Капитан Арктика: искусство во льдах

Художник Дэвид Бакланд о проекте Cape Farewell и борьбе за спасение арктических ледников

К 2050 году Арктика исчезнет с лица Земли. Это по самым оптимистичным прогнозам. Пока северные державы вырывают друг
у друга права на арктическую нефть, айсберги тают, а белые медведи мутируют в гермафродитов. Против эксплуатации северных льдов выступает не только Greenpeace — художники из группы
Cape Farewell ездят в экспедиции по изучению льда вместе с учеными-гляциологами и посвящают свои работы охране Арктики.
Что из этого получается, вы можете увидеть на выставке «Лаборатория льда», а мы пообщались с основателем проекта — британским художником Дэвидом Бакландом. На выставке представлена фотодокументация его Ice Texts, световых проекций на айсбергах со странными сообщениями, но это далеко не единственная работа Бакланда, созданная с помощью льда — одного из самых сложных материалов на свете. 

Леонид Тишков. Из серии «Арктический дневник»

Дэвид Бакланд.​ Ice Texts

Агнес Мейер-Брандис.
VG Bild Kunst

Александр Пономарев, Алексей Козырь. Архитектура Миражей. 2004-2012.

— Как вам Москва?

— Мне нравится Москва, я уже был здесь 5 лет назад. И у нас отличный выставочный проект, эдакая смесь науки и искусства. 

—  А вы уже знали какие-то из работ, что сейчас на выставке? 

— О да, пятеро художников — участники проекта Cape Farewell. 

—  Расскажите о Cape Farewell.

— Этой программе уже 14 лет. Ее идея родилась у меня, когда я работал с учеными. Мы столкнулись с серьезной проблемой: никто нас не слушал, потому что научный язык для искусства слишком сухой, и нам пришлось искать другой для выражения наших мыслей. Мне в голову пришла идея экспедиции в Арктику на шхуне. Нас было 20 человек: ученые, художники, писатели, операторы — так все началось. С тех пор мы совершили 11 арктических экспедиций, каждый раз с новыми членами команды. Они помогли рассказать историю с художественной, человечной точки зрения и получили опыт — местами захватывающий, местами опасный, местами прекрасный. Их работа увлекает зрителя. Они представили лед таким, каким ученые никогда не смогли бы его показать. Выразили всю его многогранную красоту.

—  То есть опыт привлечения художников оказался удачным.

— Конечно. В общей сложности в Арктике с нами побывали 220 художников из разных стран: России, США, Англии, Франции, Китая.

—  А как насчет правительств этих стран? Вам удалось привлечь их внимание?

— В смысле, изменить их отношение? Пытаться докричаться до них бессмысленно, да они и сами знают, насколько все серьезно. Самое сложное в нашем деле — пытаться привлечь политиков, заставить их принимать решения, что-то менять. У них есть свои выдающиеся ученые, так что они в курсе ситуации. Нужно было начинать менять образ мыслей уже с моего поколения. Мы же создали проблему, а расхлебывать все, к сожалению, придется поколению вашему. 

Нам нужны дискуссии, и в этом смысле важно, что выставка проходит сейчас в России, стране, вовлеченной в борьбу за ресурсы. Проблема сохранения Арктики должна обсуждаться, и только так мы сможем ее защитить.

Дэвид Бакланд.​ Ice Texts

— Вы считаете, для Арктики лучше перейти в состав какой-нибудь одной страны, которая обязуется ее беречь, или стать нейтральной международной территорией?

— Арктика должна быть международной территорией. Вот Горбачев хотел сделать Арктику независимой, и это было бы замечательно. Мы как-то пытались организовать экспедицию по русской части Арктики, такую же, как мы проводили в Канаде и Гренландии, но у нас не вышло. Нам отказали безо всякой причины. Ученые все еще работают над этим, но получение разрешения занимает уйму времени. И помимо разрешений нам нужно искать инвесторов, чтобы совершенствовать наше оборудование и платить зарплаты.

— Какая она, Арктика?

— Невероятная — как пустыня. Вот все уверены, что знают о льде достаточно. Мы же проецировали слова на ледники прямо с лодки, и было видно, насколько лед многоуровневый, он как шкала. И да, лед — это не что-то одно, существует множество видов льда. Бывают айсберги в три раза больше лайнеров, и это только чистый лед, без всяких примесей. Очень важно знать историю каждого места: климат, температурный режим. И для этого мы берем образцы ледников — некоторым из них по 800 тысяч лет! Исследователи вырезают из айсбергов образцы льда, так называемые керны, и с их помощью узнают о климате 800 тысяч лет назад. Так что не удивляйтесь, что в своей работе я интересуюсь только льдом, тем, как он отражает, поглощает и преломляет свет и тому подобными вещами. Я все еще почти ничего не знаю об этом материале, хотя занимаюсь им столько лет.

Но сейчас температура быстро растет, климат меняется, ледники тают. Я был в экспедиции с учеными, которые посещали то же место за пять лет до того, и за это время исчез целый ледник. Арктика меняется, как меняется сама жизнь.

Один из художников Cape Farewell, Гари Хьюм создал работу Hermaphrodite Polar Bear. На первый взгляд, это неприличный детский рисунок, но на самом деле работа очень страшная. Белые медведи вымирают, да. Но еще под воздействием всего того, что происходит с экологией Арктики, они мутируют. И некоторые действительно становятся гермафродитами.

— И кто еще из художников, чьи работы есть на выставке, был с вами в экспедиции?

— Леонид Тишков, русский художник, вел дневник во время плавания. Часть дневника — рисунки, основанные на его впечатлениях. Кроме того, он снимал все на камеру. Франческа Галеацци, итальянский архитектор, делала инсталляции, а на выставке можно посмотреть видеодокументацию ее перформанса. Она купила в интернете разрешение на выброс углекислого газа в атмосферу и выпустила целый баллон этого газа среди ледников, показав таким образом, как корпорации за гроши приобретают право легально разрушать природу. Широ Такатани, японский художник, работал с учеными и фотографировал огромный 600-метровый ледник — он отснял его полностью для своей интерактивной работы. Все мы нашли разные способы выразить в архитектуре, искусстве, живописи, музыке (с нами был также известный японский композитор), поэзии одну и ту же мысль: климат не должен изменяться, и Арктику еще можно сберечь. Но только совместными усилиями, а пока даже гляциологи не могут решить задачу сохранения ледников. Скоро они снова отправятся в экспедицию. Мы проводим и экспедиции для молодежи, ведь все-таки новое поколение видит все не так, как мы. И впереди у нас еще очень много дел.

Куратор выставки «Лаборатория льда» Дарья Пархоменко о том, как съездила в Арктику, и о своем проекте

Однажды весной 2010 года ко мне в Laboratoria пришла Рут Литтл из Cape Farewell и пригласила меня в арктическую экспедицию, куда берут людей искусства, чтобы

привлечь их внимание к проблемам изменения климата.
Я всегда мечтала об Арктике, но представить себе не могла, что путешествие случится так скоро. Я очень благодарна Дэвиду Бакланду и Рут Литтл, которые пригласили меня в путешествие на край света и открыли для меня новый мир.

Время, проведенное в экспедиции, не сравнить ни с чем. Ледники, фьорды, высадки, закаты – все совершенно неповторимо. Исследуя ледники Шпицбергена, мы шли на парусной шхуне Noorderlicht, которой в тот год исполнялось ровно 100 лет. На девятый день мы попали в дрейфующие льды, и сильный ветер понес нас на скалу. Мы были вынуждены послать сигнал SOS. Уже через пару часов на выручку к нам прилетели вертолеты из береговой охраны далекого научного городка и скинули веревочные лестницы.
И тут, как в сказке, словно поиграв с нами, ветер переменился, мы отбились от льдин, вышли в открытую воду. 

Печальная перспектива эвакуации миновала. В Арктике ​я видела ярко-синий лед, который имеет такой цвет из-за высокого содержания кислорода, и алые (из-за примесей железа) ручьи на белом снегу. Видела, как образуются айсберги — со страшным грохотом откалываются они от ледника и потом медленно дрейфуют по океану. Как огромная научная лаборатория, лед позволял впервые поразиться свойствам материи и самим себе.