Подпишитесь на нас в социальных сетях

закрыть
чат чат
свернуть развернуть
Ответить
через вконтакте
через фейсбук
через твиттер
через google

Авторизация подтверждает, что вы ознакомлены с
пользовательским соглашением

Вот такой текст отправится вам на стену, его можно редактировать:
с картинкой
Отправить
в Фейсбук в Вконтакте в Твиттер

В ожидании «Нимфоманки»: Триер не одинок

дата:
26 июля

10 новаторов, которых мы пропустили

Сегодня, 26 июля, в сети появился очередной тизер «Нимфоманки» Ларса фон Триера. Не так давно он взял на себя ответственность за очередную хлесткую эскападу: он утверждает, что вывел новый художественный жанр — digressionism. Вдохновившись энтузиазмом режиссера, W→O→S вспомнил других авторов, которые тоже могли бы запатентовать свое направление в искусстве.

Писатели

 

Франсуа Рабле 

Направление: спурцитианизм (от лат. spurcitia — t, нечистоты)

Рабле не был первым писателем, всерьез заинтересовавшимся площадной культурой и телесным низом (филологи загибают пальцы — Аристофан, Апулей, Петроний), но именно он в XVI веке сделал помои и нечистоты равноправными столпами романной поэтики. Высокая философия только выигрывает от смешения с похабщиной и непристойностями, и «Гаргантюа и Пантагрюэль» — вернейшее тому подтверждение: попойки сменяются изобретательным троллингом всех существующих общественных институтов, а сальный юмор таит в себе мощный нигилистический заряд. 

Единомышленники: Джонатан Свифт, Джадд Апатоу, Пьер Паоло Пазолини, Владимир Сорокин

Велик соблазн трактовать любую книгу, где блюют и мочатся, как своеобразный трибьют звезде литературного Ренессанса, но как минимум один писатель всерьез может считаться ближайшим соратником средневекового доктора. Конечно, мы имеем в виду Джонатана Свифта, пославшего (совсем как Рабле — Пантагрюэля) Лэмюэля Гулливера инспектировать другие миры в поисках истины. Тот ведет себя соответствующе: в частности, тушит пожар в покоях королевы лилипутов своей уриной.

Джордж Байрон

Направление: элититанизм (от англ. elitism — элитизм и лат. titanium — титан)

Критик Николай Страхов говорил про Достоевского, что тот был «чем-то вроде соединения Федора Павловича Карамазова со Свидригайловым». В таком случае Байрон слеплен из равнодушного барича Чайльд-Гарольда и непримиримого борца Прометея. Между этих полюсов высокомерие, граничащее с заносчивостью (как он отделал всю литературную тусовку в «Английских бардах»!), и редкой пробы отвага (переплыл Дарданеллы, впрягся за луддитов и мятежников-греков) — и натянута прочная нить его одновременно снисходительной и яростной поэзии. 

Единомышленники: Александр Пушкин, Михаил Лермонтов, Альфред де Виньи, Генрих Гейне

Два самых влиятельных русских поэта пережили серьезное увлечение Байроном. Южные поэмы Пушкина во многом калькируют сюжет и характеры экзотических «Корсара» и «Гяура», а Лермонтов заменил любознательное богоборчество «Каина» прямым демонизмом собственного разлива. Объединяло их, среди прочего, страстное презрение к черни. 

Марсель Пруст

Направление: паттисризм (от франц. pâtisserie — мучные кондитерские изделия)

Марсель Пруст не просто обессмертил мадленки (к черту «бисквиты», проникшие в любимовский перевод): выпечка была его творческим топливом. Секретарша утверждала, что в течение последних десяти лет жизни рацион затворника, работающего только ночью, состоял исключительно из чашки кофе и круассана. Печенье, погруженное в чай еще в «Комбре», — ключевая точка, с которой начинается головокружительное погружение в прошлое — а именно прошлым «Поиски утраченного времени» и дышат.

Единомышленники: Иван Шмелев, Роберт Кеннер («Корпорация "Еда"», Ричард Линклейтер («Нация фастфуда»), Морган Сперлок («Двойная порция»)

Неожиданный сподвижник Пруста по части ностальгических сладостей обнаруживается в эмигрантской прозе бунинского круга, относившегося к модернизму с явным предубеждением. Иван Шмелев в своей главной книге — романе «Лето Господне» — воспел постное печенье «кресты» с вдавленными, «будто гвоздочками прибито», малинками из варенья. Назначение у «крестов» в тексте крайне назидательное — через них проводится мысль о «самой хорошей и веселой православной вере».

Гайто Газданов

Направление: гипнотицизм (от нов.-лат. hypnosis — усыпление)

Газданову как писателю определенно шла профессия таксиста: «Вечер у Клэр» или «Портрет Александра Вольфа» очень здорово листать на ходу и поздним вечером, когда скользящий колесами по асфальту стиль неуловимо напоминает творчество группы Chromatics. Это, безусловно, гипноз и транс, но того высшего порядка, о котором в «Философии творчества» писал Эдгар По, — с разветвленной системой рефренов, синтаксическим параллелизмом и игрой логических рифм. Газданов первым успешно воплотил эту теорию в больших прозаических формах, и оттого читаешь его, как Набоков Толстого, «потому что не можешь остановиться»; ну точно — You keep me under your spell, как поется в песне из саундтрека к одному популярному фильму.

Единомышленники: Альбер Камю, Саша Соколов, Вадим Левенталь («Маша Регина»), Ингмар Бергман

Писать «под Газданова» никто вроде не старался (все гуськом устремились к птице Сирину), но относительно характера дарования ему, пожалуй, большего всего соответствует Саша Соколов. Пусть вас не вводит в заблуждение словесная вязь «Школы для дураков» или прихотливое устройство его эссе: за ловко уцепившимися друг за друга предложениями стоит точно такой же фокусник с раскачивающимся на цепочке кулоном — для усыпления бдительности.

Мишель Уэльбек

Направление: энциклопедизм (др.-греч. ἐγκύκλιος παιδεία — обучение в (полном) круге (наук))

Уэльбека сложно считать изобретателем: в конце концов, в его образе меланхоличного белого европейца, тоскующего по женщинам и временам, когда вокруг не было столько арабов, слышатся шопенгауэровские нотки. Но кое-что он все-таки открыл — насколько эмоционально бесстрастным (статьи в «Энциклопедии Британника» и то экспрессивнее) может быть эрудированный, с богатым материалом, рассказ об ужасах фундаментализма, закате американской империи и групповом сексе. Уэльбеку из романа в роман безошибочно удается взять тот равнодушно-размеренный тон усталого лектора, в котором пишутся кирпичи-справочники и бесплатные брошюры, одинаковым голосом рассказывающие о муниципальных депутатах и оргазме у членистоногих.

Единомышленники: Виктор Пелевин, Фредерик Бегбедер

Учитывая, что индивидуальный почерк писателя Уэльбека может скопировать любой редактор «Википедии», быть его эпигоном — участь незавидная. Тем не менее мы нашли для сочинителя «Элементарных частиц» астрального двойника — Виктора Пелевина. С оскудением языка и опрощением стиля автор выдающихся, без преувеличения, русских романов «Чапаев и Пустота» и «Священная книга оборотня» приобрел навязчивую привычку разъяснять и расписывать. Проповеднический пафос всегда подводил русских классиков, но в случае с ПВО особенно обидно — раньше он хотя бы шутил смешно.

Режиссеры

 

Кристофер Нолан 

Направление: бомбастианизм (от англ. bombast — напыщенность)

Опознать фильм Кристофера Нолана довольно легко: там обычно пафосно дуют щеки и ярко взрывают мосты. Режиссер блистательного «Помни» уже девятый год снимает пышные эпопеи — кажется, он и станет могильщиком безумия, порожденного кассовым успехом трилогии о Темном рыцаре. Непонятно, куда жанру двигаться дальше: попытки скрестить настроение «Возрождения легенды» и комедийность «Мстителей» дают невыносимого третьего «Железного человека», собирающего миллиард скорее по инерции и точно в последний раз. 

Единомышленники: Зак Снайдер, Майкл Бэй, Питер Берг, Джон Фавро

Среди всех, кого утащила трясина новой серьезности, щемяще жалко Зака Снайдера, которого, вероятно, связали после изумительного порнобоевика «Запрещенный прием». Свежий «Человек из стали» страдает всеми пороками первооткрывателя мускулистого кинокомикса с разговорами: приличные люди вроде Майкла Шеннона вынуждены нести пургу, а на третьем часу мордобоя хочется сползти куда-то под кресло.

Терренс Малик

Направление: серенитизм (от англ. serenity — безмятежность)

Над теперешним Маликом принято подтрунивать: «Иисус слева от нас, Иисус сзади нас», — твердил месяц назад Хавьер Бардем, пока Ольга Куриленко била посуду. Но давайте договоримся, что никакой Бен Аффлек не может отнять у главного американского режиссера-философа самого оригинального и главного — безмятежных, чуть тронутых ветром пейзажей «Пустошей» и «Дней жатвы», поэзии колосьев и трав и невыносимого, распирающего грудь чувства, что Вселенная устроена правильно. Малик, облокотившийся на трансценденталистов, выдумал ни на кого не похожую и, главное, работающую модель мироздания — такой может себе позволить снимать бесстыдные кобы с Рейчел Макадамс.

Единомышленники: Андрей Тарковский, Лукино Висконти, Стэнли Кубрик, Даррен Аронофски

У Малика, безусловно, есть чему поучиться, но желающих за последние 40 лет как-то не наблюдалось: непременно будешь выглядеть бледной копией. Зато имелись, что называется, близкие по духу — например, Андрей Тарковский. Режиссер «Соляриса» и «Зеркала» работал интенсивнее, но занимался сходными метафизическими вопросами. Да еще и операторы у обоих были совершенно упоительные: чем Георгий Рерберг и Так Фудзимото не молочные братья?

Николас Виндинг Рефн

Направление: имбетроцитизм (от англ. imbecile — слабоумный и atrocity — жестокость)

Эпитет «интеллектуальный» — последнее, что может прийти в голову при описании фильмов Рефна: такие сценарии пишут озверевшие тринадцатилетки, которые, перевешав всех кошек в округе, заинтересовались богатым содержимым человеческого тела. Открытие Рефна — в удачном сплаве всаженной в грудную клетку арматуры и сентиментальных нежностей. Розовые титры «Драйва» и катание с Райаном Гослингом под томный дрим-поп — тоже производное из начиненной опилками головы, которая в Каннах оправдывалась, что Only God Forgives — кино о борьбе человека с Богом. Ага, а в кишках ковыряться зачем?

Единомышленники: Элай Рот, Паскаль Ложье, Ксавье Жанс, Борис Виан (под псевдонимом Вернон Салливан)

Так как развивать рефновское направление особо некуда, можно только упомянуть его коллег по звонкой бестолковости — прежде всего Элая Рота. Режиссер и сценарист «Хостелов», этих благословленных Тарантино каннибальских би-муви, работает с не меньшей изобретательностью и кровожадностью: дилогия о словацких гостиницах с дополнительными услугами прикрывается подписью «основано на реальных событиях», но на деле раскрывает особенности извилистой психики своего создателя — а он вообще-то Жида-медведя играл.

Мартин Скорсезе

Направление: тандемизм (от англ. tandem — тандем)

Нет ничего удивительного или подозрительного в том, что режиссеры предпочитают работать с конкретными артистами. Основателем нового движения Скорсезе сделал ошеломительный успех главных тандемов в его творческой жизни — с Де Ниро и Ди Каприо. О сопоставимости актерского мастерства славного парня и авиатора можно спорить, но очевидно, что друг без друга у них получалось бы не так здорово — или не получалось бы вовсе: именно будущий исполнитель роли Джейка ЛаМотты уговорил Скорсезе бросить употреблять кокаин и снять фильм про боксера — им оказался, на секундочку, «Бешеный бык», после которого на обоих рухнула мировая известность.

Единомышленники: Квентин Тарантино, Пол Томас Андерсон, Джеймс Грэй, Хорхе Борхес

Продуктивность постоянных коллабораций вслед за Скорсезе поняли и все остальные. Тарантино сейчас смакует броманс со своей второй и явно более удачливой (за четыре года — три «Оскара» на двоих) музой Кристофером Вальцем, а отношения Пола Томаса Андерсона и Филипа Сеймура Хоффмана иначе как семейными не назовешь: у них как-никак пять совместных фильмов, которые невозможно представить без этого великого белобрысого толстяка на втором плане. А ведь есть еще 13-летней выдержки связка Джеймс Грэй — Хоакин Феникс.

М. Найт Шьямалан

Направление: репутационизм (от англ. reputation — репутация)

Более-менее понятно, за что Шьямалана в его нынешней форме любят студии: создатель суперхитов про мальчика и призраков и круги на полях все еще умеет отбивать вложенные деньги — но так отбиваются скрученной газетой от назойливого комара. Автор «Явления» и «Девушки из воды» придумал, как быть, если твоя карьера — синусоида, по-видимому, навсегда застрявшая под осью x: делай кассу и пошире улыбайся. Пока это спасает, и никакой «Повелитель стихий» или «После нашей эры» ничего не может поделать с царящей в его работах увеболловщиной: на каждое «фи» Шьямалан готов предоставить распечатку со сборами «Шестого чувства» и «Знаков» и две номинации на «Оскар».

Единомышленники: Рон Ховард, Роланд Эммерих, Мартин Кэмпбелл, Борис Акунин

По большому счету выживание в индустрии за счет репутации — дело привычное, но после Шьямалана перестали стесняться и люди попроще. Удивительным образом не тонет Рон Ховард, после «Игр разума» без особого ущерба для себя снимающий безобразные, но кассовые «Код да Винчи» и «Ангелов и демонов». До последнего времени неплохо держался специалист по апокалипсисам Роланд Эммерих, проваливший вылазку на территорию литературных легенд («Аноним»). В подвешенном состоянии находится совсем неплохой Мартин Кэмпбелл, после отличного «Казино Рояль» и крепкого «Возмездия» поставивший отвратительный «Зеленый фонарь». Но собака лает, а караван, как известно, идет: сколько бы галерка ни измывалась над очередной жертвой, ее надежно укрывает некогда прославленное собственное имя. Хотя, учитывая провал нового детища Шьямалана «После нашей эры», становится ясно, что у любой репутации есть срок годности.

Эпилог

«Открытие», которым спешит поделиться с миром Ларс фон Триер, — явление чисто литературное. Digressionism, то есть постоянное отступление от канвы сюжета, был придуман еще Лоренсом Стерном. Его «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» и «Сентиментальное путешествие по Франции и Италии» — произведения, где зыбкая фабула утоплена в многочисленных побочных линиях. Следующий шаг — уже упомянутое «Паломничество Чайльд-Гарольда»: статичные наблюдения героя подавляют и без того минимальное действие. Русская литература ответила «Евгением Онегиным» и «Мертвыми душами»: роль лирических отступлений в этих поэмах сложно переоценить — настолько важными для конструкции произведения они являются. Некоторым откатом в этом смысле стал «Моби Дик» Германа Мелвилла — книга, в которой энциклопедические (привет Уэльбеку) сведения о китобойном деле не затмевают напряженного и вполне стройного сюжета. Наконец, подытожил изыскания предшественников Марсель Пруст, использовавший в «Поисках» своеобразное slow-mo, для того чтобы попутно комментировать действия персонажей, обращаясь к их глубокому прошлому. По-видимому, «Нимфоманка» будет построена по такому же принципу: героиня Шарлотты Генсбур Джо со всеми подробностями расскажет Селигману (Стеллан Скарсгорд) про свою сексуально насыщенную жизнь.

Черный ВОС

Дорогие читатели. Чтобы бороться с цензурой и ханжеством российского общества и отделить зерна от плевел, мы идем на очередной эксперимент и создаем хуторок свободы — «Черный ВОС». Здесь вас ждут мат, разврат, зависимости и отклонение от общепринятых норм. Доступ к бесстыдному контенту получат исключительные читатели. Помимо новой информации они смогут круглосуточно сидеть в чате, пользоваться секретными стикерами и получат звание боярина. Мы остаемся изданием о России, только теперь сможем рассказать и о самых темных ее сторонах.

Как попасть на «Черный ВОС»?

Инвайт получат друзья редакции, любимые читатели, те, кто поделится с нами своими секретами. Вы также можете оплатить подписку, но перед этим ознакомьтесь с правилами.

Оплатить

Если у вас есть какие-то проблемы с подпиской, не волнуйтесь, все будет. Это кратковременные технические трудности. По всем вопросам пишите на info@w-o-s.ru, мы обязательно ответим.

18+