Помни о чуди

Почему в Перми не получится арт-революция

Share on Tumblr

Корней Солодкин — житель Перми, знающий об этом городе больше, чем многочисленные гости из Москвы.

Есть в нашей стране место, похожее на Дикий Дикий Запад. У местности этой и название соответствующее — Пермь Великая, или нет, уж лучше Великая Великая Пермь. Когда сюда пришли русские, это место уже не пустовало, тут жил народ чудь. 

Но русские все равно пришли. Тогда народ чудь в полном составе спустился под землю: вышибли сваи, и земля их накрыла. Так оригинально была решена проблема мигрантов, и, говорят ученые, возможно, не в первый раз. Точно известно только то, что этот раз был не последним.

В советское время города росли либо вокруг предприятия, либо около зоны.

Пермь совместила то и другое, как в страсбургском пироге, только вместо мяса и фуа-гра — заводы да зоны.

Этот зонообразующий фактор жестко дисциплинировал местную интеллигенцию и воспитал настороженность к пришельцам — хоть и не все помнят про чудь, но никому не хочется под землю.

Новая эпоха привела пришельцев, для которых Пермь — экспериментальная арт-площадка и в прямом, и в переносном смысле; экспериментируют они не только в области искусства, но и с психикой, своей и чужой. Они говорят, надвигается постиндустриальное общество, на заводах будут работать роботы, а громадные массы народа надо будет как-то развлечь, чтоб черных мыслей не думали. Всё серенькое раскрасили, всех грустных развеселили — прямо по пословице «круглое качу, квадратное волочу». Но как бы ни смотрелось это из Москвы, ситуация здесь близка к обычной пермской гармонии.

Жизнь пермяка — это война с пришельцами.

Пермяк не хочет быть энергоресурсом культурного прогресса, не хочет пожинать плоды мультикультурного глобализма. Пермяк хочет ругать. Говорит, наши-то все равно остановки ваши сломают, ваши памятники обоссут. Знаете, что за памятники и остановки? Все знают. Потому что пришельцы любят пиарить, а пиарят они то, что пермяки любят ругать. Вот ключ к пониманию успеха пермского проекта.

Некоторые пришельцы пытаются играть на исконной территории пермяка — ругать других пришельцев, но без пермской изюминки «пойти и обоссать».

Рупор пермяков пермская газета «Звезда» ругает лучше всех. Свое золотое жало «Звезда» вонзила и в «полные холмы» (цитата) министра культуры Пермского края, и под «шарф с серебристой продрисью» (опять цитата) предыдущего министра культуры. Вот, к примеру, вольная выдержка из той же «Звезды», чтобы вы понимали — любой, пришедший на Пермскую землю, будет встречен плевками: «Ну а либретто для этой оперы Dido написала не умница, русская девушка, известная всему миру Иветта Герасимчук, а известная лишь в кружке самого Гельмана, где все, разумеется, друг друга хвалят и любят, модная поэтесса Вера Павлова».

Так уж повелось, что общественная жизнь Перми сосредоточена в интернете. Обязательную моду на личный блог ввел Марат Гельман, и теперь все чиновники ходят в интернет, как на исповедь. А там для них всегда найдется добрый коммент от пермяка. Срач в «Живом журнале» — главный медиаповод для пермских СМИ. В результате конфликта выигрывают все. Появились и такие пользователи, которые ходят на все мероприятия, чтобы их ругать. Если у них не находится аргумента в рамках искусствоведческого дискурса, то есть, если забор получился красивым и ругать его не очень-то получается, то в запасе есть железная тема: почему на улицах так много грязи? Да потому, что вы там все уже обоссали, хочется иногда крикнуть в ответ. Но пермяк знает: чисто не там, где не сорят, а там, где убирают. А мы знаем, что бывает в результате таких мыслей: приедут таджики и всё уберут.

Иветта Герасимчук — победительница телевизионной игры «Умники и умницы», автор эссе «Словарь ветров»

Всё уберут.

Вот тогда Пермь и станет настоящей культурной столицей.

К нынешним варягам привыкнут, будут ругать таджиков. Ведь главная тайная пермская традиция — это то, что всё привнесённое потихоньку становится пермским, как старые голландцы в Пермской художественной галерее.