Постом и молитвой: Опыт приобщения к православию

Постом и молитвой: Опыт приобщения к православию

Первая неделя Великого поста — собери все смертные грехи

Автор: Дарья Борисенко

Рубрика: как жить, блог о посте

Первая неделя Великого поста — собери все смертные грехи

Пятница, 20 февраля. Мы с Долгополовой и Жавнерович заходим в гости к Кате Герасичевой, которая собирается в отпуск. За очередным разговором о том, как мало мы любим и понимаем Россию и все русское, я вдруг заявляю, что раз так, то я буду молиться и поститься ближайшие семь недель. Катя успокаивает меня, говоря, что мне, как неофиту, можно будет есть почти все, вот только никакого мата, секса, веселья и греховных мыслей. 

Мне не нравятся все эти полумеры, поэтому я решаю запретить себе все по максимуму и ищу самые строгие рекомендации в интернете. Все они противоречат друг другу, но в итоге я вывожу какое-то среднее арифметическое.

Прелюдия. Как это вышло

-

+

Животная пища (вся: мясо, яйца, рыба и морепродукты, молочные продукты)

Растительное масло (за исключением выходных)

Сахар (вместо него — мед)

Алкоголь (возможно, за исключением дней, когда разрешено вино)

Секс (включая просмотр порно, флирт, поцелуи, мастурбацию)

Мат (включая внутренний диалог)

Гнев, зависть, жалобы и осуждение

Дополнительно: любая горячая пища до первых выходных Поста

Молиться утром и вечером

Молиться в любой непонятной ситуации (страх, гнев, искушение)

Регулярно посещать службу в церкви

Исповедоваться

Читать Евангелие

Творить добро

Для начала надо хорошенько нагрешить в оставшиеся до Поста выходные. Масленицу я справлять не планировала, но ее вполне заменят три дня рождения, которые аккуратно выпали на пятницу, субботу и воскресенье.

День 1. Тщеславие

Кошмарное трехдневное похмелье. Но мне так приятно чувствовать себя ставшей на истинный путь героиней бунинского «Чистого понедельника», что я бью земные поклоны и читаю молитвы на коврике для йоги. Очень театрально, но я надеюсь, что вера войдет в меня постепенно, как-нибудь сама — я же стараюсь. Чтобы проветрить воспаленный мозг, иду на работу пешком (от «Маяковской» до «Китай-города»). Понимая, что пообещала себе провести этот день без еды вообще, соблазняюсь бесплатным кофе в магазине Nespresso по дороге. В конце концов, Джордж Клуни же пил Nespresso и сразу попал в рай.

Готовлюсь пойти в храм. Слышала, православные любят золото.

Встречаюсь с Леной П., подругой Кати Герасичевой, человеком знающим и призванным стать моим проводником в православие (да, я раз сто за неделю пошутила про Вергилия в этом аду, прости Господи). Мы идем на службу, и Лена дарит мне текст Покаянного канона, который читают вечерами первые четыре дня Поста. В церкви я осваиваюсь быстро — просто делаю все, что и остальные. Правда, вставая с колен (на них опускаются ненадолго и только в определенный момент чтения), я путаюсь в собственном пальто и чуть не простираюсь на полу. Мне помогают встать.

Вечером уныло ложусь спать в 11.

Меню

Вода, черный и травяной чай, 1 чашка эспрессо в Nespresso (самый сложный момент дня: «Мне без печеньки, спасибо»)

Служба

Покаянный канон Андрея Критского в Храме Архангела Гавриила

В храме очень темно и уютно. Замечаю женщин в леопардовых платках. Самое колоритное — настоятель-ливанец. После чтения он произносит небольшое наставление о смирении, силе Поста и любви. Его небезупречный русский делает его слова только более убедительными. Мне все очень нравится, даже малопонятный церковнославянский текст канона. После службы Лена одалживает мне на ближайшие дни свое издание — с параллельным переводом и комментариями.

День 2. Чревоугодие

Просыпаюсь в 5 утра полной сил. Проверяю тексты, убираюсь в квартире, проворачиваю стирку, мою посуду, отжимаюсь. Нахожу в холодильнике финики и после трех штук чувствую себя суперсытой. Но это ненадолго.

Выхожу из дома и планирую освоиться со своим новым режимом питания. Маленькие магазины — заведомый провал. Похоже, что продуктовая корзина нормального человека состоит из трех пунктов: колбасы, пирожных и сладкой газировки. Не могу купить там просто ничего. Попадается фирменный магазин «От Палыча». Это какое-то собрание полуфабрикатов, но вдруг я вижу в витрине желанный ярлык «постное меню». Под ним морковный салат. Уже лезу за кошельком, но читаю в составе словосочетание «постный майонез» и стремительно покидаю здание. В конце концов нахожу максимально горький шоколад в одном из ларьков «Колбаса-пирожные», а через пару часов оказываюсь в большом «Перекрестке», где набираю овощей и фруктов.

Есть хочется постоянно и все. Особенно к вечеру. На занятии по арабскому я ничего не слушаю и мечтаю съесть все блинчики из ассортимента «Теремка» — от «Ильи Муромца» до «E-Mail». Отгоняю от себя призрак Масленицы и быстрее еду домой, где нет ничего, кроме остатков фиников, которых мне не хочется совсем. На ночь читаю книгу «Самосожжения старообрядцев», чтобы понять, до чего вообще может дойти человек. Хотя обещала читать Евангелие. Но это потом.

Меню

Огурец, листья салата и оливки с ржаным хлебом и бальзамическим уксусом, 2 банана, 1 мандарин, 1 пакет кешью, травяной чай, финики, горький шоколад

Служба

Покаянный канон в Татьянинском храме при МГУ

Женщин в леопардовых платках тут нет — все очень интеллигентные. Людей немного и в церкви просторно. Но канон читают как будто слишком бегло. Все как-то не по мне. Может, я просто не люблю все, что связано с МГУ, как многие РГГУшники.

День 3. Гнев

Планомерно покрываюсь прыщами с ног до головы и разом вспоминаю все ужасы подростковости. И еще, несмотря на неизменное ощущение пустоты в желудке и (простите) в сто тысяч раз ускорившийся метаболизм, как-то вся раздулась. Проспала 11 часов и не могу отлепить себя от кровати. Но хотя бы на улице солнце.

Чтобы как-то привести себя в тонус, я решаю нарядиться. В моем представлении это выглядит так: мятная помада с сиреневой обводкой, шапка-пирожок и пальто, имитирующее нарядную офицерскую шинель. Получаюсь персонажем «Отеля “Гранд Будапешт”» и довольна собой. Но потом выхожу из дома и понимаю, что моя сумка никак не подходит к остальной одежде. Возвращаюсь и, ползая в пыли прямо в пальто, достаю из подкроватных глубин давно забытую Furla Candy и перекладываю все в нее. На улице начинаю рыться в поисках телефона и вспоминаю, почему сумка лежала под кроватью — это самая неудобная емкость на свете. К тому же телефон я забыла. Возвращаюсь за телефоном и перекладываю все в третью сумку. Понимаю, что собираюсь на работу уже часа три.

И так целый день. Ору на коллег по поводу и без, слышу отовсюду только самые дурные новости. Чтобы хоть немного разбавить этот ужас, отправляюсь вечером на урок поул-дэнса. Овощи и два куска хлеба дают мне силы только на то, чтобы безвольно сползать по шесту на пол. Ну хорошо хоть в таком состоянии поул перестал казаться мне сколько-нибудь сексуальным.

Вечером обнаруживаю на кухне соседку с гостьей, фотографом Дашей Я. Они едят безееееееее. Меренгу едят они. Даша рассказывает, как любит поваляться в буддистском храме и как ужасно, когда всякие подонки, нагрешив вдоволь, тащатся на православную исповедь и выходят оттуда чистые и радостные, как из баньки. Не могу поспорить, но от безе отказываюсь.

Меню

Бутерброды с ржаным хлебом, огурцом, салатом и оливками, 1 мандарин, готовый винегрет «Белая дача» (свекла, морковка, картошка + бальзамико), финики, чай

Служба

Покаянный канон в Храме Святой Троицы в Хохлах

Очень красивая церковь, прекрасное обстоятельное чтение, но у меня все время что-то как будто зудит. Очень сложно выстоять эти несчастные 40 минут.

День 4. Гордыня

Последние лет пять я собиралась стать донором. Мне действительно кажется, что крови у меня иногда слишком много и ее бурление порой мешает жить. Но всякие истории о гепатитных иглах и собственная лень, конечно, сводили решимость на нет. А тут вышло так, что кровь очень понадобилась моему любимому поэту и я встала, чтобы отправиться на станцию переливания при Боткинской больнице. Путешествие на 30 лет назад.

Чтобы не подурнело, соглашаюсь на положенный совершающим КРОВОДАЧУ сладкий чай и две юбилейные печеньки: думаю, это весомый повод оскоромиться. Это первый раз, я немного волнуюсь и сама не замечаю, как с иглой в вене на автомате начинаю читать «Отче наш». Зато после процедуры не то что отказываюсь посидеть на скамейке положенные 20 минут, а буквально вылетаю из больницы. Хочется верить, что окрыляет добро, а не перепад в артериальном давлении, но последний вариант не исключаю.

Кошмар подступает к вечеру. После церкви еду встречаться с семьей в ТЦ «Метрополис» и по дороге понимаю, что все окружающие внушают мне отвращение. Только и делают, что тешат себя и ничего не хотят менять в жизни. Решаю немедленно уволиться, съехать с квартиры, запереться в келье и никогда ни с кем не разговаривать. Самое сложное — перестать осуждать других и сосредоточиться на собственных слабостях. Окрыленная своей непорочностью, предаюсь бесстыдному шопингу.

По дороге назад встречаю старушку: она рыдает и кричит на всю округу о том, что у ее шестилетнего внука отказал мочевой пузырь. Просит купить у нее астры. Я никогда не подаю милостыню в глубокой убежденности, что попрошайничество — ничего, кроме бизнеса и неприкрытой лжи. Я рыдаю. Я впервые в жизни даю побирушке 100 рублей. Я не хочу брать эти цветочки, но беру их без всякой брезгливости. Почему ближние кажутся мне куда омерзительнее случайной плачущей бабки? Я не знаю.

Меню

Батончик «Энергия» из Prime (семечки, сухофрукты, мед etc.), завтрак донора (сладкий чай с двумя юбилейными печеньями), остатки винегрета, салат из овощей с лимонным соком, кофе

Служба

Покаянный канон в Храме Космы и Дамиана в Шубине

Опаздываю на 15 минут и пропускаю чуть ли не половину чтения. Огромная толпа людей, которые постоянно просят меня подвинуться, чтобы пройти. Зачем они все перемещаются? Когда это все закончится? Почему эта маленькая девочка бьется лбом об пол, а не стоит себе скромно на коленях, как все? Впрочем, тут явно что-то не так со мной, а храм просто отличный. Тут все кажется предельно вменяемым. Не думаю, что все православные церкви одинаково хороши, конечно, — спасибо моему понимающему проводнику.

День 5 (утро). Уныние 

Пятница — день похода к психоаналитику. Просыпаю и, страшно опаздывая, не могу отделаться от мысли, что вся жизнь — разочарование, люди вытирают об меня ноги, а сама я — мешок фекалий. Примерно об этом и говорю 50 минут сессии. Катарсис не наступает. 

Есть больше не хочется. Работать тоже. Промозгло. По дороге в офис заставляю себя зайти в Prime, чтобы нажрать хоть какие-то силы. Вижу постное меню на любой вкус и решаю взять бутерброд. Хлеб сухой и противный даже с кофе. Сладкий козинак из мюсли, орехов и меда не то, чем кажется. Я чувствую в нем шмат сливочного масла и три ложки сахара. Смотрю состав — так и есть. Неделю назад это был мой любимый десерт на завтрак и никакого привкуса я не чувствовала. Меня тошнит, но я запихиваю остатки в рот, потому что не доесть пищу кажется чем-то непозволительным. Добираюсь до рабочего стола — пора писать этот текст.

Меню

Ржаной багет со свеклой, болгарским перцем и листьями салата, кофе, десерт «Орехи и мед» (грех)

Служба

Сегодня я впервые за неделю не пойду в церковь. Надо составить список всех грехов, которые я когда-либо совершила. Завтра — моя первая исповедь. Зачем это все?

Впереди еще шесть недель Поста. 

Вместо концовки — цитата из «Исповеди» Блаженного Августина, лучшей из книг. 

«Признаюсь Тебе, Господи, я до сих пор не знаю, что такое время, но признаюсь, Господи, и в другом: я знаю, что говорю это во времени, что я долго уже разговариваю о времени и что это самое "долго" есть не что иное, как некий промежуток времени. Каким же образом я это знаю, а что такое время, не знаю? А может быть, я не знаю, каким образом рассказать о том, что я знаю? Горе мне! Я не знаю даже, чего я не знаю. Вот, Боже мой, я пред Тобою: я не лгу; как говорю, так и думаю. "Ты зажжешь светильник мой, Господи Боже мой. Ты осветишь тьму мою"». 

Продолжение — через несколько дней.