Бар «Продукты»
Что делать молодой матери в кризисе среднего возраста? Кормить
Елена Костылева — поэт, журналист и один из идеологов петербургского книжного магазина «Порядок слов». Известная своим нонконформизмом Костылева два года назад переехала из Москвы в Санкт-Петербург, где недавно стала матерью. Теперь она описывает новый опыт в своем дневнике.
О, моя голодная любовь, — думаю я по утрам, просыпаясь от тактичного корм-сигнальчика, который подает моя дочь, когда пора есть. Корм, корм, сплошной корм по десять раз в день.
Дни мои наполнены светом, солнце фигачит в окна, пришла весна, я научилась приматывать к себе ребенка и ходить по магазинам.
Особенно прекрасен рыбный магазин на Чкаловском проспекте — там жирная корюшка уже пошла по 350 рублей.
Жизнь прекрасна, когда корюшка идет. Варишь картошку, посыпаешь петрушкой — прекрасная петербургская жизнь. Еще холодный ветер гуляет по проспектам Петроградской стороны, но ей так идет все это: и солнце, и лед на газонах, и ветер — а вчера, когда мы ночью ехали в такси, наш гость столичный сказал: постойте, а куда вы меня везете? Это же Париж. Постойте.
О, Петроградочка моя, мой северный модерн.
Петербург строит глаз: пока ты живешь где угодно, но не в нем, у тебя нет такого счастья в голове, потому что нигде вокруг тебя нет такого города, а бытие определяет сознание.
Как хорошо, что мне так много лет, как хорошо, что я свалила из Москвы, где правит бал Гай Германика, как хорошо, что родила и кормлю теперь. Как хорошо, что никто над душой не стоит и можно не работать, зимой носить валенки, можно не делать маникюр — я вчера шокировала столичного гостя, говорю, вот моя рука, без маникюра, смотрите. Загляните, говорю, в глаза чудовищ. Забудьте про своих актрис и продюсеров, про свои телеканалы и журналы, про внешний мир.
Посланники из большого мира часто приезжают к нам.
Мы были в Лондоне, а мы в Нью-Йорке. Расспрашиваю их, что изменилось, — ничего не изменилось: по-прежнему все разговоры о деньгах и ничего нельзя, а у нас тут все можно, и денег никаких нет. Я вообще редко прикасаюсь к деньгам, и редко это больше тысячи рублей.
Надо потом будет что-нибудь придумать, что-нибудь заработать, если я вообще еще на это способна, в принципе.
Но это же у меня будут начальники, а я тогда сразу перестаю что-либо делать вообще. У меня и раньше такое было, но, как правило, удавалось себя заставить поработать, уходила из офиса часа в три ночи, всю молодость свою потратила. А теперь вот не могу, хоть ты тресни. Что, интересно, я буду делать с такой особенностью — я же инвалид практически, в том смысле, что не хочу ни секунды тратить на непонятную фигню ненужную (журналы, теле- и радиоканалы, офисы).
Мизогиния (от др.-греч. μῖσος — «ненависть» и γυνή — «женщина») — ненависть к женщинам
Да еще Петербург — тут и офисов-то никаких нет.
Нету никаких комьюнити, существование которых поддерживалось бы хоть какой-то коммерческой базой, — ни журналов, ни даже мест, где бы люди встречались и знакомились, кроме бара «Продукты».
Чем заняться кормящей матери в кризисе среднего возраста, когда ценности внезапно смещаются и уже сложно себя обманывать, говорить: «Миссия нашей компании», «Эффективность нашей работы», «Чем больше мы продадим»?
Ответ очевиден: кормить.
Кормить и считать это своей основной деятельностью.
По теме
О, моя голодная любовь.
О, моя счастливая жизнь.
Страшные эти качели, которые были первые пару месяцев после родов, понемножечку замедляют свои колебания: мало на свете родителей, которые по нескольку раз в день рыдают от счастья от того, какие у них прекрасные дети, и по нескольку же раз в день пугаются до обморока от того, что ребенок... Да от всего. Без повода.
Короче говоря, выясняется, что к детям тоже привыкаешь.
Влезаешь в свои джинсы, которые носила до беременности, становишься такой уже почти циничной, шутишь уже над ребенком — варварски тыкаешь ему пальцами в щечки, чтобы посмотреть, как губки рыбкой сложатся, а еще тут приезжала к нам в гости еще одна молодая мать, которая делала так: «ПХЫК!» — чтобы ребенок жмурился, а потом улыбался.
Интересно, это имела в виду «писательница» Анна Козлова, когда в интервью W→O→S говорила, что родившие женщины советуют нерожавшим родить, потому что сами-то они уже в дерьме и хотят, чтобы и другие в нем оказались?
Я вам желаю, Анна Козлова, такого дерьма — полных памперсов дерьма желаю вам, потому что это реальное счастье матери, дорогая Анна вы Козлова.
Не ожидала я такой мизогинии от вас с Германикой.
Даже самые отчаянные мизогины, вечные холостяки и контркультурные персонажи из моего окружения, когда берут мою дочь на руки, их лица, Анна, озаряются. Они, Анна, радуются, сдержанно — открыто радоваться им их мизогинская вера не позволяет. Говорят: «Ой, а она такая спокойная», «Ух ты, блин, а она улыбается».
Конечно, она улыбается — потому что в ней напрочь отсутствует всяческая антиматерия.
Но как вам это объяснить, я не знаю, потому что материнский дискурс — это такая вещь, которая очень плохо транслируется.
Подпишитесь на нас в социальных сетях