Подпишитесь на нас в социальных сетях

закрыть
чат чат
свернуть развернуть
Ответить
через вконтакте
через фейсбук
через твиттер
через google

Авторизация подтверждает, что вы ознакомлены с
пользовательским соглашением

Вот такой текст отправится вам на стену, его можно редактировать:
с картинкой
Отправить
в Фейсбук в Вконтакте в Твиттер

В 1997 году некогда знакомые каждому москвичу Можайские бани были закрыты. Больше десяти лет построенный в 1952-1953 годах памятник советского неоклассицизма пустовал. В январе этого года — без ордеров и разрешений — начался его незаконный снос для очистки площадки под «общественно-социальный комплекс». Один из авторов нового проекта — главный архитектор Москвы. По иронии судьбы, по соседству с уже бывшими Можайскими банями расположен Мосгосстройнадзор. Именно туда в поисках справедливости отправилась Даша Люкс, популярная певица и неравнодушный житель района Дорогомилово. Мы встретились с ней после того, как ее жалоба не была принята.  


Даша Люкс и Илья Клишин обедают в кафе. За окном — Киевский вокзал, площадь Европы и Москва-река.

 

И.К.: Как ты обратила внимание на Можайские бани?

Д.Л.: Они долгое время были закрыты. Сколько я ни ходила от метро, их не видела. У меня сложилось определенное отношение к району: с одной стороны центр и сталинские дома, а с другой — промзона. И вдруг весной прошлого года бани открыли. Заправка, банк, пустырь, а посреди всего этого стоит дворец, прекрасный, кирпичный, с белыми наличниками, арками, сводами. Тогда я подумала, что его собираются отреставрировать.

И.К.: И что дальше?

Д.Л.: В декабре его затянули в леса. Возвращаюсь после Нового года и вижу: часть стены выломана, дом выпотрошен. Тогда я все равно подумала, что реставрируют. Есть у нас такой абсолютно варварский способ, когда только фасад оставляют. А сердце кровью обливается. Проснулась с утра и понимаю, что надо что-то делать, я не могу просто так оставить это. Мне больно физически от того, что этот дом трогают, будто человека на моих глазах убивают.

И.К.: Что ты сделала?

Д.Л.: Пошла фотографировать его со всех боков, чтобы зафиксировать. Оказалось, что они уже сломали и фасад.

И.К.: Охранники не мешали?

Д.Л.: Они ко мне подошли: «Девушка, что фотографируете?» Я им: «А вы что здесь сносите?» Они замолчали сразу.

И.К.: После этого ты решила жаловаться?

Д.Л.: Я, пока ходила вокруг, увидела, что рядом располагается Мосгосстройнадзор. Меня отправили в главное здание, дворец из пластика и стекла. Я хотела написать жалобу по поводу сноса. Никакой таблички с информацией о работах я не нашла. И в «Архнадзоре» мне сказали, что юридических оснований для сноса нет.


«Архнадзор» — общественное движение, защищающее исторический облик Москвы. Создано в 2009 году. Девизом являются слова Овидия: «Счастлив, кто имеет мужество защищать то, что любит».

И.К.: А как они появились в этой истории?

Д.Л.: Я написала пост в ЖЖ и отправила его в «Архнадзор». Мне перезвонили и все объяснили. После разговора с ними я решила сходить в Мосгосстройнадзор. Пришла, стала спрашивать охранников, к кому обратиться, а они смеются: «А че вам, уже снесли его, ха-ха-ха». Потом появился чиновник, который очень агрессивно себя повел. Сносится дом и сносится, а что вас не устраивает? Отправил меня в итоге в службу одного окна, а она оказалась закрыта. После этого я решила, что постараюсь рассказать эту историю в СМИ, чтобы за это кто-то ответил.

И.К.: «Архнадзор» этим занимается годами, и их КПД очень низкий. В лучшем случае им удается привлечь внимание общественности. Они бьются головой об стену.

Д.Л.: Это не их вина.

И.К.: Не их. Они упираются в стену бюрократии. Строительство — это всегда большие деньги. Стоимость одного квадратного метра будущего офисного здания часто «перевешивает» всю культурную ценность здания исторического.

Д.Л.: Я не понимаю логику этих людей, вышедших из криминальных кругов. Я просто не знаю, какие моральные качества у застройщиков и чиновников. 

И.К.: У них нет чувства прекрасного?

Д.Л.: У них не то что чувства прекрасного нет, у них мозгов нет. Я понимаю, может, дешевле снести дом и построить заново, но неужели они не понимают, что ценность исторического здания выше. Старинное здание будет привлекать арендаторов или жильцов.

И.К.: Ты вообще часто взаимодействуешь с чиновниками?

Д.Л.: Не знаю, есть ли смысл с ними взаимодействовать. Это глухая машина, заправленная корыстью. Как у Кафки: стоят Блоки, Блоки, Блоки... Чего ты добьешься, если пойдешь к ним жалобу писать? Лучше сверху действовать.
 

И.К.: То есть нам остается надеяться, что самый главный чиновник окажется чуть более порядочным человеком, чем его подчиненный?

Д.Л.: Если общественность будет требовать ответа на вопрос, им придется ответить. Придется устроить показательный суд, наказать одного застройщика. Зато другие застройщики, посмотрев на это, потом лишний раз не тронут какой-то дом.

 
— Вы мне внушаете доверие, — с улыбкой бросил К., — но все же... Впрочем, пойдемте! — Он махнул шляпой и пропустил того вперед. — Как ваше имя? — спросил он.— Блок, коммерсант Блок, — сказал тот, оборачиваясь, чтобы представиться, но К. не дал ему остановиться.— Это ваша настоящая фамилия? — спросил он.— Конечно! − сказал Блок. — Почему вы сомневаетесь?

(Франц Кафка, «Процесс»)

И.К.: Сейчас главу департамента строительного надзора назначает мэр, а того — президент. А теперь представь, что главе департамента надо было бы избираться. Он пришел бы на дебаты, а оппонент ему: «Вы дали снести Можайские бани, дом Мельгунова и еще три сотни домов». Такого человека не переизбрали бы. Почему мы пытаемся протестовать в рамках действующей системы, но не пытаемся менять саму систему?







Мы не настолько многочисленная организация, чтобы заниматься вообще всем, поэтому мы взяли ситуацию под контроль только после того, как поступил первый сигнал, 21 декабря. Тогда здание было цело. Через сетку только было видно, что одна стена повреждена. Мы написали везде, и, видимо, этой активностью спугнули застройщика. Потому что через несколько дней все снесли. Официально дом не был памятником. И так было видно, что здание — пятидесятых годов, а их почти не осталось в этом районе. Экспертиза культурной ценности еще не была проведена, но рассуждать о ней сейчас — неблагодарное занятие. Это зона регулируемой застройки, где такие решения должна принимать комиссия, потому что существует определенная процедура и она не была соблюдена застройщиком. Это прямое нарушение законодательства. Там даже информационного щита рядом с площадкой нет. И больше всего пугает, что это уже пятый такой незаконный снос за месяц. Необходимо поднимать штрафы, нужны более серьезные санкции вроде отзыва лицензии, иначе это будет продолжаться.



 

Те же и Алексей Ивановский

А.И.: Ты говоришь, неясно, что с домом делать, надо систему менять. Следующий вопрос: как систему менять?

Д.Л.: Наша система неправильная от и до. Это просто хаос, работающий по аморальным законам. В этой системе пытаться действовать правовыми методами очень сложно.

А.И.: Нет, главная проблема в том, что, если провести референдум и спросить у жителей района, согласятся ли они снести бани, 90% будут за.

А.И.: Я почти уверен. Потому что им все равно.

Д.Л.: Сейчас формируется новая порода людей, которые думают не только о деньгах, но и об окружающей среде. Даже те, кто раньше много думал о деньгах, теперь насытились. Предложи им $3 млн за Можайские бани, а они не согласятся. И постепенно возникает вопрос: «А что делать?» Суды не работают, чиновники не работают, все повязаны. Чтобы изменить эту систему, недостаточно сказать: вот мы с жителями пойдем и прорвемся. Это ничего не изменит.

Д.Л.: Убрать правительство и заменить на других людей. Я не утопист. Вокруг меня очень много успешных людей, которые думают не только о построении своего бизнеса. Взять хотя бы компанию «Яндекс». Они ведь занимаются не только тем, что зарабатывают деньги.

Д.Л.: Да! Они создали сервис «Яндекс.Пробки», с помощью которого частично была решена проблема транспорта в нашем большом городе. В отличие от всех этих мосгордумовцев, они реально знают, как организовывать бизнес и пространство. Нашей стране нужны не все эти попытки показать Западу, что мы крутые. Нет у нас никаких внешних врагов — это все уловки, с помощью которых нас дрессируют, как щенков. Нам нужна группа молодых активных менеджеров, которые будут говорить: «Да, мы зарабатываем деньги тем, что делаем, но мы делаем вашу жизнь удобней». Надо полностью переделать сферу медицины, образование. Тут все надо переделывать.

Д.Л.: Проблема реформаторов вроде него в том, что они думают, что все это касается только эстетической стороны. Мол, сделаем красиво, сделаем вид, что мы в Копенгагене. Вот ребята в Look At Me — мои друзья, но сколько можно говорить (стучит кулаком по столу), что главное, чтобы в городе были велосипедные дорожки. У нас алкоголизм, самая высокая детская смертность, у нас рушатся памятники архитектуры, а вы говорите о велосипедных дорожках. Я велосипедист, но мне на хрен не нужны эти велосипедные дорожки.

А.И.: Алкоголизм, детская смертность. Какие, на хрен, Можайские бани?

А.И.: Не знаю, я не против снести Киевский вокзал. Абсолютно не жалко.

И.К.: Хорошо, а что, по-твоему, можно снести? Дорогомиловский рынок можно снести?

А.И.: Говнюки.

Д.Л.: А?

А.И.: Говнюки. Извините, вырвалось.

Д.Л.: Как человек с таким вкусом может быть главным архитектором города, которому почти 1000 лет? В шею его!

И.К.: А как надо выбирать главного архитектора?

Д.Л.: Это должны быть дебаты. Люди должны сами выбирать его или тех, кто его выберет.

А.И.: Я буду сейчас работать Ольшанским (ныть. — W→O→S): выберут в итоге главного архитектора, который то же самое и понастроит.

Д.Л.: Пусть строит что угодно. Только бы не трогал исторические здания. Это должно быть табу.

А.И.: Но это совсем радикальная политика. А почему не сносить?

Д.Л.: (Удивленно.) Но это же ценность. А почему не убивать?

Д.Л.: А митинги помогают решать проблемы?

Д.Л.: И это должна быть кухня!

Д.Л.: Не знаю. При обстановке, которая у нас есть, все эти рассуждения напоминают мне попавшего в дурдом здорового человека. На него надели смирительную рубашку, вокруг все зомби, и вот он и думает: «Орать мне или дрыгаться?» Что делать в этой ситуации? Молиться. Дело не только в Можайских банях. Я вообще думаю о судьбе моей страны и моего народа. Я на все эти митинги ходила, песню написала.


 «Все очень просто: нам надоело спать».

Даша Люкс. Из песни «Наша страна» 

Все это может решить только смена правительства полностью, а как его сменить, я не знаю. Митингами глупо. Там бандиты, а мы как малые дети с белыми ленточками. Они смеются над нами.

И.К.: Мне кажется, многие люди так думают. Происходит какая-то ерунда, и надо что-то делать, но непонятно, что, и люди решают ничего не делать.

 

 

Черный ВОС

Дорогие читатели. Чтобы бороться с цензурой и ханжеством российского общества и отделить зерна от плевел, мы идем на очередной эксперимент и создаем хуторок свободы — «Черный ВОС». Здесь вас ждут мат, разврат, зависимости и отклонение от общепринятых норм. Доступ к бесстыдному контенту получат исключительные читатели. Помимо новой информации они смогут круглосуточно сидеть в чате, пользоваться секретными стикерами и получат звание боярина. Мы остаемся изданием о России, только теперь сможем рассказать и о самых темных ее сторонах.

Как попасть на «Черный ВОС»?

Инвайт получат друзья редакции, любимые читатели, те, кто поделится с нами своими секретами. Вы также можете оплатить подписку, но перед этим ознакомьтесь с правилами.

Оплатить

Если у вас есть какие-то проблемы с подпиской, не волнуйтесь, все будет. Это кратковременные технические трудности. По всем вопросам пишите на info@w-o-s.ru, мы обязательно ответим.

18+