Трудные подростки Европы: период распада

Охотница за пиджаками, дочь революции и другие олицетворения регионов, мечтающих о суверенитете

Чужие дети быстро растут. Сегодня они жмутся друг к другу и прячутся за спины родителей, а завтра хотят изменить мир, сбежать из дома или закинуться неизвестно чем и улететь подальше. W→O→S представил регионы Европы, мечтающие отделиться от своих метрополий и начать самостоятельную жизнь, в виде трудных подростков, и попытался понять, зачем им вся эта свобода и независимость.

Кто: Дочь революции

На самом деле:
Каталония (столица — Барселона)

Каталония никогда еще не была так близка к независимости: референдум об отделении пройдет 9 ноября. Регион давно имеет статус автономии (у него есть свой парламент, который, правда, подчиняется испанскому). Отделиться здесь хотят по той же причине, что и в Шотландии: богатая — за счет туризма и овощей-фруктов — область не хочет кормить всю страну. Сейчас каталонцы скрестили пальцы за успех Эдинбурга: «получится у этих, значит, выйдет и у нас». Правда, есть одно «но»: в отличие от шотландского, каталонский референдум правительство считает незаконным.

Она хотела бы родиться в 1960-е в Америке. Носить тесемку на лбу и не носить нижнего белья. В ее голове — жуткая каша из Кропоткина, вегетарианства и гонзо-журналистики. Она боготворит протест и готова бороться за свободу всех и от всего. Дома ее ждут папа-бюджетник и мама-стоматолог, а по праздникам  — еще и дружелюбная родня. Больше всего на свете она хочет свалить от спокойного и умеренного семейства. Правда, пока ни разу не пробовала даже самостоятельно постирать свои колготки. Ну, это наживное.

Кто:
Парень, который всех бьет

На самом деле:
Страна Басков (Витория)

Баски живут в горах на севере Испании и Франции и почти полвека борются за свободу. Многие считают их всех поголовно едва ли не боевиками, но в большинстве своем они ужасно милые ребята. Упорно говорят на древнем наречии, которое ни капли не похоже ни на один европейский язык. Носят черные береты, пьют сидр из огромных бочек и бегают от быков. Благополучная Страна басков отличается от остальной Испании примерно всем. Кроме того, живет за счет промышленности, а не выкачивает деньги из туристов. Знаменитая радикальная сепаратистская группировка ETA больше не при делах. Хотя она и раньше божилась, что прекратит террористическую деятельность, а потом устраивала новую атаку, на этот раз ETA, кажется, и правда успокоилась. Так что протест у басков мирный. В последние годы никаких шагов по направлению к независимости не предпринималось, но успокаиваться баски точно не собираются. Тем более, что шансов выжить автономно у них куда больше, чем у Каталонии.

Вообще-то, ему далеко не всегда хочется ввязываться в драку. Но друзья привыкли, что этот парень готов постоять за себя, так что деваться некуда. Невозможность избавиться от дурацкого образа задиры делает его еще более агрессивным. На самом деле он уже готов был бы направить энергию в мирное русло спорта или даже учебы. Но в этом он никому не признается, и себе — в первую очередь.

Кто:
Охотница за пиджаками

Ее вконец достали друзья-раздолбаи, которые целыми днями шатаются по району с банкой пива, а вечером покуривают что-то запрещенное. Раздражает дешевая одежда и пластмассовые бирюльки. От убранства собственной комнаты хочется выть. Кажется, пришло время устраивать жизнь. Например, найти богатого папика. Какие еще варианты, если ни образования, ни особых талантов нет? А так, если охота будет удачной, совсем скоро она пересядет с катамарана на яхту.

На самом деле:
Сардиния (Кальяри)

Сардиния — новичок в вопросе автономии. По сути, за последние годы здесь было только две попытки отделиться — зато какие! Первая — шесть лет назад, когда кучка безумцев провозгласила независимость на крошечном островке возле Сардинии. Затею никто всерьез не воспринял, и она быстро прогорела. Второй раз о независимости на Сардинии заговорили в этом году. Авторы кампании за независимость от Италии предлагают другой стране — Швейцарии — купить остров. По их мнению, тут в выигрыше будут все. У маленькой, но богатой державы появится свое море, а у маленького и нищего острова — нормальная полиция и действующие законы.

Кто:
Мальчик, подающий надежды

На самом деле:
Фландрия (Брюссель)

Сказать, что приморская Фландрия пытается отделиться — неверно, поскольку это — примерно половина всей Бельгии: скорее, она хочет отделить от себя другую часть страны — Валлонию (которая тоже заикается об автономии, хотя и не так часто). Еще бы: благополучная говорящая на голландском языке Фландрия по сути тащит на себе бедную франкоязычную Валлонию. Так что у регионов есть сразу две причины расстаться. Первая — различия в языке и культуре. Вторая — нежелание одной стороны финансировать другую. Если Фландрию вдохновит опыт Шотландии и она добьется свободы, то оставшуюся часть Бельгии, скорее всего, разберут соседние государства.

Вставал по будильнику еще в детский сад, в начальных классах никому не давал списывать и строил планы на большую жизнь. Закончил школу экстерном. Родители едва прятали слезы радости, но их чаяния оказались напрасными. Птенчик вот-вот выпорхнет из гнезда и полетит вверх по карьерной лестнице. Вот только тащить за собой предков и младшего брата он явно не собирается. Этот вундеркинд всегда был холоден как северный ветер и привык, что в жизни каждый сам за себя.

Кто:
Неуверенная субкультурщица

На самом деле:
Южный Тироль (Больцано)

Регион против своей воли вошел в состав Италии после Первой мировой войны, и с тех пор периодически пытается из него выйти. Самая яркая акция — «Огненная ночь»: сторонники независимости региона опрокинули линии электропередач, обесточив всю провинцию и еще несколько соседних. Потом лет 30 было довольно тихо: Тироль как-то без шума получил автономию и право на собственный парламент и президента. Причем этот пост должны по очереди занимать представители итальянской и немецкой общин. К слову, большая часть местных говорит на диалектном варианте немецкого языка. Вновь о независимости Южный Тироль заговорил, вдохновившись примером Шотландии. Но проводить свой референдум пока не планирует —  ждет результатов товарищей.

Если честно, она прекрасно проживет без 30 Seconds to Mars в наушниках, неудобных скейтерских кед и дурацкой челки, которая постоянно закрывает обзор. Ей не слишком-то хочется вставать в оппозицию к миру, но так одевается большинство одноклассниц. Она не стремится быть как все. Скорее, хочет выделиться, но как — не знает, поэтому копирует будто бы успешный вариант. Интеллигентные родители к увлечению дочки относятся со спокойной иронией. Уверены, что это пройдет. Да, в общем-то, так и есть.