Про войну
Аня Жавнерович и Саша Цой не узнают себя
Мы родились в 86-м и 85-м годах в Ленинграде. В школе нам фактически внушали, что Вторая мировая стала последней глобальной войной в истории. Деды победили, всех тряхнуло так, что случился окончательный поворот к кристальной гуманистической осознанности. Больше никто не станет абажуром, а брат не пойдет на брата. Реальность и кое-какой жизненный опыт показали нам, что крайне трудно уловить тот самый момент, когда все летит в п@#$у. Сложно заметить первый микросдвиг, рассмотреть вероятности, подсечь мгновение, предупредить события. Очухиваемся мы уже по уши в свершившихся фактах. Прежде чем революция на Украине состоялась, в головы лезли самые чуждые, незнакомые мысли.
дата:
26 февраля
Аня: Я, в общем, юмористический автор и эскапист. За 10 лет практики я не написала ни одной пронзительной колонки. Ни о девичьем, ни о взрослении, ни о политике, ни о чем большом и важном, при виде которого створки моей раковины обычно захлопываются.
Если всех накрывает — молчу, и молча презираю всех этих дерганых горе-аналитиков на подскоках. Имидж, знаете ли: меня интересуют только мыши и где приобрести. К тому же, я все равно не Секацкий, чего даром позориться? Но начитавшись и насмотревшись новостей с Майдана, призвала соавтора, чтобы сформулировать всего пару вопросов, которые не прозвучали из уст моих восторженных или, напротив, осуждающих действия протестующих друзей из соцсетей.
Саша: Я невольный селебрити, владелец клуба и творческий разнорабочий, который пишет тексты редко и с трудом. Когда до этого все-таки доходит, я обычно изо всех сил упражняюсь в остроумии и стараюсь прожечь в рабочем ноутбуке дыру капающей изо рта желчью. Четкого мнения по вопросам, которые имеют хоть какое-то реальное значение, я стараюсь вообще не иметь.
Честно говоря, Майдан довольно скоро начал вызывать у меня тревогу: с одной стороны, я не вижу в гражданском протесте ничего плохого, ведь когда заканчиваются другие варианты — что еще остается? Проблема в том, что процесс быстро перестает быть контролируемым, а ведущие позиции вполне естественно занимают самые агрессивные и радикальные. Можно не заметить, как у власти окажется очередная НСДАП.
С возрастом перестаешь воспринимать войну, революцию и уличные столкновения как что-то клевое и интересное. Ответственность за романтическое восприятие вооруженных конфликтов целиком и полностью лежит на Сталлоне, Шварценеггере и Чаке Норрисе, проникновенно смотревших на нас с затертых кассет из видеопрокатов. При виде бронетехники на улицах города на кануне 9-го мая по спине пробегают мурашки. Мне бы не хотелось, чтобы эти штуки приехали в город, в котором я живу, исполнять свое прямое назначение.
Аня: В детстве я любила нацепить на себя что-нибудь в стиле милитари и представлять, что скачу на передовой в классных лохмотьях а-ля Мила Йовович из фильмов про атаки потусторонних тварей. Мне больше это не нравится. Ситуация в Киеве заставила мысленно прокручивать несколько вопросов: как скоро Украина окажется в состоянии гражданской войны? Или это, вообще говоря, уже случилось? Возможен ли сценарий, при котором Россия не оказывается втянутой в нее? Можно ли представить, что война не перерастает в глобальную? Умные друзья утверждали, что таких вероятностей не может быть и никто не допустит, друзья поумней — что возможны все варианты, но вредная паника берется из соцсетей.
Саша: Удивительно, насколько доверчиво поколение интернета, отлично понимающее, что в «Фейсбуке» или «Твиттере» любой придурок может написать любую чушь. В ситуации политического раскола информация превращается в оружие. И я в этом случае начинаю воспринимать любые новости из непроверенных источников как дезинформацию. Тыкая жирным пальцем в кнопку Share, никогда не знаешь, чьи интересы ты представляешь, распространяется деза любой степени сомнительности. В век, когда информационная война реально вышла на новый уровень, как-то ждешь от людей большей сознательности в вопросах интернет-гигиены. Доверие к информации на основе того, что тебе нравится характер сообщения — это идиотизм.
Взросление в роли ребенка звезды, да еще и советского рок-музыканта определенным образом формирует восприятие мира. И я привык к тому, что СМИ уличают людей, которых я регулярно вижу жрущими макароны у нас на кухне, во всех смертных грехах, включая фашизм, каннибализм и педофилию. А еще меня пытались с некоторой частотой похищать из детского сада какие-то крайне сомнительные личности. Короче, я привык не доверять никому, и в век интернета это оказалось крайне полезной привычкой.
На самом деле, надо смириться с тем фактом, что мы не знаем, что происходит и не можем сделать никаких адекватных выводов из доступных обрывков информации. Центральные каналы и государственные СМИ вообще лучше не вспоминать. Нужно сделать шаг назад и дать украинцам самим разобраться в том, чего они все-таки хотят добиться. И не мешать им это делать, дополнительно захламляя информационное поле своими сомнительными всхлипами. Никому, кроме умалишенных, не может понравится идея о приходе к власти какого-нибудь радикально-националистического движения и мы не знаем, к чему может привести эскалация конфликта, в случае, когда на территории одной страны начинают пересекаться интересы России и НАТО. Давайте не будем проверять.
Подпишитесь на нас в социальных сетях