Америка времен Никсона со всеми вытекающими. Двоим офицерам военно-морского флота — сознательному негру Малхоллу и жилистому обладателю мимики рок-звезды Билли Баддаски — поручают сопровождать в тюрьму 18-летнего парня, похожего на обиженного пингвина. Безобидный Ларри страдает клептоманией, а потому и получил восемь лет за кражу грошовой суммы из пожертвований на борьбу с полиомиелитом. Увы, с полиомиелитом вздумалось бороться жене какой-то важной армейской шишки, потому, собственно, пацану так решительно ломают жизнь, хотя на самом деле никакой жизни он и не видел. «Значит, надо показать», – решают Баддаски и Малхолл, любители простых пролетарских развлечений. В программе: бургеры, пиво, драки, опять пиво, бордель. 

Как из окна того поезда, в котором едут три главных героя, перед нами проплывают картинки увядающей эпохи цветов. Пейзажи рабочих кварталов, конечно, мрачноваты, зато девушки здесь такие милые, добрые – из-за марихуаны, видимо, а парни (те, что не во Вьетнаме) носят длинные, переходящие в бороду волосы с пробором посередине. Так же выглядел и режиссер Хэл Эшби, работавший на одном уровне и в одно время с Копполой, Скорсезе, Фридкином и компанией. Стоять бы ему сейчас в этой компании заслуженных динозавров, только вот умер он слишком рано, да и фильмы делал тишайшие по интонации. 

Вот и в этой жестокой истории о загубленной жизни нет ни капли надрыва – вся она рассказана при помощи монументально плавных переходов из одного кадра в другой (не все оценят, но Эшби еще и гениальный монтажер). Сентиментальность пресекается на корню: арестованного привозят напоследок повидаться с матерью, и вроде сейчас должны начаться слезы-сопли… а мамы, глупость какая, нет дома, по делам отъехала. Нам остается лишь на секунду увидеть убогий провинциальный быт, в котором вырос герой. Драматическая коллизия – конвоиры показывают парню жизнь по дороге в камеру – только на словах звучит красиво. Ну выпил парень, потрахался, конвоиры тоже неплохо время провели. И не их ума дело разбираться, подходящий ли был момент для демонстрации радостей земных. «Жалко пацана, не выживет он там» – «А ты куда сейчас?» – «В Норфолк» – «Может, пива выпьем?» – «Можно» – «Тупой тюремщик, еще на понт нас брал, предписание не хотел подписывать». Впрочем, ребята легко отделались. Через пару лет, когда герой Николсона будет так же учить забитых тихонь обывательским радостям, его довольно быстро отправят на лоботомию.