Чего боится Ян Шванкмайер?
дата:
15 августа
Страшные сказки и ужасы социализма как ключ к пониманию знаменитого режиссера
Лето близится к концу,
а вместе с ним завершается
одна из самых ярких выставок сезона — «Кунсткамера Яна Шванкмайера». W→O→S поговорил
с режиссером о выставке, детстве и будущих преемниках и решил
рассказать о двух важных факторах, повлиявших
на его творчество.
Часть I. История Чехословакии
в деталях фильмов Шванкмайера
Когда рассуждают о том, что сформировало художественный язык Шванкмайера, часто вспоминают Зигмунда Фрейда, маркиза де Сада или «Песни Мальдорора». Но как мало мы помним о Чехословакии, будучи гражданином которой режиссер был вынужден годами сидеть без работы из-за проблем с цензурой. Мы постарались восполнить этот пробел и продемонстрировать, как реальность социалистической страны отразилась в двух фильмах Шванкмайера — «Смерти Сталина в Богемии» и «Еде».
«Смерть Сталина в Богемии», 1991
Как и во всех других странах восточной Европы в годы нацистской оккупации, в Чехии возникло два центра сопротивления. Одни повстанцы отчитывались перед демократическим лондонским правительством, другие — перед коммунистами в Москве. Сразу после войны расклад сил в коллективном правительстве был примерно одинаковым, но по странному стечению обстоятельств в честной парламентской борьбе во всех странах в зоне советской оккупации в итоге победил социалистический путь развития.
«Смерть Сталина в Богемии», 1991
Чехословакия стала называться страной народной демократии, возглавляемой Коммунистической партией. Другие партии не запрещались,
но их руководителей выдворяли из страны
или репрессировали, пока они не стали декоративным элементом, прикрывающим тот факт, что коммунисты получили полный контроль над ситуацией в стране. Власть говорила об особом чешском пути, но неукоснительно выполняла сталинские директивы. Если сначала национализировали собственность немецких оккупантов и коллаборационистов,
то с 1948 года национализация коснулась земельной собственности чехов и словаков. Раскулачивания в тех же масштабах, что и в СССР, не случилось, но одиночные крестьянские хозяйства практически исчезли.
«Смерть Сталина в Богемии», 1991
В соответствии со сталинскими директивами начались политические процессы
и над оппозиционными политиками, и над частью коммунистов. Это было время лагерей на урановых рудниках, смертных приговоров и гонений
на церковь. Символом этих событий стал процесс над политиком-социалистом Миладой Гораковой, участницей движения сопротивления во время войны и заключенной концлагерей. В 1950 году она была обвинена в буржуазном национализме и после показательного процесса казнена. Репрессии прекратились только в 1953 году, когда умерли Сталин и глава Коммунистической партии Чехословакии Клемент Готвальд. После их смерти сразу же объявили реабилитацию репрессированных и осуждение культа личности.
«Еда», 1993
Плановая экономика и полная национализация внешней и внутренней торговли не сразу прижились в Чехии. Первые пятилетки провалились, и их заменили годовыми планами. В экономике пришлось переключиться на машиностроение и энергетику. Чехия стала ориентироваться на рынок соцблока и не могла конкурировать с западными соседями.
«Еда», 1993
В 1960-м была принята новая, смягченная конституция. Обсуждения XX съезда партийная верхушка постаралась прекратить, а реабилитацию замедлить, но стало понятно, что без реформ обойтись не удастся. За реформы выступала интеллигенция. Театры и литературные журналы стали настаивать на отмене цензуры и большей свободе. Главой партии стал Александр Дубчек, который действительно отменил цензуру и провел хозяйственную реформу, но на него стали давить руководители других социалистических стран. Пражская весна закончилась вторжением войск
в Чехословакию в ночь с 20 на 21 августа 1968 года.
«Смерть Сталина в Богемии», 1991
После вторжения начался так называемый период нормализации. Нормализовывать Чехословакию продолжали до самого падения коммунистов в конце 80-х годов. Главной заботой партии стало улучшение уровня жизни для того, чтобы погасить недовольство в других сферах. Но с плановой экономикой и отсутствием выходов на Запад темпы производства падали, и жизнь улучшалась путем искусственного замораживания цен на продукты и предметы быта. В этом помогали советские кредиты и льготные закупки сырья у СССР. В первой половине 70-х жизнь чехословацкого народа значительно улучшилась, но дальше становилось все хуже и хуже — с очередями и дефицитом. Поэтому все предметы быта даже в 90-е были по большей части из 70-х годов.
«Еда», 1993
Часть II. Страшные сказки
и «Кунсткамера
Яна Шванкмайера»
В детстве режиссер очень боялся сказок, которые слышал от матери. Если вы не хотите быть частью «невежественного поколения, выросшего перед телевизором», вот несколько действительно пугающих сказок, которые стоит перечитать.
«Гензель и Гретель», братья Гримм
Сначала детей предает отец,
а потом они попадают в гости
к старухе-людоедке. Когда
Гензелю и Гретель все-таки удается обмануть старуху и отправиться домой, случается нечто действительно странное: через реку их перевозит добрая уточка. Среди прочих, этой сказкой вдохновлялся Франсуа Озон, снимая своих
«Криминальных любовников».
Страшно, но справедливо: мать с сыном смеются над уродством старушки, взамен старушка отбирает у матери сына, а у сына — семью и красоту. Страшно и несправедливо: отношения «господин — раб» завязаны на еде, главная цель — потреблять.
Во-первых, сказка прославляет брак по расчету, но это, пожалуй, не самое страшное. Жестокости сказки позавидует сам режиссер «Звонка», потому что даже он не догадался развесить трупы вдоль стены в подвале. Если вам все-таки мало ужаса, почитайте
о прототипе Синей Бороды — средневековом педофиле, некроманте и серийном
убийце Жиле де Рэ.
«Можжевеловое дерево», братья Гримм
Мачеха отрубает голову сыну
и варит из него суп, который подает отцу мальчика. В принципе, справедливость восстанавливается позже, когда этот мальчик в виде птицы сбрасывает на мачеху мельничный жернов, тем самым «разможжив» ее.
«Маленький Клаус и Большой Клаус», Ганс Христиан Андерсен
Большой Клаус то и дело кого-то убивает: вначале своих лошадей, потом собственную бабушку —
и пытается уничтожить Маленького Клауса, который сам подначивает первого на убийства ради выгоды.
«Дикие лебеди», Ганс Христиан Андерсон
Элиза плетет своим 11 братьям-лебедям рубашки из кладбищенской крапивы, и все ее нежные
руки покрываются волдырями,
а что ее обвиняют в колдовстве
и хотят казнить.
«Огниво», Ганс Христиан Андерсен
Собака с глазами как чайные чашки. Собака с глазами как мельничные жернова. Собака с глазами как круглые башни.
Этим все сказано.
До 25 августа у вас есть возможность увидеть «Кунсткамеру Яна Шванкмайера» в «Гараже».
Подпишитесь на нас в социальных сетях