— Дэйв, я больше не могу, — раздался жалобный голос снизу, — пожалуйста, хватит!
— Потерпи, Фернандо, еще парочка, и ты сможешь идти.
— Твою мать, Дэйв, я, кажется, … о-о-ох, никогда больше не смогу ходить. Отпусти меня, умоляю!
Мокрые от пота волосы Фернандо жалко мотались, то открывая, то закрывая его покрасневшее от натуги лицо. Слегка пришибленное и удивленное даже в обычной ситуации, сейчас оно выражало крайнюю степень отчаяния. Капли стекали с густых бровей Дейва прямо на грязный прожженный ковер.
— Ну вот и все, это был последний — громкий шлепок по ягодицам, суетливый звон пряжки ремня, и штаны снова обтягивают зад Фернандо с красным отпечатком ладони на нем.
Комнату огласил выдох облегчения.
— Запомнил, что делать?
— Боже, да я забыл, как меня звать, пока ты со мной все это проделывал!
— Вспомнишь, обязательно вспомнишь, иначе в твоей кишке окажутся семнадцать сантиметров стали и ты будешь умолять меня не нажимать на курок. Но я нажму, веришь?
Фернандо молча, едва слышно вздыхая на каждом шагу, поковылял к выходу из гостиничного номера. Дэйв остался в комнате один. Закурил. Хлопнула дверца минивэна. Завелся двигатель. Шины завизжали по асфальту.
— Кретин, — подумал Дэйв и включил телевизор.
Минивэн несся по ночному городу, свет фар вилял по ровному полотну дороги, высвечивая пожарные гидранты и почтовые ящики. Радио выключено, не слышно даже тиканья поворотников — Фернандо чертовски спешил. Его распирало изнутри, и он боялся, что просто не успеет доехать. Тишину разбил вой полицейской сирены.
— Твою мать, твою мать — больше ни о чем Фернандо в тот момент не думал. — Твою мать!
Обочина, руки на руле, тусклый свет фонаря падает на так и не просохшие с прошлого раза и вновь намокающие волосы.
— Твою мать!
Документы, дрожащие руки, приказ выйти из машины, невключенный поворотник, собака, отрывистый лай, полицейский участок, ордер на обыск полостей тела.
Все то, что заботливо запихивал в Фернандо Дэйв, теперь мучительно вытаскивалось на свет божий и являлось глазам удивленных полицейских.
— Черт, сколько ты уже? Это 20-й?
— 28-й, но, похоже, там есть еще!
С лица Фернандо на пол уже накапала небольшая лужица пота.
— Кен, приезжай в участок, ты должен посмотреть на это! — переговаривались ублюдки по рации.
Горка пакетиков с белым порошком росла слишком быстро.
— 121-й! Пресвятая Дева Мария!
Но и удивление имеет свои пределы. К потолку поднимался густой сигаретный дым, уставшие копы сменяли друг друга, казалось, этому не будет конца — дозы героина появлялись из задницы Фернандо как из рога изобилия.
За окном было уже светло.
— 1428, — устало выдохнул коп и сел прямо на пол, обессиленный.
Фернандо уже давно перестал подавать признаки жизни.
— Кретин, — подумал коп, встал и вышел из комнаты для досмотра.
Подпишитесь на нас в социальных сетях