Фундаментальная ошибка: как армия воспитывает убийц

Дезертир Пермяков как продукт самых олигофрендли вооруженных сил в мире

Михаил Пожарский — о природе военных преступлений и о том, как мы ошибаемся, оценивая поведение других людей.

12 января этого года российский военнослужащий сержант Валерий Пермяков ушел в самоволку с базы в армянском городе Гюмри, ночью пробрался в дом к местной семье, случайно разбудив хозяев. Испугавшись поимки, российский срочник всадил 21 пулю из автомата в шестерых членов семьи. А когда очередь дошла до шестимесячного младенца, автомат заклинило, поэтому сержант семь раз ударил его штыком. Затем Пермяков был пойман при попытке пересечь границу и поведал следователям эту историю.

Вскоре вокруг истории развернулись обычная игра в футбол. Цель игры — взять мячик с надписью «ответственность» и запульнуть в ворота оппонента. Начальству военной базы нужно пнуть мячик в сторону военкомата, а еще лучше — представить Пермякова единственной паршивой овцой в своем безукоризненном стаде. Недоглядела семья, недоучила школа, и бездуховные американские фильмы по телевидению тоже виноваты. Может, он вообще таким родился? А почему — даже британским ученым неведомо.

Однако ученым все же кое-что ведомо. Зачастую за очевидным утверждением «в преступлении виноват только сам преступник» кроется большая ошибка.

Автор: Михаил Пожарский

Рубрика: Нас не спрашивали

В рубрике «Нас не спрашивали» могут высказаться все приятные люди. Опостылевшие медиа, возмутительные стартапы, потерявшие стыд политики — всем рано или поздно воздастся. Коротко. Субъективно. Жестко.

___________________________________________________________________________________________________

Фундаментальная ошибка и сила обстоятельств

Фундаментальная ошибка и сила обстоятельств

Есть в социальной психологии такая теория атрибуции. Она описывает то, как людям свойственно объяснять себе причины поступков других людей. Таких причин теория выделяет целых три: свойства самого человека, свойства ситуации, свойства времени. Проще говоря, глядя на людское поведение, мы стремимся определить, что винить: внутренние факторы (личные качества участников) или внешние (обстоятельства, случайность). При этом следует оценить такие факторы, как распространенность поведения среди разных людей, его стабильность в различных ситуациях и постоянство во времени (это модель Говарда Келли, созданная в конце 60-х).

Психологи также выяснили, что в оценках существует серьезный перекос. В собственных неудачах людям свойственно винить внешние факторы, а вот успехи приписывать своим персональным качествам. И ровно наоборот, когда дело касается оценки других людей. В аварию попадают потому, что вокруг безрукие козлы, а избегают аварий благодаря своим выдающимся водительским навыкам. Но вон та блондинка попала в аварию, потому что дура, а машина у нее хорошая, потому что «насосала».

Возможно, такая предвзятость не дает нам скатиться в пучину депрессивного самоедства, но она же мешает выносить объективные оценки. Называется это «фундаментальная ошибка атрибуции» (термин ввел стэнфордский психолог Ли Росс).

Таким образом, утверждение, что в ужасном поступке сержанта Пермякова виноват только сам сержант Пермяков, кажется очевидным. Но возможно, за ним кроется фундаментальная ошибка. Нужно приглядеться к внешним факторам.

Если перед нами урожденный кровожадный маньяк, должен же он был хоть как-то проявлять себя ранее? Ну хотя бы котят и щенков он мучил в босоногом детстве?

Но самый большой компромат, который удалось найти в прессе, — Пермяков, как выяснилось, олигофрен (умственно отсталый). Армейское начальство, видимо, решило совершить меткий выстрел по двум зайцам сразу: свалить всю вину на своих декоративных психологов и прорекламировать армию РФ как самую олигофрендли в мире. Где же еще умственно отсталый может дослужиться до сержанта?

Однако олигофрения сама по себе никак не объясняет убийства. Нет свидетельств того, что Пермяков отличался жестокостью, пока был на свободе. Ну, в смысле, на гражданке.

Сообщают также, что Пермяков вырос в религиозной общине протестантов. В общем, сектант. А сектантам свойственно пить кровь младенцев, поклоняться черному козлу и плясать голыми под луной — это вам в любом отделении РПЦ МП авторитетно подтвердят. Но вот какое дело: в Сети есть множество занимательных видеозарисовок армейской жизни. Там офицеры бьют и унижают солдат, а сами солдаты в отместку бьют и унижают новобранцев. И мне не удалось найти ни одного похожего видео из жизни отечественных протестантов.

Итак, если все остальное мы исключили, остается лишь один внешний фактор, который мог сыграть роль в становлении Валерия Пермякова как личности, режущей младенцев. Имя этому фактору — Вооруженные силы Российской Федерации.

Школа мужества и закалка характера

Но дабы меня не обвиняли в полном отсутствии патриотизма, поговорим сначала об армии чужой. Профессор Стэнфорда Филипп Зимбардо в своей книге «Эффект Люцифера» рассказывает, как был приглашенным экспертом во время суда над солдатами, виновными в пытках заключенных в иракской тюрьме Абу-Грейб. Тогда он безуспешно пытался втолковать трибуналу о том, что солдаты оказались во власти внешних факторов, поэтому виновны не только они сами, но и армейское начальство. Начальство, в свою очередь, держалось удобной версии «паршивой овцы».

Тюрьма Абу-Грейб досталась военной разведке США в наследство от бывшего диктатора. При Саддаме убитых заключенных без лишних церемоний закапывали во дворе, а вот при освободителях бродячие собаки уже повадились их раскапывать — в гастрономических целях. Тюрьма удачно расположена рядом с жилыми кварталами, откуда регулярно стреляли из гранатометов. В результате персонал тюрьмы ютился в таких же камерах, как и заключенные, причем в грязи по самые уши: начальство не снабжало их моющими средствами. Заключенные, которых тащили туда по малейшему подозрению, жили в еще более неприятных условиях, что совершенно устраивало разведку, ЦРУ и всех прочих, убежденных, что именно так проще получить информацию.

Полгода спать на холодном полу в грязной камере, слушать, как рядом рвутся гранаты, а в наступившей тишине чавкают собаки (и тебе отлично известно, что именно они жуют) — это те самые внешние факторы, при которых сидящее в уютных вашингтонских кабинетах начальство требовало от солдат быть образцом чести, достоинства и прочих исконных американских качеств. 

При этом американские солдаты совершают преступления не только в пылающих Ираке и Афганистане, но и в мирной Японии. И даже в относительном комфорте военных баз у себя на родине: например, не так давно американский журнал GQ опубликовал большой материал об армейском гомосексуальном насилии.

Причем речь идет о взрослых людях, которые пошли служить по контракту и прошли психологический отбор. Что же говорить об армии, куда насильно тащат недавних школьников и отправляют всех, кого удалось поймать? Где стандартные бытовые условия ненамного лучше Абу-Грейб, а неформальная система «неуставных отношений» полностью устраивает офицеров, так как по формальному уставу жить невозможно?

Логично предположить, что сами условия солдатской службы — это такие внешние факторы, которые способствуют тому, что люди становятся опасны как друг для друга, так и для посторонних лиц.

Это неудивительно, ведь, если отбросить громкие слова о защите родины и прочий армейский маркетинг, задача вооруженных сил — это подготовка убийц. Современное общество построено на коммуникации, поиске взаимовыгодных решений. Для коммуникации требуется умение чувствовать настрой собеседника, он же называется эмпатией. На войне же эмпатия будет только мешать. Правда, не всем.

В классическом эксперименте Стэнли Милгрема, посвященном психологии подчинения, экспериментатор требовал от подопытных, чтобы они нажимали кнопки и тем самым пытали электрошоком другого человека (это был артист, который изображал страдания). При этом выяснили, что подопытный охотнее подчиняется приказам, если артист находится в другой комнате (откуда его слышно, но не видно). А бунт подопытного наиболее вероятен, если артист изображает страдания прямо перед ним — эмпатия мешает. Так, видимо, штабным офицерам, летчикам, артиллеристам и всем тем, кто редко видит смерть вблизи, гораздо проще сохранять человеческий облик.

Совсем другое дело те, кому положено шпиговать людей свинцом при непосредственном контакте, а затем заглядывать трупам в пустые глазницы (в том числе мирным жителям, погибшим в качестве «сопутствующего ущерба», благодаря штабным офицерам, летчикам, артиллеристам и прочим культурным людям). Проблему неуместной эмпатии здесь надо как-то решать. Для этого мы помещаем группу молодых людей в изолированную среду, где общение происходит посредством крика и физического насилия, а для красоты назовем этот процесс эмоциональной атрофии «школой мужества» и «закалкой характера».

Но это задача очень трудная — воспитать убийц и одновременно держать их под контролем. Периодически случаются Пермяковы и Будановы, Абу-Грейбы и Сонгми, от которых военному начальству одна головная боль — приходится заметать следы, искать козлов отпущения и травить дежурные патриотические байки для прессы. А тут еще приходит какой-то профессор Зимбардо и заявляет, что наказывать нужно не только отобранных козлов отпущения, но и тех, кто их такими воспитал. Ну не предатель ли?

Что же с этим делать?

Вооруженные силы — конечно, дело необходимое. По крайней мере, пока человечество организовано в стаи под названием «национальные государства», которые огораживают яркими флажками ареалы своего обитания. Однако в развитых странах солдатская служба является профессией, а не обязанностью. По завершении службы солдатам предоставляются льготы и преференции, которые, по сути, являются программами интеграции обратно в нормальное общество. Плюс психологическая помощь для лечения от посттравматического расстройства и прочих типичных армейских проблем.

Но в нашей стране, где солдатская служба не свободный выбор, а нечто вроде ежегодной дани Минотавру, дело обстоит иначе. Тысячи молодых людей возвращаются со службы и продолжают жить так, как привыкли в казарме, реализуя себя в насилии и криминале. На общем фоне поступок сержанта Пермякова выделяется непродуманностью, но никак не содержанием. В 90-е годы казарма подарила обществу много настоящих мужчин с закаленным характером — это и Леша Солдат, и Саша Солдат, и Саша Македонский, и многие другие, в чьих разборках гибли невинные люди (в том числе женщины и дети). Только поймать этих героев было куда сложнее — не олигофрены ведь.

Ну и обнадеживающий финал: сейчас в России работает индустрия по отправке наемников и добровольцев в горнило украинского конфликта. Но конфликт, похоже, входит в завершающую фазу. Это значит, что скоро вернутся люди, прошедшие войну безо всяких конвенций, придуманных европейскими неженками. С убийствами мирного населения, пыточными подвалами, изнасилованиями, мародерством и прочими прелестями. Никакое государство не будет трудоустраивать и приводить в чувства всех этих контуженных шальной геополитикой граждан. А экономика тем временем летит в тартарары прямо как в старые добрые 90-е. В общем, год будет интересный.