Профессия: упаковщик

Призвание, как и друга, надо заслужить

Share on Tumblr

Журналист и филолог Екатерина Верхейс несколько лет назад переехала жить в бельгийский город Брюгге, где сменила не один десяток неквалифицированных работ. Сегодня она начинает рассказ о своих удивительных коллегах. 

1. Инге

Не помню, где я это вычитала, но готова подписаться под каждой неточно процитированной буквой: путешествуя, мы узнаем больше не о мире, а о себе. Так что если очень хочется валить, то валите на здоровье: но не с идеей поменять шило на мыло, а только ради того, чтобы удовлетворить любопытство. Выяснить, на что вы способны. Уверяю, о себе вы узнаете много приятного. И возможно, не только о себе.

Я согласна простоять весь сезон, сгорбившись над киви, чтобы снова встретить внучку самурая Рико Гошиму, айтишника из Ганы Пола Баффо-Бонни и нигерийскую фотомодель и журналистку Анни Чукву. Перетаскать десятилитровым ведром еще 30 тонн сока «Тропикана» ради кубинской теннисистки Нюрки Буэно. Или настругать вручную 20 поддонов железобетонного сыра  «Пекорино», чтобы засесть с польским вундеркиндом и химиком-недоучкой Камилом за Quake и Heroes of Might and Magic.

Нам уже и сейчас есть за что благодарить судьбу: мы вместе что-то фасовали.

И я согласна заново в одиночку наклеить весь тираж открыточного каталога, если этот путь снова приведет меня к Инге де Мейер.

«Я тебя люблю», а вовсе не «На здоровье» — единственные слова на русском, которые знала Инге, когда мы познакомились. Это было в типографии «Бюромак». 

До своего переезда в Бельгию и прихода на фабрику по упаковке киви Анни Чуква работала ведущей на нигерийском телевидении

Инге — самый близкий друг, какой у меня когда-либо был и которым меня наградила Фландрия за терпение и усердие. Мы покоряли ночью на велосипеде горы Португалии, получали по шее доской для серфинга в Атлантическом океане, водили трактор на фламандском поле, рисовали японскую манга, писали фантастические рассказы, горланили Don''t Worry Be Happy в пробке по пути на уже вылетающий самолет. Смотрели бокс и сериалы, надирались на рок-фестивалях (Инге еще умудрилась пережить последний ураганный Pukkelpop). Ходили в гости к людям, живущим на деревьях и крышах заброшенных монастырских школ (старший брат Инге — предводитель брюжжских хиппи). Сочиняли музыку на нинтендо, выкармливали шестипалого котенка, а когда я после операции оказалась без работы, Инге носила мне еду с кухни, где трудилась посудомойкой.

У меня есть надежная примета: если я вымокла до нитки под дождем, скорее всего, сегодня мы отлично проведем время с Инге.

Если не вымокла — в общем, тоже.

Ее отец из мира фэнтези: художник, барабанщик-шаман и эзотерик. Мой — из научной фантастики: физик, строит самолеты и космические корабли. У нее тоже есть два брата, старший и младший. А наших сестер одинаково зовут. В космос мы обе согласны лететь тысяч за десять евро (только не рейсом Ryan Space). Еще у нее есть родственница, которая, как и я, изучала шведский, но так и не нашла никакой работы и держит сувенирный магазин. Другой известный мне фламандский филолог стал администратором в сетевом отеле и женился на японке: может, два случая и маловато для поспешных заключений, но, похоже, филологов тут хватает.

У Инге гораздо более практичный диплом. Даже два: уход за детьми и стариками — и то и другое кризисная отрасль, здесь всегда не хватает рабочей силы. Особенно такой увлеченной, как Инге: за пять минут она организует из отряда малолетних подопечных дикое племя индейцев, цирк, поп-группу или построит с ними из подручных средств бассейн. А пожилые сами примутся пересказывать ей свои игры детства. У нее дар — игра. 

Инге всегда хотелось учиться искусствам в школе KSO (в Бельгии школьников сортируют по умственным способностям и распределяют по профессиональным направлениям: ASO, BSO, KSO, TSO — в диапазоне от ПТУ до школы искусств). Но ее отправили в BSO для нянек. Пианино, рисование, танцы, боевые искусства — чего только ее гостиная не перевидала за девять лет, прошедших после окончания школы.

Заметных успехов Инге добилась в анимации с куклами хендмейд. Обидно, что у нее нет того, что было у меня — десяти классов для всех и бесплатного вуза со стипендией для отличников и хорошистов. Но с другой стороны, нельзя всерьез злиться на обстоятельства, которые все-таки и произвели саму Инге. Из ее случая наверняка можно вывести мораль: призвания мало, ради него еще придется потрудиться. Плевать на десять лет журналистского стажа в моем CV: только теперь я узнала, как я могу на самом деле пахать. Осталось только завести свой огородик.