вопрос дня:
В чем секрет развития ИГИЛ?

Хотя автор и не эксперт, его ответ развернутый и компетентный.

Nik Koniwzski

музыкант:

Формирование и становление «Исламского Государства» — продукт множества разных процессов и интересов. Да, многие справедливо упоминают совершенно другой стиль управления, но это далеко не самый определяющий фактор.

Больше всего становлению «ИГ» способствовало сочетание политических аспектов.

Во-первых, это недовольство радикальных элементов Аль-Каиды в Ираке избранным организацией курсом, из чего в 2007-2008 годы и произросло «ИГ». Во-вторых, это недальновидность властей Ирака в своей политике по отношению к суннитскому населению за последние лет десять.

В-третьих, это особенности гражданской войны в Сирии. Помимо множества сторон в этом конфликте, помогла усилению «ИГ» аморфность сирийского лидера Башара аль-Асада в начале войны, когда режим закрывал глаза на усиление радикальных исламистов. Расчет Асада, по всей вероятности, заключался в том, чтобы на контрасте с исламистами силы режима выглядели не самым худшим вариантом для международного сообщества. С этим связано и то, что силы режима (включающие в себя помимо армии еще ряд фракций вроде Национальных сил самообороны и пр.) до сих пор по возможности стараются избегать столкновений с «ИГ», ведь боевики этой организации атакуют позиции Свободной сирийской армии, фронта аль-Нусра и других повстанческих групп, тем самым играя на руку режиму и в плане ослабления более приоритетных для Асада противников. Еще один неоднозначный момент связи режима с «Исламским Государством» выражается в том, что Дамаск покупает через третьих лиц у террористов ресурсы, добываемые ими на контролируемых территориях.

Четвертый момент, имевший актуальность до последнего времени — наличие общего врага с Турцией. «ИГ» и Анкара до последнего месяца были де-факто союзниками, по крайней мере, в борьбе с курдами. Турцию беспокоило усиление сирийских курдов из YPG, так как это могло усилить позиции турецких курдов из PKK, которые уже давно доставляют Анкаре проблемы. Боясь того, что укрепляющиеся позиции курдов на севере Сирии и Ирака приведут в итоге к формированию курдского государства и дестабилизации на юго-востоке самой Турции, где проживает еt курдское население, турецкие власти закрывали глаза на то, что через их территорию в Сирию переправлялись тысячи людей, стремившихся присоединиться к «Исламскому Государству». Сейчас турецкий фактор весьма усложнился, и под давлением Вашингтона Анкара начала хоть как-то пресекать потоки людей, устраивать антитеррористические рейды (хотя больше 80% из тех, кого задерживали силовики за последние две недели — сторонники PKK и лояльных к курдам организаций, сторонников «ИГ», по мнению многих экспертов, задерживают скорее «для галочки»), а также согласилась наконец предоставить коалиции под руководством США свои авиабазы для осуществления авиаударов по «ИГ». Сама Турция также в последние пару недель стала наносить авиаудары, но подавляющее большинство из них приходится на объекты курдов из PKK в северном Ираке.

«ИГ» пользуется имеющимся раскладом и ведет крайне прагматичную игру. Не в последнюю очередь им помогает и умение поддерживать свой образ в СМИ: благодаря своим кошмарным видеороликам с высоким уровнем исполнения, а также циничным терактам, «ИГ» заняла прочное место как главный враг западного (да и не только) общества, стремительно затмив Аль-Каиду. Их атаки имеют совсем другой посыл, нежели теракты других террористических организаций. Это, скорее, информационные поводы, которые работают на поддержание мифа о страшной и мощной группировке. Особенно это очевидно на примере недавнего теракта в Тунисе, который должен был «подправить» имидж организации после понесенных «ИГ» поражений от курдов при Тель Абьяде и Айн Иссе в июне 2015-го. Поддерживая этот миф, «ИГ» сохраняет поток рекрутов из разных уголков мира, что в свою очередь позволяет восполнить потери организации в «людской» силе. Также этот миф помогает привлекать уже существующие организации, которые присягают на верность лидеру «ИГ» аль-Багдади и осуществляют террор по «франшизе»: такими организациями стали нигерийская «Боко Харам», сохраняющая определенную степень самостоятельности, и ряд других формирований, которые были переименованы в «провинции» (как египетская Ансар Баит аль-Макдис, преобразованная в «вилаят Синай» в ноябре 2014-го).

Другие ответы на сайте TheQuestion