, а я в ответ объяснял, что у меня в Москве много друзей-евреев, и некоторые из них то уезжают учиться, жить, работать, воевать в Израиль, то возвращаются. За всеми не уследишь, говорю и сам чувствую, что издеваюсь сам того не желая.
— Так вы планируете их увидеть или нет? — теряет терпение девушка с лентой в волосах.
— Нет, но если мне станет одиноко, то возможно! — как будто бы совершенно серьезно отвечаю я.
— Znaete li vi kogo-to v Izraile? — вдруг повторяет она вопрос на ломаном русском.
— Я же говорю по-английски.
— Да, но я подумала, может, так вы дадите другой ответ,— без улыбки ответила она.

Наконец, когда в ответ на вопрос об израильских номерах в моей записной книжке я деловито ответил: «У меня три тысячи номеров, наверняка какие-то есть, давайте проверим», парень с бородкой сорвался.
— Ты не перейдешь границу! Убирайся отсюда (You won’t cross the line. Get out of this office)!
— Послушайте, вы не имеете права! — забормотал я.
— Убирайся отсюда!
— Это международный скандал, — пригрозил я ему, не придумав ничего лучше.
— У-би-рай-ся!

 

пустя два часа и после вмешательства друзей из Москвы вопрос был решен и меня снова вызвали в тот же кабинет. Нахальный хлыщ был куда более мил, спросил про поездку в Ливан (Сирия и Иран почему-то его не заинтересовали), а еще через час мне отдали паспорт.

Причем еще вежливо спросили, нужно ли поставить штамп о пересечении границы в паспорт или на отдельную бумажку (как при посещении Украины с российским паспортом), которую при выезде нужно сдать. Это избавит вас от лишних проблем при въезде в те же самые арабские страны. Об этом можно попросить пограничника и на стандартном паспортном контроле.

 

 

не стоит напиваться в хлам в самолете. Когда уже стемнело, зал паспортного контроля вдруг взорвался истошными матерными криками на русском языке. Крупная девушка лет двадцати пяти, слегка пошатываясь, шла в направлении«отстойника» в сопровождении трех пограничниц. Каждая из них была минимум в два раза меньше.
— Лапы, убери, б****! Придурок, дебил, иди н******!— кричала она, не разбираясь, всем, кто пытался к ней подойти, и отталкивала их руками. Девушки отлетали как картонные.

Не переставая голосить, девушка подошла к стене, облокотилась на нее и вдруг сползла вниз. В руках она некрепко держала клатч.
— Покажите сумку! — строго попросила ее одна из сотрудниц службы безопасности.
— Не надо, чтобы эта грязная женщина лезла в мою сумку! Я сама, — она открыла клатч, из которого высыпались украинские гривны, паспорт (он оказался португальским) и какие-то таблетки.
— Что это за таблетки? — обеспокоенно спросили девушку.
— Я больной человек!
— Покажите свой билет, откуда вы вообще прилетели?
— Не покажу ничего!
Практически ни на какие вопросы девушка не отвечала, повторяя, как заведенная, что она ни в чем не виновата. «Мой хасбенд уже у******, а я в п****», — веско добавила она.

этот момент вокруг нее столпилось уже не меньше двадцати сотрудниц службы безопасности, но ни одна не рисковала подойти ближе. Особую ненависть украинки вызывала невысокая черноволосая женщина, которая, по всей видимости, ее и задержала.
— В**** ее, в**** негритянку, — убеждала она одну из женщин в форме. — У нее же чешется писька!
— Как вы в Израиль-то попали? — в ответ как можно более участливо спрашивала девушку говорившая по-русски сотрудница службы безопасности.
— Я никому ничего плохого не сделала, — рыдала женщина, сидя на полу в раскоряку. — Мы в интернете о нем напишем! Ваше вонючее государство...

Мимо шли, оглядываясь, прилетевшие в Израиль туристы, счастливые обладатели израильского паспорта проходили ускоренный контроль в стоявших тут же автоматах. Женщина продолжала орать благим матом, на ее губах то и дело появлялась слюна. Минут через двадцать появились полицейские, которые все-таки смогли утихомирить украинку. Сначала кто-то из них ударил ее по лицу (мне кажется, я видел на ее лице кровь), потом ее заковали в наручники и потащили по полу через зал.
— Мне больно, больно, — захлебывалась криком и слезами пьяная девушка, пока ее грубо везли по полу прямо мимо туристов. Один из полицейских периодически бил ее ногами. Украинку уволокли за стеклянные двери«Служебный вход», и что с ней стало потом, мне неизвестно.

 

 

На выезде история повторилась, но на этот раз беседа прошла куда более дипломатично. Покидающим Израиль рекомендуют являться в аэропорт часа за три до вылета, и это не излишние предосторожности. Иначе вы рискуете не успеть, например, посетить Duty Free. Паспорт в Бен-Гурионе смотрят, еще пока стоишь в очереди к первому контролю, девушки спрашивают, где вы были в Израиле, где останавливались, кто собирал вашу сумку и так далее. Два года назад мы с коллегами были в пресс-туре, организованном Евросоюзом, но и это нас не спасло. Корреспондента «Газеты.ру» два часа допрашивали с пристрастием, а потом, не извинившись, объяснили, что на нем тестировали молодых сотрудников. Мой же чемодан перевернули верх дном и не разрешили вывести из страны купленную в аптеке лечебную грязь Мертвого моря. Причем на предложение переложить грязь в чемодан коллеги из «Коммерсанта» неожиданно согласились, и грязь прилетела в Москву в чемодане коллеги, а ее косметичка — в моем.