Цитата дня:
Как лечат от наркомании и алкоголизма

Что делать алкоголикам и наркоманам, которые хотят изменить свою жизнь? На «Снобе» вышел текст о реабилитационном центре «Старый свет», в котором помогают всем, кто этого хочет — даже тем, кто впервые попробовал героин в детском саду. Мы публикуем фрагмент материала.

«Не хороните меня заживо», Сноб

Многие ненавидят наркоманов и алкоголиков за то, что они причиняют вред родственникам. Но «Старый свет» был создан именно для тех, кто отчаялся помочь своему сыну, брату, мужу… Евгений Николаевич говорит, что сейчас в России есть несколько клиник реабилитации. В одних родственники оставляют последние деньги, в других – наркоманов нередко используют в качестве бесплатной рабочей силы.

Меня волнует вопрос зависимости. Как, например, понять, что ты алкоголик? Евгений Николаевич отвечает, что 80% часто пьющих людей – генетические алкоголики. Определить заболевание можно по двум признакам: если ты не можешь контролировать количество выпитого и, если, напиваясь, теряешь контроль над собой. Хотел выпить бокал, но не смог остановиться и очнулся с пониманием, что за ночь совершил то, что не стал бы делать трезвым…

Услышав это, я сразу признаюсь, что среди моих друзей очень много алкоголиков. Евгений Николаевич не удивляется. «А еще зависимости разные бывают, — говорит он. – Не только от героина или спайса. Кто-то изводит себя работой, кто-то переедает. Но способ избавления от любой зависимости один – найти квалифицированную помощь».

Реабилитационный центр находится на территории храма Покрова Пресвятой Богородицы. Или, как, смеясь, замечает Родион, выпускник «Старого света», – он всегда считал, что храм находится на территории реабилитационного центра. Только оказавшись здесь, понимаешь, что для пациентов «Старый свет» – это не только дом, но и школа, где каждый ежедневно воспитывает сам себя. Родион просит своего сына поиграть рядом, пока мы общаемся. Мальчику лет пять на вид, он носится по летней беседке с миниатюрной машинкой. Папа все время оглядывается на него при разговоре, боится упустить из вида.

«Я кололся с тринадцати лет», – начинает наш разговор Родион. А чем баловалась я, девочка из хорошей школы, когда мне было тринадцать? Разве что курила сигареты за гаражами. Чуть позже я узнаю, что в центре находились и те, кто впервые попробовал героин в детском саду. Пока моя мама пела колыбельные и давала конфеты, чья-то – подсовывала ребенку наркотик. Чтобы лучше спал.

«Я раньше и говорить по-человечески не мог, изъяснялся на сленге. До 24 лет мой лексикон состоял из слов вроде “барыга, шнырь, доза”, — продолжает Родион. — Самое сложное было обрезать все контакты с родственниками и друзьями в первые полгода лечения. С этого начинается реабилитация. Я, когда пришел, долго возмущался, даже ненавидел за это Женю. Вообще первые месяцы чувствуешь, что здесь все враги. Только потом я понял, что не общаться с родными было правильным решением. Нужно было перетерпеть, чтобы научиться выстраивать другие взаимоотношения». Ведь родственники и друзья алкоголика или наркомана тоже в каком-то смысле больны, потому что на них накладывается социальный аспект болезни. Например, между братом и сестрой, сыном и матерью нарастает напряжение. И если общение не прервать, то эти «психологические крючки» будут возвращать человека обратно к алкоголю или наркотику. Но когда реабилитация подходит к концу, люди должны научиться налаживать контакты с родными. Сперва при помощи переписки, потом разрешают созваниваться, встречаться. «Мои близкие, когда приехали, меня не узнали, — говорит мой собеседник. — В центре я стал другим Родионом, поэтому первые наши встречи происходили в полной тишине и неловких паузах. Потом начали со смешного: «Привет, как дела, как погода». В тот момент мы заново учились говорить друг с другом».