Внучка самурая

Чему европейцы могли бы поучиться у японцев?

Share on Tumblr

Журналист и литературный критик Екатерина Верхейс продолжает рассказ о своей жизни неквалифицированного работника в Бельгии и о людях, которых она там встретила. В прошлый раз героиней была чемпионка по плаванию, которая подрабатывает на фабрике упаковщицей сыра, в этот — внучка самурая, сохраняющая себя во враждебной европейской среде.

3. Рико

Потомок самураев Рико Гошима каждый день дает духам предков повод для гордости за проявленное мужество в быту.

Дело даже не в том, что европейцы постоянно попирают границы неприкосновенного в Японии личного пространства (упрекая на курсах интеграции за то же самое арабов). Например, лезут целоваться, даже не расслышав толком твое имя: по бельгийской традиции — три раза при встрече и прощании. К счастью, чем ближе знакомство, тем меньше поцелуев: для друзей и родственников хватает одного.

Миролюбивая Рико такие пустяки не анализирует, старается радовать новое окружение, подстраиваться под него. В Новой Зеландии она бы без проблем освоила приветствие хонги.

По-настоящему ее ранит злоба европейских племен.

Единственный раз Рико заплакала на людях в первый год после переезда, на той самой фабрике упаковки киви, где мы познакомились. Фламандские бригадиры и контролеры привычно развлекались, шушукаясь насчет новой партии засланных кадровыми агентствами рабов. Рико достался рефрен про «понаехавших узкоглазых». Первое знакомство с ни к чему не обязывающей светской ненавистью другого континента вылилось в полномасштабный культурный шок.

Каково это, быть японцем, сидеть на пороховой бочке вулканов и не сойти с ума? «Мы живем в постоянной готовности к катастрофе, и от заботы друг о друге зависит наше выживание», — объяснила мне однажды другая японка, Акико Хаяма. 

Приветствие хонги практикуют новозеландские племена маори: при встрече они соприкасаются носами

Возможно, и впрямь для того, чтобы начать ценить окружающих и проявлять человечность, нам не хватает несчастий.

Наверное, моральная эволюция в Японии действительно пропорциональна сейсмической активности.

Это только с непривычки кажется, что от вежливости воздух вокруг любой японской делегации наэлектризован официозом. Особенно если принадлежишь к культуре, сделавшей признаком расположения фамильярность. («Ты со мной так не разговаривай! Выбирай выражения!» — трясла у меня перед носом пальцем 40-летняя напарница в летнем лагере еще в России. Тогда, в 19 лет, я еще не успела разобраться, что старшим гораздо больше по вкусу «здрасьте», а не «здравствуйте», и обращалась к коллеге-вожатой по имени-отчеству, пока та не взорвалась.) 

Японская вежливость никуда не исчезает в близких отношениях, но в них нет ни малейших признаков холодности. Наоборот, рядом с Рико любое ничтожество почувствует себя королем, так внимательно она будет слушать и искренне проникаться самой мелкой потребностью собеседника. Рико постоянно удивляла меня тем, насколько хорошо она изучила мои пристрастия по всякой ерунде, упомянутой между делом. Без нее не видать мне чудо-сумки фуросики и заводного робота.

«You is kind, you is smart, you is important», — приговаривает няня, утешая отлупленного ребенка в «Прислуге», фильме о домработницах американского Юга. Японцы, может, и не патентовали термин «гуманизм», но им никогда и не требовалась дискриминированная ниже плинтуса полуграмотная служанка, чтобы о нем помнить. Вполне хватит Сейлор Мун.

Сила японской манги и аниме не только в том, что они кавай. В их сюжетах снова и снова разыгрывается архетип о борьбе человека с тьмой в самом себе, как созерцать красоту и как оставаться при всех обстоятельствах kind, smart, important.

Модели комикс-благородства врастают в сознание прочнее, чем уроки в воскресной школе. Потому, наверное, и невозможно не влюбиться в Японию, познакомившись хотя бы с одним японцем.

Или хотя бы с аниме.

До встречи с Рико все это было не очевидно — не наглядно, хотя полная погруженность моего племянника в мир, закодированный хираганой, могла бы уже намекнуть, почему продвинутые подростки околохристианского мира предпочитают Миядзаки, Naruto и Ouran High School Host Club родной постмодернистской иронии. 

Рико больше никогда не возвращалась на фабрики, хотя это самый доступный способ свести концы с концами. Ей хватает одного сумасшедшего в день, теперь она работает за мизерную плату в камерных коллективах: магазинчики и небольшие отели. 

Менеджер по продажам на металлообрабатывающем предприятии у себя в родной префектуре Айти, в Бельгии Рико играет по общим для всех космополитических пришельцев правилам зала ожидания: выучил голландский — иди учить французский, мой полы. В конце концов, еще не было такой тупой работы, с которой не справился бы  квалифицированный профессионал. Однако свыкнуться с обычными для большей части планеты неврозами выше самурайских сил. Или ниже человеческого достоинства.

К 2020 году университетский проект Realise обещает придумать, как внедрить в жизнь лозунг «не дадим пропасть иностранным специалистам на нашем дне». Проекта «Чему бы мы могли друг у друга поучиться, кроме кулинарии» пока не существует.