Портал в Россию: Спасти Новосибирск

Главный редактор сайта Siburbia против мракобесия

Скандал вокруг постановки оперы «Тангейзер» в Новосибирском театре оперы и балета и снятие постановки и увольнение директора оперы как его следствие отражаются на репутации города Новосибирска. Елена Макеенко — «1/2 главного редактора» сайта Siburbia — вспоминает достижения горожан в борьбе за гражданские свободы и призывает выйти на митинг 5 апреля против нового директора театра Владимира Кехмана, убравшего постановку из репертуара, и министра культуры Мединского.

Автор: Кирилл Савинов

Рубрика: Настоящее, Портал в россию

Драматизируй это

Издание: Siburbia  

Автор: Елена Макеенко

Любить город — это изначально плохая идея. Даже если вам повезло родиться в Париже, Венеции или, скажем, Нью-Йорке, вы всегда найдете причины, почему вам на самом деле не повезло. Что уж говорить о Новосибирске? У нас нет богатой истории, которую знает каждый турист, над нашей архитектурой не смеялся только ленивый, весной здесь лучше просто никогда не бывать, а чтобы выбраться из столицы Сибири в теплые края хоть на недельку не хватит местной среднестатистической зарплаты. И все же, что бы там ни говорили скептики, у Новосибирска есть свой дух. Дух свободы, как бы громко это ни звучало — закаленный историей переселенцев, физиков-лириков, строивших Академгородок, позднесоветским панк-движением… Дух, с которым многие из нас сегодняшних родились как со скрытой суперспособностью. И это — то единственное, что действительно можно и стоит любить. А еще защищать.

Происходящее сейчас в России смело можно назвать даже не трейлером, а пилотной серией ада. В этом контексте, кстати, не так уж трудно понять беспокойство «православных активистов», кем бы там они ни были на самом деле. Жаль только, что запах серы они чуют в вещах, ровно противоположных тем, которые имеем в виду мы. Трещина над адским пламенем образовалась, конечно, в Новосибирске — тут не грех и вспомнить любимый новосибирцами факт, что у нас в центре города отмечен центр Российской Империи (часовней, да). Но попробуем обойтись без мистики.

Давайте просто разберемся: почему мы? Мне кажется, здесь уместно будет освежить в памяти законы физики: о том, что действие рождает противодействие, а еще о том, что если мы где-то расслабились и отчаялись, то кто-то другой воодушевился и прокачался.

Ведь это у нас митинг за честные выборы в декабре 2011 года собрал больше людей, чем где-либо за столичными пределами. У нас лгбт-активист вышел в центр города с растяжкой «Что делать, если ваш ребенок — гей» и ни одному гопнику не пришло в голову сломать ему нос. Это у нас партия власти проиграла выборы в Думу, а мэром выбрали коммуниста, несмотря на то, что «правильный» кандидат был очевиден. Это у нас уже десять лет первого мая на улицы выходит вопиюще наглая, кричаще яркая, осмысленно абсурдная многотысячная Монстрация. У нас городской департамент культуры возглавил директор центра современного искусства, дружный с Прохоровым и Гельманом. У нас на улицах читали стихи, играли музыку, показывали кино и спектакли. Помните?

А теперь давайте вспомним, что мы делали, когда три года назад первая угрюмая десятка консервативно настроенных горожан с плакатиками (тогда они выступали в основном от имени быстро забытой «Сути времени») стояла у входа на нашумевшую выставку «Родина» и внезапно оскандалившуюся экспозицию графики Пикассо? Мы смеялись. Нам казалось, что борцы за нравственность, с их угрюмыми решительными лицами, прямолинейными лозунгами и бандитскими куртками из девяностых, — персонажи жалкие и глупые. Они казались нам недоразумением. Их было мало, хотя агрессия уже удваивала число бойцов, но мы еще не понимали, что они готовы биться всерьез. Мы рассуждали о том, кому дозволено и не дозволено быть экспертами, кто имеет право судить искусство и решать, что хотел, а главное — должен был, сказать автор. Три года назад все уже было понятно. Можно было поймать общественно-политический тренд и попытаться пресечь его на корню, но мы были слишком увлечены собственной рефлексией. У нас была свобода слова, собраний и даже вероисповедания. 2012-й, с его приговором Pussy Riot, казался нам годом, когда наступило Средневековье. Сейчас самое время снова посмеяться: кто бы мог подумать, что это были времена ежедневного детского утренника?

Постепенно борцов за «нравственность» и «чувства верующих» становилось все больше. Их речи становились смелее. Но нам все еще казалось красивым рассуждать об Оруэлле и цитировать в соцсетях Мартина Нимеллера (пастора, между прочим) с его хрестоматийным «когда они пришли за коммунистами, я молчал». Чужие предостережения никогда не пользуются доверием. Кто не лизал качели на морозе, несмотря на предупреждения взрослых? Зато теперь у нас есть своя история. Когда пришли за современным искусством, молчали поклонники рок-музыки. Когда группу Behemoth не пустили в клуб, а Мэнсона — в город, ценители оперы и балета думали, что с ними-то уж точно такого не случится. Ну вот, здравствуйте, мои маленькие любители Большого театра Сибири.

Оперный в Новосибирске — как кремль, сердце города: отступать некуда, или они, или мы, пора вернуть этот город себе. Поиграли — и хватит, помолились — и слава богу. Настало время восстановить баланс между верой и здравым смыслом.

Я не митрополит Тихон и не буду, конечно, обзывать христопродавцами (или мездричепродавцами, что логичнее) тех, кто не придет 5 апреля, в 15.00, на площадь Ленина. Но если мы не выступим в воскресенье, труднее всего будет нам самим — поверить в себя и свою правоту еще раз. Драматизирую? О, да. Но если сейчас у вас что-то шевельнулось в груди, если захотелось встать и выйти на улицу — выходите и не бойтесь.

*Дмитрий Петров, который писал нам о мифологии и непокорном духе Новосибирска, второй год сидит в СИЗО. Пожалуйста, подпишите петицию.

Песню Егора Летова «Долгая счастливая жизнь» исполняют актеры томского тюза, которым «по рекомендации минкульта» запретили играть историю о православном ежике.