Рикши, как и все торговцы в Индии, готовы приводить самые безумные аргументы, лишь бы задрать цену и сорвать барыш. При этом от спора с покупателями они отказываются, как только те начинают напирать в ответ. Почему этот чувак выбрал в качестве решающего аргумента именно багаж, я не знаю: он водил именно тот тип повозки, где багажного отделения не бывает в принципе.

 

Рюкзаки и сумки пришлось ставить под ноги, нам самим предстояло втиснуться в оставшееся пространство, уместившись втроем на полутора метрах сиденья (впрочем, в современной индийской мифологии встречаются рассказы о том, как в одну повозку набивалось и по восемь человек). Короче, мне пришлось задрать ноги над головой. Так бы и ехали, если бы в пробке рикша не шикнул на меня: «Legs! Down! Traffic police!» И ноги пришлось прятать. При этом они по-прежнему были выше головы.

 

Водитель отчаянно хотел обогнать пробку и нарушал все существующие правила дорожного движения (в этом ему дорожная полиция не мешала). Обгон на повороте, обгон на возвышенности, обгон грузовиков, обгон на разделительной между грузовиком и автобусом. Солнце уже село, и несущиеся навстречу машины, от которых мы уклонялись в самый последний момент, теперь ослепляли дальним светом. Кажется, мы на заднем сиденье молились все. У меня затекли ноги.

 

Минут через 20 мы все-таки выехали из города и попали в джунгли. Запахло морем, но вместо пляжа мы почему-то петляли по горам.

 

— Ты нас на Паламбалам везешь? — уточнила Маша.

 

— Да! О’кей! Ноу проблем!

 

О’кей. Все-таки хотелось бы разогнуть ноги.

 

Приехали к какой-то каменной стене, рикша резво вскочил и убежал внутрь. Вокруг — никакой жизни: только скалы, тьма и высоченные пальмы. У меня разогнулись ноги, но началась паническая атака. «Ну все, — думаю. — Ведь если убьют, то никто и никогда потом даже наших тел не найдет».

 

Из-за железных ворот вышел худощавый низкорослый индус в расстегнутой рубашке и юбке-лунги выше колен. На уголовника вроде не похож. Хотя к юбке, конечно, доверия никакого нет.

 

— Здравствуйте. Я доктор аюрведы, — говорит нам по-русски индус. — Я в Москве жил, там язык и выучил. А это у меня центр аюрведы. Русских тут лечу и литовцев.

 

— Нам бы комнату, без лечения.

 

— У меня все занято. Вчера только литовцы заехали. Они, кстати, по-русски говорят. Хотите познакомиться?

 

Дальше происходит что-то странное. Доктор аюрведы переходит на хинди и, кажется, начинает ругаться с водителем рикши. О чем идет разговор, понять невозможно.

 

— Я с ним договорился, — наконец объявляет доктор. — Он вас довезет до другого центра аюрведы. Им владеет мой знакомый, там точно есть комнаты, здесь недалеко.

 

 

 

 

Ох. Снова ноги выше головы.

 

Впрочем, водитель дает нам размяться: на склоне машина буксует, и он приказывает всем выйти из рикши. Разумеется, как только мы вылезаем, водитель жмет на газ и машина вырывается вперед: пять метров, десять, двадцать, тридцать, а скорость все нарастает. В принципе, мы с друзьями до сих пор не пришли к общему мнению по поводу того, как это стоит понимать. Маша, например, считает, что водитель не хотел уезжать с нашими вещами. Мне все-таки кажется, что такая мысль у него была — во всяком случае, пока я бежала в гору, я в панике прикидывала, что у меня осталось в сумке на плече: паспорт, деньги, телефон вроде здесь. Фух. О, Маша догнала этого засранца. Фух.

 

Снова ноги выше головы. Снова едем подозрительно долго: вернулись в город, проехали его насквозь, въехали в какой-то другой лес.

 

— Чувак, ты нас везешь туда, куда тебе доктор сказал?

 

Молчит.

 

— Эй!

 

— Не! В другое место едем! Говно эта ваша аюрведа.

 

Мы опешили, но подчинились. План рикши стремительно проваливался: первый гестхаус был закрыт, во втором горел свет, но никто не ответил на звонки в дверь, в третьем месте с угрожающим названием Spa Resort хозяин предложил немыслимую по индийским меркам цену — 3000 рупий за ночь. Ситуация, прямо скажем, так себе: ночевать негде, платить 3000 за ночь при максимальной цене в 1000 — перебор, но и других вариантов тоже нет.

 

— Еще одно место знаю! — вопит, ухмыляясь, наш водитель. — Поедем?

 

— О’кей, — говорит Маша, а затем шепотом обращается к нам. — Это последний раз, когда мы идем на поводу у рикши.

 

Вечер растянулся, как потерявшая вкус жвачка. Кажется, любое начинание в Индии оборачивается бесконечной цепью странностей и невероятных совпадений. Деталь на детали, деталь за деталью, деталь в детали — целый фрактал из деталей, скрыться от которого невозможно.

 

Приехали.

 

На этот раз железные ворота открывает поджарый непалец с оголенным торсом. Впрочем, хозяином оказывается не он, а пузатый индус интеллигентного вида. Его условия: трехкомнатные апартаменты за 2000, еду готовит личный повар, привратник по имени Кришна (ха-ха) будет передавать ему ваши пожелания. Надо ли уточнять, что мы сразу же согласились?

 

— Это Индия!!! Все делается через задницу, все наперекосяк, но по итогам все офигенно! — ликовала Маша, доставая свой рюкзак у меня из-под ног.

 

Расслабляться, правда, было рано. Хозяин-индус зачем-то передал Маше допотопную трубку, сказав, что ей нужно ответить на звонок (какой еще к черту звонок?!).

 

— Ну что, как вы там? Устроились? Все хорошо? Это доктор аюрведы говорит, — раздалось в трубке.

Оставьте надежды почитать в пути книгу или подумать о жизни, вглядываясь в пейзаж за окном. Во-первых, от самокопания отвлекает вид слоненка, гуляющего на горизонте, и обезьянки, то и дело выскакивающие на дорогу. Во-вторых, индийские детишки, увидев в окне автобуса белого человека, поднимают ручки и начинают кричать: «Hi! Hi! What''s your name?» — и совершенно невозможно хотя бы не помахать им рукой в ответ. В-третьих, беспокойные мысли перебивает шум, который без остановки комками шлепается на голову. Шлеп-шлеп.

 

Едва вы отъедете от остановки, в салоне заиграет индийская музыка, а сам автобус будет делать внушающий ужас «бип!» на каждом повороте. На междугородних маршрутах у водителя есть помощник, который звенит в колокольчик на потолке, помогая при парковке. Потом с треском хлопает о стену дверь, в автобус врываются торговцы с закусками, вопящие: «Самоса, самоса, самоса, самоса!» Помощник водителя, повиснув на болтающейся двери, скороговоркой орет в толпу название пункта назначения: «Майсур, Майсур, Майсур, Майсур!» Автобус трогается, помощник продолжает болтаться на двери, из которой с шумом прямо на ходу выпрыгивают торговцы.

 

До поездки в Индию словосочетание «дурдом на колесиках» казалось мне самой дебильной фразой в русском языке. Но теперь я думаю, что это выражение было придумано русскими путешественниками специально для обозначения индийских автобусов. В одну железную коробку помещается столько всего, что сенсорная перегрузка случается у любого туриста примерно на 20-й минуте поездки. Мы же провели в автобусе восемь часов. Вышли вконец одуревшие и сразу же отправились на поезд.

 

 

Изнутри вагоны похожи на российские. Развиться ностальгии не дает немедленно приходящая в голову индийская присказка — «Same same, but different» («то-то, да не то!»). В одной плацкарте самого популярного у бэкпекеров класса Sleeper помещается не шесть человек, а восемь, потому что полки идут в три яруса. Вид брутальный: полки подвешены на цепях, под потолком бешено крутятся лопасти железных вентиляторов, на окнах решетки, из щелей выглядывают тараканы — такая передвижная средневековая камера пыток. Во втором классе все то же самое, только с занавесками, отгораживающими купе от прохода. И почище.

 

 

 

 

Спать в «слипере» мне довелось лишь однажды, сморила поднявшаяся из-за отравления температура. Я легла головой к окну и отключилась (не скрою, я рассчитывала на то, что тараканов, в случае чего, прогонят мои друзья). Следующий эпизод уже в Москве мне рассказала Маша.

 

На одной из остановок к окну, у которого я спала, подбежали индусы и принялись фотографировать меня на телефоны.

 

— Оль, Оль, — позвала Маша.

 

— М-м-м-м-м.

 

— Ты тут прям звезда. Тебя все фотографируют.

— Не хочу ничего знать об этом, — сквозь сон пробормотала я и снова отключилась, скрестив руки на груди.

 

Да, в индийских поездах часто фотографируют иностранцев. Я вот, например, наблюдала такую спецоперацию молодой индийской пары: усатый муж исподтишка фотографировал Машу, пока его супруга хихикала и принимала вид позирующей. Потом они вместе рассматривали получившиеся кадры.

Интересно, фотографируют ли чернокожих русские, скажем, в поезде Челябинск — Уфа?

 

Я вот один кадр сделать постеснялась и до сих пор об этом жалею: низкорослый худой индус лет пятидесяти лез спать на третью полку. Чтобы его не продуло вентиляторами, висящими под потолком, на голову он надел (извините) балаклаву. Наверху индус попытался разложить плед, но застрял между полкой и потолком и вдобавок ударился обо что-то головой. Заметив, что я за ним наблюдаю, он улыбнулся и махнул мне рукой. Я думала, я прямо на месте сойду с ума от такой нелепицы. Индус в лыжной шапке. Застрял. Ударился головой и теперь машет мне ручкой. Вот тут бы его и сфотографировать.

 

Еще меня чуть не свели с ума попрошайки в поезде. Кажется, что они, как и все торговцы в Индии, готовы приводить самые безумные аргументы, лишь бы сорвать свой барыш. В одном из поездов молодая девушка вручила всем белым пассажирам лист бумаги примерно с таким текстом на английском языке: «В 12 лет меня выдали замуж, мы жили вместе счастливо, но недолго. Умерли мои родители, а недавно муж попал в автокатастрофу, остался без ноги и теперь не может работать. Я полуглухая и тоже работу найти не могу. Сестра переболела проказой, и за ней нужен уход, потому что вместо рук у нее теперь культи. Брат мужа — спившийся асоциальный элемент, на него надежды нет. Кум и сват нас знать не хотят. Помогите, чем сможете».

 

Не уверена, что кто-то ей дал денег. 

 

Друг Саша, у которого водительских прав как раз таки нет, молча наблюдал за пацаном, с какой-то обреченностью принимая то, что ему предстоит сесть за руль именно в Индии среди коров, полоумных рикш, ошалелых таксистов и автобусов. Он было пытался этому сопротивляться и уговорить нас снова сесть в повозку, но быстро оставил спор, сказав: «Ну давайте возьмем байки, чего уж тут...» Смиренное «чего уж тут...» за три недели Саше пришлось сказать, наверное, раз семьсот. И, надо сказать, безоговорочное принятие неизбежного — для Индии гораздо более правильная стратегия, чем постоянная паника, граничащая с чувством подступающего безумия, которая завладела мной еще в аэропорту Кочи.

 

Короче, мы расселись по байкам и поехали.

 

Пока Маша рулила нашим с ней мопедом, я пыталась классифицировать объекты на дороге по степени их непредсказуемости. Выстроить по порядку никак не получалось; единственное, в чем я была уверена, — это в том, что меньше всего угрозы исходит от звенящих повозок с запряженными яками, хотя они, пожалуй, внушают ужас одним своим видом.

 

Вот взять, например, коров. Коровы вроде бы медленные и идут по прямой, но при этом они могут остановиться и впериться в тебя своими грустными глазами в самый неочевидный момент (в одну такую красотку мы с Машей почти въехали). Еще есть рикши. Рикши имеют свойство обгонять всех, двигаясь по непредсказуемой траектории и набирая скорость даже на поворотах, — вот эти, пожалуй, самые отмороженные. Хотя как сказать — таксисты водят так же, но при этом машины у них больше, а желание влезть, например, между автобусом и грузовиком такое же, как у рикш. Кроме того, на дороге, конечно же, полно туристов без водительских прав и со смутным представлением о том, как управлять транспортным средством. Нельзя исключать, что они к тому же едут на своих мопедах в подпитии, пьяные в хлам, подкуренные, накурившиеся в сопли, обдолбанные или похмельные.

 

Саше водить понравилось. Выдержав первые двадцать минут поездки (пот градом катится по лбу, выпученные глаза выражают ужас, и я вполне разделяю его чувства), Саша приказал сфотографировать его на дороге. Я сделала пару снимков. «Еще! Еще! Это же так круто! Хо-хо! Сними меня на байке! Ну еще!» Короче, у меня теперь есть около десятка кадров с Сашей на байке. Потом мы сделали остановку, и он вручил мне свой фотоаппарат, чтобы у него тоже были такие снимки.

 

 

 

 

Полиция, конечно же, знает о том, что у туристов почти никогда нет водительских прав и порой отсутствует голова. Но Индия не была бы Индией, если бы полицейские как-то пытались бы эту проблему решить.

 

Как-то ночью нас с Машей остановили местные гаишники.

 

— Your license, madam.

 

— I have. At home, — снова отвечала Маша.

 

Полицейский описал головой знак бесконечности, но на этот раз это скорее был жест негодования, а не согласия.

 

— Очень плохо. Высокий штраф за это. 1500 рупий...

 

Ну и ну! Интересно, что же будет дальше. Молчим.

 

— Штраф 1500 рупий, говорю, будет. Очень плохо. Что же теперь с вами делать...

 

Молчим.

 

— ...Если мы вас сейчас оформим, мы вас отправим в полицейский участок, и штраф будет 1500 рупий. Но вы можете выплатить свой штраф нам прямо здесь. Это гораздо удобнее и будет стоить всего 500 рупий.

 

Полицейские, как и все торговцы в Индии, готовы приводить самые безумные аргументы, лишь бы сорвать барыш. При этом от спора со своими жертвами они отказываются, как только те начинают напирать в ответ.

 

— Э-э-э, подождите-ка, — отвечает Маша, деловито вставая с байка. — Да, мы нарушили закон, потому что права у меня остались дома. Но вы что это, предлагаете нам нарушить еще один закон?

 

Я едва сдерживаю хохот, потому что это ситуация, в которой ты нарушил все законы, включая нравственные.

 

Полицейский вздохнул.

 

— 500 рупий штрафа прямо здесь, и мы вас отпускаем, — пауза. — Ну хорошо, 200.

 

Молчим.

 

— OK, what''s your price? — наконец, говорит он.

 

— Так вы хотите, чтобы мы нарушили закон и типа дали вам взятку?

 

— OK, go. Goodbye.

 

На следующее утро наш приятель Сережа рассказал, что местные газеты анонсировали неделю борьбы с нерадивыми водителями: пьянство за рулем, вождение без прав, отсутствие шлемов и совести — вот это все.

 

— Так что поосторожнее, могут останавливать.

 

— Ага. Знаем-знаем.

А еще в Индии можно вообще никуда не идти, а просто сесть, где стоял, и подождать, пока Индия придет за тобой.

 

Например, в виде двух усачей, которые разложат на пустынном пляже дурацкие цветные матрасы, а потом попросят тебя прилечь на них и сфотографироваться для рекламы.

 

Или в виде парня из Судана, который будет просить тебя сделать ему визу в Россию, а потом расскажет, как его брата депортировали из Германии за нелегальное пересечение границы.

 

Или в виде 15 индусов, которые «незаметно» будут подсаживаться поближе к тебе с подругой, чтобы бесстыдно пронаблюдать за тем, как вы решите проблему с мокрыми купальниками, когда захотите уйти с пляжа.

 

Или в виде худющей собаки-умираки, страдающей от того, что мяса в некоторых районах Индии вообще не едят.

 

То есть тебя никогда не оставят в покое.

 

 

 

 

Приятеля С. мы встретили в Гоа случайно. Он сам выдернул нас из толпы. Посмеялись: несколько месяцев назад С. спрашивал совета, куда поехать на Новый год. «Что угодно, только не Гоа!» — сказала ему тогда Маша.

 

И вот они встретились в Гоа.

 

С приятелем уже начали происходить неизбежные метаморфозы. Офисный работник и босс, до последнего сопротивлявшийся судьбе оказаться в Индии, облачился в фиолетовые шаровары и говорил примерно так:

 

— В Москве очень давящая атмосфера, все друг друга ненавидят. Нельзя так жить, это неправильно.

 

— Чувак, ты же рассуждаешь как дауншифтер!

 

С. даже рассмеялся от такого нелепого замечания.

 

Еще через несколько дней он прикидывал, как бы уехать в Индию снова, причем не на недельку, а месяцев уже так на шесть.

 

В общем, переход состоялся.