Воскресная библиотека: Шлаг, зовите-ка своих дур

Анекдоты о Штирлице с точки зрения науки

В рамках рубрики «Воскресная библиотека» W→O→S начинает совместные публикации с Издательским центром Российского государственного гуманитарного университета. Начнем изучать фольклор с книги, которая на примере бесконечной серии анекдотов о Штирлице объясняет, как мы придумываем анекдоты. Фрагмент посвящен механизму каламбура.

*Об авторе

Кандидат филологических наук, доцент Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ, заместитель руководителя магистерских программ УНТСФ, заместитель руководителя Летней Школы по фольклористике и культурной антропологии для молодых ученых. С 2005 года — член редколлегии серии «Антропология/Фольклор» Объединенного гуманитарного издательства (ОГИ). В РГГУ с 1999 года.

**Об издательстве

Издательский Центр является структурным подразделением РГГУ. Ежегодно организует выпуск учебной и учебно-методической, научной, периодической, справочной и других видов литературы в интересах обеспечения образовательного процесса и научно-исследовательской деятельности вуза. 

Александра Архипова

«Штирлиц шел по коридору…»

Как мы придумываем анекдоты

М.: Издательский центр РГГУ, 2013.

Почему каламбуры?

Каламбуры и анекдотический фонд

Несомненно, каламбурных анекдотов в русском и мировом фольклоре достаточно много — они встречаются еще в традиционных сюжетах (см., например, сюжеты восточнославянской сказки).*

Если мы подсчитаем количество анекдотов, построенных на языковых играх, в цикле о Штирлице и в других сериях, то обнаружим, что в АШ (анекдоты о Штирлице) аномально высокое количество каламбуров — 243 из 500, т. е. 48,6%, в то время как в других циклах это число колеблется от 2 до 10%. При этом количество каламбурных АШ все время продолжает расти. Вот перед вами несколько примеров, собранных в 2003 г.:

➀ Штирлиц подвел итоги. Киселев перестал подавать ему руку.

➁ Штирлиц сварил вермишель и решил ее промыть. «Тут не обойтись без дуршлага, —подумал он и сказал: — Шлаг, зовите-ка своих дур».

➂ Штирлиц долго смотрел в одну точку. Потом в другую... «Двоеточие!» — наконец смекнул Штирлиц.

➃ — Что-то пополнели вы, Мюллер!

— Штирлиц, вы же сами меня постоянно надуваете!

➄ Штирлиц купил бутылку пива. «Пастеризованное, — прочитал он и содрогнулся. — Бедный пастор Шлаг!»

➅ Штирлиц любил слушать камерную музыку. Но музыка в камеру не проникала.

➆ Штирлиц приготовился к бою. Но пришла герл.

➇ В любой компании Штирлиц сразу же становился заводилой. Водила был его телохранителем.

➈ Штирлиц проводил Кэт до двери подъезда. «Увидимся завтра, у роддома», — сказала Кэт. Штирлиц поднял глаза — в окне горел свет. Урод действительно был дома.

*Муж приучает жену мыть чашку: каждый день за обедом кричит «мой зад» и бьет жену.Она моется и растирает тело до крови. Тетка разъясняет, что надо мыть зад чашки, а не свой;

Получает приказ вскинуть глаза. Герой вырезает глаза у овец и бросается ими.

конец

Такую аномалию необходимо объяснить. Существует какая-то причина, заставляющая носителей традиции постоянно придумывать каламбурные анекдоты про Штирлица. Какая причина с точки зрения прагматики текста может заставить человека рассказать именно каламбурный анекдот? Какая существенная разница между каламбурными и некаламбурными анекдотами?

Рассказчик анекдота должен соблюдать некоторые правила, чтобы коммуникативный акт оказался успешным и слушатели засмеялись. К этим правилам несомненно относится и требование к длине текста: текст не должен быть настолько длинным, чтобы внимание слушателей могло рассеяться. Это не так очевидно, как кажется, однако следует учесть, что тексты ведут жесткую «конкурентную борьбу» за выживание и «продолжение рода».

Можно привести следующую аналогию. В биологии различают две стратегии размножения: r-стратегия (когда организм производит огромное количество потомков, однако не заботится о них, например рыбы, которые мечут миллионы мальков, а выживают тысячи) и k-стратегия (когда животное производит минимум потомков, но максимально о них заботится, например человекообразные обезьяны, слоны и т. д.). Что такое «размножение» по отношению к тексту? Это его способность копировать (с вариациями) самого себя, что может быть аналогично передаче генного материала.

Рассмотрим с точки зрения стратегии выживания полярно противоположные случаи: эпос и анекдоты. Эпических сказителей мало, они высоко ценятся обществом. За исключением отдельных ситуаций (типа соревнований придворных сказителей) исполнители эпоса в жесткую конкуренцию не вступают. Но простой слушатель не может в следующее мгновение стать рассказчиком эпоса (для этого требуется слишком много навыков, которые надо специально осваивать). Соответственно, разница между слушателем и исполнителем эпоса огромна и постоянна — в отличие от анекдота, где слушатель буквально в следующий момент может превратиться в рассказчика. Эпический сказитель может сделать текст весьма длинным – аудитория, которая специально пришла его слушать, заинтересована в нем вне зависимости от его длины. Мы знаем огромное количество сказительских приемов, которые направлены на увеличение объема текста, и ни одного – на его уменьшение. Рассказчик же анекдота вынужден постоянно привлекать к себе внимание, конкурировать с другими потенциальными рассказчиками за внимание слушателей. В такой ситуации начинает работать принцип максимум информации в минимум времени. Длинные анекдоты или не смешны, или очень искусно рассказаны. Два элемента бисоциации не могут быть разнесены слишком далеко во времени — не будет комического эффекта.

В связи с этим неудивительно, что АШ дают значимую отрицательную корреляцию (–0,51) между количеством слов в анекдоте и присутствием каламбура в анекдоте (корреляция считается значимой, если абсолютное значение ее коэффициента больше 0,5).

Это значит, что длину более 25% АШ можно объяснить прямой зависимостью от наличия в анекдоте каламбура. Если слов в анекдоте меньше 10, то это почти однозначно каламбур, а если слов больше 25, то это не каламбурный анекдот. Наличие каламбура ведет к сокращению длины анекдота и уменьшению усилий, затраченных на его исполнение. Вот как эта зависимость выглядит на графике:

Таким образом, мы знаем хотя бы одну зависимость, которая может объяснить, почему исполнению каламбурных анекдотов оказывается предпочтение, но эта зависимость не объясняет, почему каламбуры так популярны именно в цикле о Штирлице.

«Что-то вы со мной загадками разгoвариваете». Языковые игры в фильме

Языковых игр (так же, как выражений иронии и сарказма) в фильме «Семнадцать мгновений весны» вполне достаточно. Многие диалоги построены на таком своеобразном обмане ожиданий слушателей:

Мюллер — Штирлицу (в тюремной камере): У вас голова не болит?
Штирлиц: От забот? Мюллер: От давления!

Штирлиц — Шелленбергу (на стадионе по поводу дела физика Рунге): Сейчас меня больше интересует, как при помощи физической химии остановить процесс оглупления масс... Худо-бедно, а я все-таки закончил физико-математический факультет и одно время был из-за этой физики на грани физического истощения.

Иногда в разговорах не только проскальзывают шутки такого типа, но сами диалоги построены на том, что персонаж неправильно понимает слова именно из-за их многозначности или омонимии, — например, если слово обыденного языка используется в жаргоне разведчиков:

Гестаповец, прикидывающийся советским разведчиком, спрашивает у Плейшнера на явочной квартире: У Вас надежная крыша?
Плейшнер: Я живу на втором этаже.

Гестаповец: Кстати, вы смотрели, хвоста не было?
Плейшнер: Хвоста? Это слежки, что ли?

Плейшнер как непрофессиональный шпион, естественно, не понимает языка разведчиков, но в такую ситуацию непонимания попадает и сам Штирлиц (когда между персонажами возникает непонимание из-за полисемичности словосочетания ваше дело и из-за омонимии слова пробки):

Холтофф: Штирлиц, я в течение недели занимался вашим делом.
Штирлиц: Не понял?
Холтофф: Мюллер поручил мне негласно проверить ваше дело физиков.
Штирлиц: Что-то вы со мной загадками разгoвариваете. Что-то мне ничего не ясно. Холтофф: Но я знаю, что вы под колпаком.
Штирлиц: Вы не выбросили пробки? (Штирлиц имеет в виду электрические пробки. — А. А.)
Холтофф: Пробки у вас в левой руке, Штирлиц. (Холтофф думает про пробку от коньяка. — А. А.)
Штирлиц: Я имею в виду электрические.
Холтофф: Те на столике, возле зеркала.

Все примеры имеют одну общую черту: в анекдоты они не попадают. Традиция не использует уже готовые шутки — для фольклорного сознания гораздо продуктивнее порождение шуток из компонентов, представленных в фильме разрозненно. Этим свойством кинозависимые анекдоты полярно противоположны киноцитатам, которые заимствуются в готовом виде.