Стихотворение дня
Джордж Гордон Байрон

В этом стихотворении нас привлекли два момента — невероятно длинный эпиграф и то, что временами у лорда Байрона прорываются интонации Кристины Орбакайте.

Прости

                               Была пора — они любили,                                                      Но их злодеи разлучили;                                                        А верность с правдой не в сердцах                                        Живут теперь, но в небесах.                                                Навек для них погибла радость;                                            Терниста жизнь, без цвета младость,                                И мысль, что розно жизнь пройдет,                                    Безумства яд им в душу льет…                                            Но в жизни, им осиротелой,                                                  Уже обоим не сыскать,                                                          Чем можно б было опустелой                                              Души страданья услаждать.                                                Друг с другом розно, а тоскою                                              Сердечны язвы все хранят,                                                    Так два расторгнутых грозою                                              Утеса мрачные стоят:                                                          Их бездна моря разлучает                                                    И гром разит и потрясает,                                                  Но в них ни гром, ни вихрь, ни град,                                      Ни летний зной, ни зимний хлад                                          Следов того не истребили,                                                    Чем некогда друг другу были.

                                                       Колридж. Кристобел

Прости! И если так судьбою
Нам суждено — навек прости!
Пусть ты безжалостна — с тобою
Вражды мне сердца не снести.

Не может быть, чтоб повстречала
Ты непреклонность чувства в том,
На чьей груди ты засыпала
Невозвратимо-сладким сном!

Когда б ты в ней насквозь узрела
Все чувства сердца моего,
Тогда бы, верно, пожалела,
Что столько презрела его.

Пусть свет улыбкой одобряет
Теперь удар жестокий твой:
Тебя хвалой он обижает,
Чужою купленной бедой.

Пускай я, очернен виною,
Себя дал право обвинять,
Но для чего ж убит рукою,
Меня привыкшей обнимать?

И верь, о, верь! Пыл страсти нежной
Лишь годы могут охлаждать:
Но вдруг не в силах гнев мятежный
От сердца сердце оторвать.

Твое то ж чувство сохраняет;
Удел же мой — страдать, любить,
И мысль бессменная терзает,
Что мы не будем вместе жить.

Печальный вопль над мертвецами
С той думой страшной как сравнять?
Мы оба живы, но вдовцами
Уже нам день с тобой встречать.

И в час, как нашу дочь ласкаешь,
Любуясь лепетом речей,
Как об отце ей намекаешь?
Ее отец в разлуке с ней.

Когда ж твой взор малютка ловит, —
Ее целуя, вспомяни
О том, тебе кто счастья молит,
Кто рай нашел в твоей любви.

И если сходство в ней найдется
С отцом, покинутым тобой,
Твое вдруг сердце встрепенется,
И трепет сердца — будет мой.

Мои вины, быть может, знаешь,
Мое безумство можно ль знать?
Надежды — ты же увлекаешь:
С тобой увядшие летят.

Ты потрясла моей душою;
Презревший свет, дух гордый мой
Тебе покорным был; с тобою
Расставшись, расстаюсь с душой!

Свершилось все — слова напрасны,
И нет напрасней слов моих;
Но в чувствах сердца мы не властны,
И нет преград стремленью их.

Прости ж, прости! Тебя лишенный,
Всего, в чем думал счастье зреть,
Истлевший сердцем, сокрушенный,
Могу ль я больше умереть?

Пер. И. Козлова
Оригинал здесь

Стихотворение дня
Михаил Лермонтов

Мы отметим последние дни августа неделей стихов об ушедшей любви. Первым выступит Лермонтов, чудесный в своей отнюдь-не-безупречности.

***

Поцелуями прежде считал
Я счастливую жизнь свою,
Но теперь я от счастья устал,
Но теперь никого не люблю.

И слезами когда-то считал
Я мятежную жизнь мою,
Но тогда я любил и желал —
А теперь никого не люблю!

И я счет своих лет потерял
И я крылья забвенья ловлю:
Как я сердце унесть бы им дал!
Как бы вечность им бросил мою!

Стихотворение дня

Псой Короленко

Закончим неделю пищевой поэзии текстом поэта-песенника, которого искренне чтут студенты-гуманитарии и латентно, в качестве guilty pleasure, любят многие другие люди.

Остров, где все есть

А вот извольте-ка посмотреть на этот остров,
остров, где все у нас есть:
и лавровый лист, и Георгиевский крест,
и коралловая роща, и нефритовый пест,
и скрипка Страдивари, и клавиши Баха,
и трубка Магритта, и шапка Мономаха,
и счетчики Гейгера, и четочки Альцгеймера,
и локоны Эйнштейна, и тапки Витгенштейна,
и маятник Фуко, и сам Фуко,
и другой Фуко, и Умберто Эко,
и ботинки Ecco, и продукты эко,
и курочка El Pollo Loco,
и стерилизованное молоко, и натуральное молоко,
натуральные кудри, и места чтобы пудрить,
и места, которые можно промывать,
и места которые можно клевать,
и Басе, и то да се, и все-все-все!
и это еще не все…

А вот извольте-ка посмотреть на этот остров,
остров, где все у нас есть:
и овечьи мозги, и человечьи мозги,
и телячьи мозги, и собачьи мозги,
и куриные мозги, и петушиные мозги,
и масляна головушка, и шелковы носки,
и шерстяные носки, и хб носки,
и новые решения от скуки и тоски,
и стихи и проза, и паксил, и прозак,
и шторы, и ткани, и полы, и потолки,
и Басе, и то да се, и все-все-все!
и это еще не все…

А вот извольте-ка посмотреть на этот остров,
остров, где все у нас есть:
и розовые бантики, и некроромантики,
и книга Апресяна по лексической семантике,
такой покемон, сякой покемон,
и Лотреамон, и громкий крик «камон!»
и сладкий цитрамон, и горький анальгин,
и серобуромалин — лучший в мире витамин,
пентальгин Н (в 5 раз сильнее боли),
и русское поле, и вольная воля,
и дядушка Коля, и дядюшка Ваня,
и «три сестры», и «клоп», и «Баня»
и «4 комнаты», и «Пять вечеров»,
и «38 попугаев», и 16 докторов,
и «явка с повинной», и «8 с половиной»,
и медвежонок Винни, и my cousin Winnie,
и жирные свиньи, и райские птицы,
и новые лица, и платья из ситца,
что может носиться и в руки проситься,
и в руках синица, и в облаках журавль,
и в небе колесница, и в море корабль,
и водка «Народная», и лодка подводная,
и пиво пенное, и чудо обыкновенное,
и личико бледное, яичко медное,
и петушок золотой, и рэпер крутой,
и Басе, и то да се, и все-все-все!
и это еще не все…

А вот извольте-ка посмотреть на этот остров,
остров, где все у нас есть:
и в руках синица, и в облаках журавль,
и в небе колесница, и в море корабль,
и Статуя Свободы, и Собор Святого Вита,
и две большие башни, и ни одна еще не сбита,
и мост через Неву, и человек на рандеву,
и черная уздечка на белой кобылице,
и Черная речка для северной столицы,
и вкусная пицца, скоромная пицца,
и постная пицца, и творожная масса,
и мороженое мясо, волшебная сказка,
животная сказка, бытовая сказка,
и смешанного типа, и средства от гриппа, и средство от порчи, и средство от сглаза, и слезы из глаза,
и сопли из носу, и успехи в бизнесе
и психоанализ, чтоб мозги не разболтались,
и Басе, и колбасе, и все-все-все!
и это еще не все…

А вот извольте-ка посмотреть на этот остров,
остров, где все у нас есть:
и акафест Феликс Эдмундычу Дзержинскому,
и гимны Леониды Ильичу Днепродержинскому,
и новый орбит, и Старый Арбат,
и тройная защита для всех ребят,
и мятный пепперминт, и сочный джусифрут,
и буржуазный капитал, и пролетарский труд,
и песенки Чуковского на музыку Чайковского,
и книжки Маяковского с картинками Маковского,
и синий кафтан, и желтый фантом,
и белый фонтан, и мальчик Антон
И Басе, и то да се,
короче у нас есть все.

Стихотворение дня
Мацуо Басё

Хайку Басё найдутся на любую тему — есть о море, есть и о еде.

***

Кончился в доме рис…
Поставлю в тыкву из-под зерна
«Женской красы» цветок.

Пер. В. Марковой

Стихотворение дня
Алан Александр Милн

Как и Артур Конан Дойл, все произведения которого затмили истории о Шерлоке Холмсе, Алан Милн известен только «Винни-Пухом». Тем временем, по этой балладе даже снят гениальный мультфильм Андрея Хржановского.

Баллада о королевском бутерброде

Король его величество
Просил ее величество,
Чтобы ее величество
Спросила у молочницы:
Нельзя ль доставить масла
На завтрак королю.

Придворная молочница
Сказала: — Разумеется:
Схожу, скажу корове
Покуда я не сплю! —

Придворная молочница
Пошла к своей корове
И говорит корове,
Лежащей на полу:

— Велели их величества
Известное количество
Отборнейшего масла
Доставить к их столу! —

Ленивая корова ответила спросонья:
— Скажите их величествам,
Что нынче очень многие
Двуногие, безрогие
Предпочитают мармелад,
А также пастилу! —

Придворная молочница
Сказала: — Вы подумайте! —
И тут же королеве
Представила доклад:

— Сто раз прошу прощения
За это предложение,
Но если вы намажете
На тонкий ломтик хлеба
Фруктовый мармелад, —
Король его величество,
Наверно, будет рад! —

Тотчас же королева
Пошла к его величеству
И, будто между прочим,
Сказала невпопад:

— Ах да, мой друг, по поводу
Обещанного масла…
Хотите ли попробовать
На завтрак мармелад?

Король ответил:
— Глупости! —
Король сказал:
— О, боже мой! —
Король вздохнул:
— О, Господи! —
И снова лег в кровать.

— Еще никто, —
Сказал он, —
— Никто меня на свете
Не называл капризным.
Просил я только масла
На завтрак мне подать! —

На это королева сказала:
— Ну конечно!.. —
И тут же приказала
Молочницу позвать.

Придворная молочница
Сказала:
— Ну, конечно! —
И тут же побежала
В коровий хлев опять.

Придворная корова
Сказала:
— В чем же дело?
Я ничего дурного
Сказать вам не хотела.

Возьмите простокваши,
И молока для каши,
И сливочного масла
Могу вам тоже дать! —

Придворная молочница
Сказала:
— Благодарствуйте! —
И масло на подносе
Послала королю.

Король воскликнул:
— Масло!
Отличнейшее масло!
Прекраснейшее масло!
Я так его люблю!

— Никто, никто, — сказал он
И вылез из кровати,
— Никто, никто, — сказал он,
Спускаясь вниз в халате,

— Никто, никто, — сказал он,
Намылив руки мылом,
— Никто, никто, — сказал он,
Съезжая по перилам,

— Никто не скажет, будто я
Тиран и сумасброд,
За то, что к чаю я люблю
Хороший бутерброд.

Перевод С. Маршака
Оригинал здесь

Стихотворение дня
Сергей Михалков

Детский поэт и редкостный мудборд Сергей Михалков гневно глядит на нас с того света.

Две подруги

«Красиво ты живешь,
Любезная сестрица! —
Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь.
На чем ты ешь и пьешь,
На чем сидишь,
Куда ни глянешь — все из-за границы!»
«Ах, если б, душенька, ты знала, —
Со вздохом Крыса отвечала, —
Я вечно что-нибудь ищу!
Я день-деньской в бегах за заграничным —
Все наше кажется мне серым и обычным,
Я лишь заморское к себе в нору тащу:
Вот волос из турецкого дивана!
Вот лоскуток персидского ковра!
А этот нежный пух достали мне вчера —
Он африканский. Он от Пеликана!»
«А что ты ешь? — спросила Крысу Мышь. —
Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!»
«Ах, душенька! — ей Крыса отвечала. —
Тут на меня ничем не угодишь!
Вот разве только хлеб я ем и сало!..»
Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки…
А сало… русское едят!