Код огурца
Мир супермаркета: взгляд из-за кассы
Журналист и литературный критик Екатерина Верхейс несколько лет назад переехала в бельгийский город Брюгге, где превратилась в классического фактотума. В своем дневнике она рассказывает о низкоквалифицированных работах, которые успела сменить.
Кадровое агентство за три года так и не нашло для меня работы, где нужен был бы постоянный сотрудник. Хотя по радио передавали, что в Западной Фландрии — самой быстрорастущей индустриальной зоне страны — по-прежнему открыты сотни тысяч вакансий.
Если неизвестно, будет ли в этом месяце достаточно работы, чтобы заплатить за квартиру, невозможно планировать даже самое ближайшее будущее — пойти вечером в кино или отложить на совсем черное послезавтра €10?
Начав узнавать в лицо на улице кассиров из обоих районных супермаркетов, я решила, что наконец-то нашла отрасль с минимальной текучкой кадров. Мечтая о собственном книжном магазине, в котором мне наверняка пригодится полученный опыт, я устроилась в новый и единственный гипермаркет в Брюгге. Далеко не все брюжжане в курсе, что это и единственный продуктовый магазин в радиусе 40 км (ночные ларьки не в счет), открытый в выходные.
После недолгого собеседования менеджер выдал мне пару фирменных футболок, бэдж и график на ближайшую неделю.
Три дня по четыре часа, и восемь — по воскресеньям. Зарплата — на €3–4 в час меньше, чем у рабочего. Кассир в бельгийской табели о рангах — служащий. Он не испытывает таких неудобств, как пролетарий, и ему не положены доплаты. У него нет вредных для биоритма утренних и ночных смен (хотя работа начинается каждый день в разное время, и иногда нужно прошататься где-то целый бесплатный час).
Выходной иногда в понедельник, иногда в среду или в любой другой день недели, но он никогда не совпадает с календарным. Собственно, работа в уик-энд — единственный способ свести концы с концами.
Каждый день мы начинаем с летучки у супервайзера. Тележки покупателей объезжают группу сотрудников в синем, благоговейно внимающим сводке о повышении выручки на 2% по сравнению с тем же днем год назад. Разбор полетов: у кого-то в кассе нашли фальшивую двадцатку — самую популярную поддельную купюру. У кого-то упала скорость сканирования продуктов. Мой наставник, бывший студент-айтишник Давид, учит меня профессиональным трюкам. Чтобы повысить скорость, надо каждый раз, когда я откладываю сканер в сторону, нажать на кнопку «Итог» (Total).
В Москве кассир супермаркета получает
25 000 — 35 000 руб. в месяц
Если в товарном чеке несколько промежуточных «итогов», скорее всего, вас обслуживал продвинутый новичок.
Я пока знаю только основы: как вбить в кассовый аппарат свой номер (напечатан на бэдже), чтобы приступить к работе, и как принимать к оплате продуктовые талоны.
Отдельная головная боль — каталог всего, что продается без собственного штрих-кода: чаще всего попадаются выпечка и овощи, так что код огурца — 011 — я помню до сих пор. Еще у кассы нет прокрутки текущего окна: о двойном сканировании или не забитой в базу данных новой скидке я узнаю вместе с клиентом из уже распечатанного чека. Мое дело в этом случае — позвонить супервайзеру, чтобы он пришел со своим бэджем и вбил правильную сумму. Пока мы ждем помощь, я задабриваю покупателей. Хорошо, если у них есть дети — главные фанаты промоакций, бесплатных наклеек и значков за каждые потраченные родителями €20. Еще очень отогревают европейскую душу бесплатные полиэтиленовые пакетики: в этом городе, похоже, выдаю их только я. Барскую роскошь русских гастрономов, где к пакетикам иногда полагается еще и упаковщик, в Бельгии помнят только в маленьких деревенских лавках.
Некоторые профессиональные функции роднят нас скорее с полицией, чем с обслугой: «Покажите, что у вас в рюкзаке», «С тележкой сюда нельзя, только с корзинкой». Служащие касс даже внешне больше похоже на пограничников. Но хамство мне не по плечу, я поступаю с покупателями так, как мне хотелось бы, чтобы поступали со мной: лезу из кожи вон, чтобы каждый ушел с улыбкой.
Четыре первых часа длятся для меня как сутки. Возможно даже, как сутки в борделе. Каждые пять минут я ублажаю нового незнакомца и пытаюсь вникнуть в его особенности.
Покупатель рыбных консервов — восемь банок каждого из восьми сортов — настаивает, чтобы я пробивала его покупки в установленном порядке.
Домохозяйка провела всю неделю за чтением рекламной прессы и вырезала из газет десяток разных купонов, но не знает, какие из них — из нашего магазина. Работяга затарился мороженым фастфудом и средствами для чистки туалета на два месяца вперед и расцветает, когда я вслед за ним начинаю раскидывать по авоськам еду и химикаты отдельно: «О, вы поняли систему!»
Дольше всех я нянчусь со старушкой, которой не перевели пенсию на карту, — мне тоже довелось узнать унижение, когда всю тележку с едой приходится бросать на кассе, потому что вдруг оказалось, что нечем за нее заплатить. Охранник напускается на меня с упреками: я отпустила беднягу обратно в торговый зал, потому что она пожелала расставить по местам все свои несостоявшиеся покупки. А вдруг что-то украдет?
Отец семейства отстоял длинную очередь, чтобы купить отпрыскам панамки от солнца перед походом на море, но приглянувшаяся ему скидка на них не действует: кто-то из таких же, как я, неквалифицированных коллег, приклеил ее не туда. Едва успеваю всучить отпрыскам промозначки: будет нечестно, если из-за нашего непрофессионализма у детей накроется весь отдых с озлобленным папой и без панамок.
Супермаркет придуман не для человека, а для денег.
По теме
Вместе с едой мы продаем клиенту стресс и нервные взбучки, себе же зарабатываем варикоз и мутируем в существ с пустыми глазами и пластмассовой ухмылкой. Через месяц я перевелась на работу только в выходные. Через три — сбежала обратно на завод.
Подпишитесь на нас в социальных сетях