Дурное кино​ о Великой войне: 9 признаков провала

Из чего сделаны русские патриотические блокбастеры

В прокат вышел «Сталинград» Федора Бодарчука — новый патриотический блокбастер, очередное «великое кино о великой войне». Пока критики обсуждают сходство с творчеством позднего Зака Снайдера, W→O→S не собирается обвинять фильм, который большинство людей, как и мы, еще не смотрели. Но мы все же составили список того, что гарантирует картине на военно-историческую тематику полный провал. Итак, из чего делают российское патриотическое кино и как это тянет его на дно?

1. Титры с железными буквами
​Они не редкость в кино, но если в американских фильмах такие титры больше используются в историях о гигантских роботах и инопланетянах из морских глубин, то у нас в сталь облачено именно военное кино. Это, очевидно, придает фильму солидности, а также напоминает зрителю, что его ждут спецэффекты не хуже, чем в истории борьбы Мегатрона с Оптимусом Праймом.

2. Рамочная композиция
Современный российский военный фильм не бывает историей о самой войне. Это почти всегда воспоминание, притча, рассказанная закадровым голосом, детская фантазия или еще что-то в этом духе. В фильме «Туман» солдаты попадают в прошлое посредством волшебного болота, чтобы усвоить простой урок: ветеранов надо уважать. «Август. Восьмого» — фантазия мальчика о роботе на фоне южно-осетинского конфликта. Прямолинеен лишь Михалков со своими «Утомленными солнцем — 2», но и у него война — это лишь способ стать ближе к Богу. В «Сталинграде» нас ждет история зачатия рассказчика, офицера МЧС, спасающего немецких туристов на аварии «Фукусимы-1». Почему так? Хотят ли создатели фильмов показать, что не соревнуются с мастерами прошлого и не смеют изображать войну — только воспоминание о ней? Или снимают с себя ответственность: мол, это не мы, это герой так видит? Или просто хотят сказать, что без травмирующего военного опыта человек не может осмыслить ни себя, ни свое отношение к миру?

3. Мужчины на грани нервного срыва
В каждом военном фильме есть момент, когда герой осознает ужасы войны, теряет все и впадает в истерику. Так вот, в российском фильме таких моментов будет не один и не два. Каждый из них будет подаваться как первый и самый важный.

4. Тяга к разрушению
Как и множественная истерика, тяга к разрушению является главным двигателем для не самого поворотливого фильма о войне. «Сталинград» наверняка превзойдет все предыдущие блокбастеры по количеству взрывов, взрывов в 3D, оторванных конечностей и разрушенных зданий. Тягой к разрушению больны все — от Михалкова, которому сам Бог велел разрушать, до журналиста Невзорова, которой в Бога активно не верит и вообще старался сделать из «Чистилища» реалистичный фильм. Но даже у него ушло больше половины времени на воспевание разрушительных возможностей танка. Танк, сметающий все на своем пути, непременно появляется в сопровождении запоминающейся музыкальный композиции. Деревни и лодки сжигают и взрывают везде где только можно, и даже приличный фильм про диверсантов «Звезда» по масштабам разрушений сопоставим с Рэмбо.

6. Избыточный хронометраж
Все вышеперечисленные приемы растягивают фильм до трех часов. Но дело не только в этом. Кино в России — больше, чем кино. Это еще и многосерийный художественный фильм на одном из федеральных каналов. Так что трехчасовая версия «Адмирала» — всего-навсего укороченный вариант длинного сериала с десятком эпизодов. Мало того что мы смотрим это долго, мы еще страдаем от сюжетных провалов и слишком долгих сцен, понять которые можно, только посмотрев все эпизоды на «Первом».

5. Страсть к замедленной съемке
Изобретение Голливуда. В момент наивысшего напряжения или великой опасности время замедляется, звук приглушается, герой срывается на немой крик. Но наш зритель должен получить всего по максимуму. Таких моментов будет еще больше, чем истерик. Вернее, так: по одному замедлению на каждую истерику, каждую смерть не совсем второстепенного героя и каждый большой взрыв. Возможно, еще несколько — просто так.

Надя. «Утомленные солнцем — 2: Предстояние». 2012 год.

Катя. Сталинград. 2013 год.

7. Советско-ведическая женщина-эльфийка
Если мужчин-бойцов еще можно как-то сопоставить с актерами американских фильмов или знаменитых советских эпопей о войне, то женские образы уникальны и аналогов не имеют. Это неземное существо, светящаяся изнутри круглолицая красавица с мудрыми глазами и детской непосредственностью. Ее зовут Катя. Они почти все Кати, Катюши, хотя ассоциация с ракетной батареей — не самое лестное для женщины. Интересно отношение к сексу у авторов новых блокбастеров. Если в первых военных фильмах сношения на войне были невозможны просто в силу тайминга («некогда, у нас война»), а потом сменились на что-то мимолетно-возвышенное или порывисто-обреченное, то теперь времени в фильме (смотрите выше хронометраж) хватает на все. Русская женщина на войне успевает и показать грудь умирающему солдату, и оказаться с его более живучим соратником на сеновале.

Катя. «Снайперы: любовь под прицелом». 2012 год.

Катя. «Баллада о Бомбере». 2011 год

Катерина. «Туман». 2010 год

8. Враги похлеще орков
Врагам Отечества уделяется мало внимания. Зрителю незачем отвлекаться от созерцания ужасов войны и постепенно просыпающегося чувства любви к Родине. С моралью и этикой все просто: враг должен быть убит хотя бы потому, что если не ты, то обязательно тебя. За проявление милосердия враг убьет исподтишка, как в «Тумане», а если не захочет убивать, сразу начнет глумиться. Например, покакает на раненых, как в «Утомленных солнцем — 2», а потом все равно всех убьет. Бессмысленной жестокостью и гнусностью отличаются не только немцы, но и другие враги России. В гиперреалистичном (на самом деле нет) невзоровском «Чистилище» арабские и африканские наемники, воюющие на стороне чеченских террористов, представлены как животные. Они ходят только группами, гогочут, когда видят писающую женщину, отрезают головы пленным, а потом суют туда отрезанные члены. О сочувствии к таким людям речи идти не может, и тому, кто прострелил немцу жопу, достаются все зрительские симпатии.

9. Артефакт из другой киновселенной
В новых русских военных блокбастерах все немного похоже на эпическое американское кино. Признаваться в плагиате вряд ли кто-то станет, но на экран все равно проскальзывают образы — откровенно неуместные в нашем кино о войне. Это стальная рука Котова из «Предстояния», чей секрет аккуратно бережется и оттого интригует зрителя. И мистический портсигар, спасающий из временной ловушки в «Мы из будущего». И робот-хранитель из «Август. Восьмого», который по-прежнему диссонирует с криками «е$ твою мать», но так даже веселей и интересней. К чему только не привыкнет русский зритель, только чтобы Родину свою любить.

Железная рука комдива Котова. «Утомленные солнцем — 2:

Добрый робот. «Август. Восьмого». 2012 год