Гомоапокалипсис: 

Как Верховный суд принимал свое решение

Михаил Пожарский о том, чем однополые браки по ту сторону земного шара угрожают отечественным гомофобам и рядовым жлобам

26 июня Верховный суд США принял поворотное решение по делу «Обергефелл против Ходжеса» — теперь однополые браки признаются и регистрируются на всей территории Соединенных Штатов (ранее этот вопрос был отдан на усмотрение штатов, 37 из 50 признавали, 13 — не признавали).

По этому поводу крупнейшие компании раскрасили свои логотипы в радужные цвета, а «Фейсбук» добавил возможность окрашивать радугой юзерпики. Бывший губернатор Калифорнии республиканец Арнольд Шварценеггер воспользовался этой опцией, а петербургский депутат Милонов потребовал запретить социальную сеть в России.

Решение оказалось столь резонансным, что заставило российскую общественность отвлечься от дел Украины и Армении, обратить свой взор через Атлантику и озаботиться судьбой несчастного американского народа. Чего теперь только не прочитаешь: что решение было принято недемократическим путем, что грубо нарушены права всех религиозных граждан, консерваторов и просто жлобов. Ну и, разумеется, бездуховные Штаты теперь постигнет трагическая судьба Атлантиды.

В общем, полный гомоапокалипсис. Похоже, нужно разобраться, почему суд принял такое решение и чем это грозит нам — по другую сторону земного шара.

Кто такие вообще Обергефелл и Ходжес?

Название дела происходит от принятой в США системы прецедентного права — штуки полезной, но малость запутанной. В июле 2013 года Джеймс Обергефелл обратился в суд. Он требовал от штата Огайо официально признать свой однополый брак, зарегистрированный в другом штате (его партнер был смертельно болен, и речь шла о получении свидетельства о смерти). Первоначально дело называлось «Обергефелл против Касича», губернатора Огайо, который представлял штат.

Примерно в то же время было несколько похожих дел: однополые семьи, чьи браки были заключены в других штатах, требовали, чтобы штат Огайо вписывал в свидетельства о рождении детей имена обоих родителей. В итоге эти дела объединили в одно, и в решении Верховного суда фигурируют 14 однополых пар и двое мужчин (чьи партнеры скончались), а к штату Огайо добавились Теннесси, Кентукки и Мичиган. Но в названии осталось имя первоначального истца, а ответчиком от лица Огайо стал Ричард Ходжес, директор Департамента здравоохранения штата, к которому были обращены требования по поводу свидетельств о рождении.

В чем там суть?

Отказ ряда штатов признавать однополые союзы противоречит Четырнадцатой поправке к Конституции США, которая гласит, что все граждане равны перед законом, а региональные власти не могут давать кому-либо иммунитет или поражать в правах. В данном случае речь идет о праве на заключение брачного союза.

Четырнадцатая поправка была принята в 1868 году, вскоре после окончания Гражданской войны, и в первую очередь касалась бывших рабов. Поэтому здесь можно провести параллель — когда-то штаты практиковали сегрегацию. Абсурдность тогдашней практики хорошо иллюстрирует тот факт, что представления о том, кого считать черным, в разных штатах были разные: в одних требовали ½ крови, в других — ¼ , в третьих было достаточно одного предка. Таким образом, пересекая границу, можно было превращаться из белого в черного и обратно. В наши дни все устроено примерно так же: пересекая границу штата, супруги превращаются в посторонних людей, а дети становятся «внебрачными».

Верховный суд США должен был ответить на два основных вопроса: подразумевает ли Четырнадцатая поправка, что:

а) штаты обязаны регистрировать однополые браки;

б) штаты обязаны признавать однополые браки, зарегистрированные за своими пределами, в других юрисдикциях.

Что решил Верховный суд?

На оба поставленных вопроса суд ответил положительно — это значит, что все штаты теперь обязаны регистрировать однополые браки.

Заключение суда, записанное судьей Кеннеди, звучит так:

«Нет союза более основательного, чем брак, поскольку он воплощает высокие идеалы любви, верности, преданности, жертвенности и семьи. Посредством вступления в брачный союз двое людей становятся чем-то большим, чем они были раньше. Как демонстрируют некоторые истцы в разбираемых делах, брак воплощает собой любовь, которая может продолжаться даже после смерти. Было бы недоразумением считать, будто эти мужчины и женщины не уважают идею брака. Они клянутся, что уважают ее, уважают столь глубоко, что ищут ее для себя. Они надеются, что не будут обречены на жизнь в одиночестве, отлучены от одного из древнейших институтов цивилизации. Они просят равного достоинства в глазах закона. И Конституция предоставляет им это право».

Какие доводы были за?

Суд ссылается на прецеденты, связанные с правом на брак и Четырнадцатой поправкой. Это решение 1967 года («Лавинг против Виргинии»), полностью отменившее запреты на межрасовые браки (которое на тот момент действовало в 17 штатах), а также решение 1987 года («Тернер против Сэйфли»), запретившее тюрьмам отказывать заключенным в праве на брак. Суд посчитал, что однополые браки являются аналогичным случаем, также подпадающим под действие Четырнадцатой поправки.

Вторым аргументом суд посчитал решение 1965 года («Грисвольд против Коннектикута»), в котором право «на интимную частную жизнь» было признано охраняемым Четырнадцатой поправкой — тогда на этом основании отменили запрет штата Коннектикут на продажу контрацептивов. На этом основании было решено, что однополые пары имеют такое же право на неприкосновенность частной жизни.

Третьим аргументом послужили права детей. Верховный суд посчитал, что дети могут чувствовать себя ущемленными и социально стигматизированными в результате того, что их родителям отказано в праве заключить брак. Кроме того, воспитание детей вне брака связано с большими материальными расходами. Таким образом, отказ штатов признавать однополые браки является источником вреда и унижения для детей.

В заключение суд говорит, что институт брака является краеугольным камнем американского общества, находится в центре многих аспектов социальной жизни и связан со множеством преимуществ, которые по закону сопутствуют брачному статусу. В этом смысле нет никакой разницы между разно- и однополыми браками. Поэтому несправедливо и унизительно отлучать однополые пары от пользования фундаментальным общественным институтом.

Какие доводы были против?

Возражение судьи Робертса заключается в том, что практически все приведенные выше аргументы можно применить к требованию признать фундаментальным правом полигамные браки. Если в брак могут вступать двое мужчин или две женщины, то почему же нельзя троим? Если однополые пары имеют право вступать в брак в силу того, что в противном случае дети таких пар могут подвергаться стигматизации, то почему ту же самую логику нельзя применить к семьям из трех и более человек, где есть дети?

Прочитав это возражение, я полез смотреть решение по межрасовым бракам: не было ли там, случаем, возражения в духе «если сегодня межрасовые браки, то что же завтра, геев женить будем, что ли?», однако нет — там решение было единогласным.

Были и более весомые возражения. Судья Скалия заявил, что его не волнует, каким будет считаться брак, зато волнует, что решение суда прекращает дебаты, которые развернулись в обществе, а дебаты — это именно то, как должна работать демократия. Судья Томас добавил, что свобода в понимании отцов-основателей была свободой от государственного регулирования, а не свободой получать от государства привилегии. Судья Алито посчитал, что решение суда нарушает право людей самим решать, нужно ли менять традиционное значение понятия «брак».

Может ли коллегия девяти никем не избранных судей принимать такие решения? Не лучше ли провести референдум?

Судьи не избираются напрямую, но назначаются избранным президентом с одобрения избранного Сената. Состав суда отражает баланс политических сил США — демократов и республиканцев. Нынешний состав суда — пять республиканцев и четверо демократов. Решение было принято большинством голосов из четырех демократов и одного республиканца (судьи Кеннеди, назначенного еще Рейганом). И, несмотря на альтернативное мнение нескольких судей, Верховный суд такие решения принимать может.

Дело в том, Верховный (или Конституционный, где как) суд является высшей инстанцией в демократических странах — он может отменять решения как законодательной, так и исполнительной властей. Демократическое общество строится на основе «общественного договора» (в данном случае это Конституция со всеми поправками), а высшая судебная инстанция должна разбираться, соответствуют ли те или иные решения условиям этого договора.

Вполне естественно решать на референдумах вопросы распоряжения общественными благами, но неестественно, когда большинство ограничивает в правах меньшинство.

Непререкаемая воля большинства, непрерывный плебисцит и дикие полномочия местных властей — это такая своеобразная форма демократии, когда два парня и одна девушка большинством голосов решили заняться групповым сексом. Ну или «мы в штате Южный Реднек большинством голосов решили, что всех цветных нужно повесить за шею, рыжим запретить выходить на улицу в светлое время суток, а женщин лишить водительских прав — женщины в голосовании не участвовали, ведь мы их лишили права голоса на предыдущем референдуме».

В современной политологии такое в лучшем случае называется электоральной демократией и тиранией большинства, в худшем — популистским авторитаризмом (см., к примеру, лекции профессора политологии Стэнфорда Ларри Даймонда).

Нарушает ли это решение права религиозных людей и просто людей с иными взглядами, для которых «брак — это только союз мужчины и женщины»?

Для американского суда это вопрос важный — ведь право на свободу вероисповедания защищено Первой поправкой. Но в итоге вывод примерно таков: те, кто против однополых браков, могут просто в них не вступать. А религиозной свободе и плюрализму ничего не угрожает — данное решение говорит лишь о государственном лицензировании однополых браков. Оно не обязывает церкви проводить церемонии, равно как и одобрять такие браки, не запрещает людям озвучивать и проповедовать гомофобные взгляды.

Что же будет дальше? Полигамия? Зоофилия? Апокалипсис?

А дальше, разумеется, будет секс с утками:

Если серьезно, то опасения судьи Робертса не так уж и беспочвенны. В США действительно существует движение за легализацию полигамных браков. Вполне возможно, что ответом на такие инициативы, а также на вопрос о полномочиях Верховного суда когда-нибудь станет полная приватизация брака — превращение из государственной юридической услуги в частную, что даст возможность заключать какие угодно контракты вплоть до полигамных. Примерно это предлагает один из кандидатов в президенты Рэнд Пол.

Почему нас в России это вообще должно волновать?

Можно просто порадоваться за людей на другой стороне планеты, чья жизнь стала чуточку свободнее. Важно также, что Соединенные Штаты являются первой экономикой мира, источником большинства научных открытий и технологических прорывов — это страна, которая задает мировые тренды. И тренд на расширение свобод лучше тренда на сокращение таковых.

Но одновременно этот кейс демонстрирует, насколько отличается просвещенный консерватизм здорового человека от того консерватизма курильщика, который так популярен в России в последнее время и выражается в поисках, чего бы такого еще запретить. Объектом заботы Верховного суда являются не «духовные скрепы», а счастье и права индивидов. Главный аргумент в пользу однополых браков — фундаментальность и важность института семьи. «Подумайте о детях» — аргумент вовсе не гомофобный, а наоборот.

И консервативные судьи с этим не спорят. Возражения консервативных судей идут совсем не по линии «брак — это только союз между мужчиной и женщиной». Напротив, они сомневаются, что трактовка понятия «брак» находится в их компетенции. Видели ли вы когда-нибудь российского государственного деятеля, который бы сомневался, в его ли компетенции указывать нам, как жить?