⚔

Что общего у церкви Сатаны и средневековой элиты

После того как мы изучили ритуальные пляски  и готические школы для малолетних волшебников, самое время взяться за средневековых оккультистов. Имена многих из них знакомы любому непосвященному: Мерлин, Фауст, Просперо. А ведь за именами из диснеевских мультфильмов и всем известных книг стоят реальные исторические персонажи. О прототипах легендарных магов, а также о том, кто такие некроманты, что такое «Пикатрикс» и с кем положено говорить на енохианском языке, мы узнали из лекции религиоведа и историка Константина Михайлова «Оккультизм Нового времени».

При этом к некоторым из них стоило бы относиться с трепетом и почтением — эти ребята как минимум знают толк в том, как хорошо выглядеть и производить устрашающее впечатление:

О современных оккультистах принято говорить со скепсисом и сдерживая смех — никто не воспринимает серьезно женоподобных мужчин, водящих руками по экрану в поисках астрального тела «в форме гномика»:

Последователи церкви Сатаны, как и многие другие оккультные организации, с любовью и почтением используют символы и элементы обрядов, которые достались им по наследству от оккультистов XIX и начала XX века. Те, в свою очередь, занимались переработкой и осмыслением огромного багажа знаний, оставшихся от магов Средневековья и эпохи Возрождения.

Обворожительная блондинка на видео — дочь Антона Ла–Вея, Черного папы, основателя и верховного жреца церкви Сатаны, американской контркультурной группы, провозгласившей себя «сознательным носителем зла и антиподом христианства».

Средние века: некроманты и гримуары

Истории магии и колдовства посвящено великое множество трудов и научных работ, но, как водится, мы попытаемся изложить содержание диссертации одним предложением. Сначала существовала обрядовая магия, которой пользовались шаманы, потом обряды стали частью ранних религиозных культов, затем религия пошла своим путем, а заклинания, заговоры и снадобья стали орудием колдуний, живущих в маленьких городах и деревнях. В Средние века, помимо жриц деревенской магии, практикующих травничество и простейшие заклинания, существовали группы городских жителей, увлекавшихся оккультными штудиями, — некромантов. Они воспроизводили тексты гримуаров и перерисовывали магические печати в надежде получить власть над живыми и мертвыми.

Некроманты были абсолютно отвержены и унижены: ими не интересовалась даже инквизиция. Если к ним и обращались за помощью, то лишь простолюдины — приличные горожане не верили в их способности хотя бы в силу своего богословского образования. Собранием средневековых знаний о магии стал «Пикатрикс» — энциклопедия с магическими рецептами на все случаи жизни. С полной иллюстрированной версией «Пикатрикса» можно ознакомиться и по сей день.

Гермес Трисмегист и Марсилио Фичино

Возможно, магии суждено было остаться уделом отверженных маргиналов и необразованных простаков, если бы не знаковое событие, положившее начало эпохе оккультизма Нового времени: перевода Герметического корпуса с греческого на латынь.

Корпус представлял собой собрание текстов, описывающих такие события, как сотворение мира и Апокалипсис. В нем читатель мог встретить диалоги на весьма странные темы, например спор о том, отбрасывают статуи тени или нет. Переводом корпуса занимался Марсилио Фичино — редкостный сноб, который считал, что порядочному мужу пристало говорить только на латыни. Фичино жил и работал при дворе флорентийского герцога Козимо де Медичи, который покровительствовал развитию науки и искусства и, по сути, сделал Флоренцию одним из центров итальянского Возрождения. Некоторые исследователи считают, что именно Козимо де Медичи послужил прототипом шекспировского волшебника Просперо.

Средневековые ученые грешили ложными датировками и ошиблись с датой написания Герметического корпуса примерно на 20 веков, решив, что он был создан во времена пророка Моисея (XVIII век до н. э.) Гермесом Трисмегистом.

Перевод Герметического корпуса перевернул сознание Фичино и его товарищей по Платоновской академии, и герметическая традиция, исчезнувшая в V веке н. э., опять набрала силу десять веков спустя. Содержание текстов корпуса было напрямую связано с неоплатонизмом, представители которого верили, что источником бытия служит некое единое начало (но не антропоморфный познаваемый бог), которое эманирует божественный ум — Нус.

Фичино выдвинул идею естественной магии для просвещенных людей Возрождения. Герметист мог манипулировать законами природы при помощи печатей и заклинаний (в основу которых легли орфические): насылать шторм, управлять ветрами и т. п. Таким образом, человек мог стать чрезвычайно могущественным.

Каббала и Пико делла Мирандола

В отличие от своего учителя, Джованни Пико делла Мирандола отдавал себе отчет в том, что силы его магии не безграничны, но все же, как и Фичино, был непомерно нахален. Известен случай, когда Пико решил выступить со своими 900 тезисами, в том числе утверждающими пользу магии, перед папой римским, после чего немедленно был помещен в заточение. Оттуда его, правда, в скором времени вызволили все те же Медичи.

Пико делла Мирандола, автор знаменитейший речи «О достоинствах человека» и один из идеологов эпохи Возрождения, активно увлекался натуральной магией, но при этом, в отличие от Фичино, знал иврит, что давало ему возможность заниматься каббалой. 

С популяризацией каббалы при дворах итальянской знати начали появляться евреи, хотя до этого они существовали в основном в гетто и находились в постоянном конфликте с христианами. Оккультизм эпохи Возрождения заимствовал лишь некоторые идеи каббалы, например идею гематрии: текст и буква для каббалиста обладают священной силой и, тасуя буквы в Писании, человек может овладеть тайным знанием, например именем Бога. Маги Ренессанса занимались поиском скрытых имен ангелов, которых можно было призывать на помощь.

Позже было доказано, что и каббала, и Герметический корпус появились в III–IV веках н. э. и под влиянием неоплатонизма, поэтому объединение последних в культуре средневекового оккультизма можно считать вполне логичным.

Если в Средних веках культуру Европы определяла религия, то в Новое время на место религии пришли искусства и гуманитарные науки: художники вроде да Винчи из ремесленников стали суперзвездами, а маги вроде Фичино и Пико делла Мирандолы — частью интеллектуальной элиты.

В период докоперниканской научной революции все жители Европы считали магию вполне научной. Для них она была практической частью естественных наук, таинственной, но все же достоверной. Важным переворотом, который совершила магия, стала попытка осмысления мироустройства вне богословской системы, что по меркам того времени было достаточно дерзким поступком, предвосхитившим наступление эпохи Возрождения. Своего рассвета итальянский нововременной оккультизм достиг при герцоге Лоренцо Великолепном и папе Льве Десятом, и вместе с Возрождением магия постепенно перемещалась из Италии на север — в Германию, Францию и Англию.

Практическая магия:
Агриппа Неттесгеймский и Фауст

Одним из самых ярких представителей немецкого оккультизма был Агриппа Неттесгемский — преподаватель, юрист, врач, богослов и по совместительству адвокат ведьм. Агриппа ловко спорил с инквизиторами, заводя их в риторические ловушки богословия. Если Пико делла Мирандола и Фичино были прежде всего теоретиками магии, то Агриппа — практиком: его труд «О тайной философии» (De occulta philosophia — слово occultus значит «тайный» в переводе с латыни) стал настоящим учебником магии, содержащим бесчисленные описания ритуалов и оккультной символики.

Наряду с добропорядочным Агриппой в средневековой Германии также встречались маги сомнительной репутации. Один из них, Иоганн Фауст, впоследствии ставший прообразом доктора Фауста Гете, упоминается в достоверных источниках — как проходимец и шарлатан Фауст разъезжал по центральной Германии, открыто практикуя магию, алхимию и астрологию. В отличие от Агриппы, он афишировал свою деятельность и в какой-то момент стал по-настоящему известным, войдя в историю не только как персонаж Гете, но и как герой всевозможных народных легенд. В легендах Фауст трансформировался в идеальный тип мага Северного Возрождения: немолодого, блестящего герметиста и мудреца, который знает все наперед.

Смех Мерлина — идиома в английском языке. Обозначает смех человека,
который предвидит все заранее.

Енохианский язык и Джон Ди

Одним из пионеров английского оккультизма эпохи Возрождения был доктор Джон Ди, ученый муж и личный астролог королевы Елизаветы, а также приятель Шекспира (по некоторым версиям, Джон Ди сам был Шекспиром, и во многих его сонетах содержатся магические символы). Всю свою жизнь Ди занимался поиском и сбором оккультной информации, что в Англии того времени было непросто: все труды, так или иначе связанные с католицизмом, в том числе и оккультные труды на латыни, сжигались. После посещения Праги, эзотерического центра Европы того времени, Джон Ди вернулся в Англию и начал ставить эксперименты — вызывать ангелов при помощи созданного им нового ангелического (енохианского) языка, которым впоследствии будут увлекаться самые известные оккультисты XX века, например Алистер Кроули.

Конец прекрасной эпохи: Джордано Бруно

С широким распространением герметизм начал дробиться, возник католический и даже протестантский оккультизм. Среди прочего появились и совсем экстремальные варианты типа герметического язычества. Его покровитель, Джордано Бруно, доминиканский монах по профессии, писал абсолютно непонятные астрологические тексты, в которых призывал скрестить герметическую традицию и античных богов, восстановить язычество, отменить христианского бога и тем самым прийти к великой мировой революции. Для Джордано оккультизм закончился довольно грустно: в 1600 году его сожгли на римской площади Цветов.

Концом старого и одновременно рождением нового оккультизма послужил чудовищный по силе удар швейцарского филолога Исаака Казобона, который в 1614 году определил настоящую дату написанию Герметического корпуса. Репутация герметизма была разрушена, но на дымящихся руинах довольно скоро появились новые оккультные группы вроде неорозенкрейцеров и масонов, которые последовательно тиражировали оккультные знания и помогли донести их до наших времен.

Отрекся я от волшебства.
Как все земные существа,
Своим я предоставлен силам.
На этом острове унылом
Меня оставить и проклясть
Иль взять в Неаполь — ваша власть.
Но, возвратив свои владенья
И дав обидчикам прощенье,
И я не вправе ли сейчас
Ждать милосердия от вас?
Итак, я полон упованья,
Что добрые рукоплесканья
Моей ладьи ускорят бег.
Я слабый, грешный человек,
Не служат духи мне, как прежде.
И я взываю к вам в надежде,
Что вы услышите мольбу,
Решая здесь мою судьбу.
Мольба, душевное смиренье
Рождает в судьях снисхожденье.
Все грешны, все прощенья ждут.​
Да будет милостив ваш суд.

Монолог Просперо, эпилог. «Буря», Уильям Шекспир