Стихотворение дня от Олега Григорьева

Олег Григорьев (1943-1992) — ленинградский поэт и художник, митек, алкоголик, гений. Его детские стихи — например, «Витамин роста» — многие помнят из школьных хрестоматий. Но в лучших традициях обэриутской поэзии (вспомните Даниила Хармса и Николая Олейникова) наив стихов Григорьева неотделим от черного юмора и экзистенциального ужаса. Поэта дважды судили — за тунеядство и пьяный дебош, и, несмотря на популярность его книг для детей, в Союз писателей Григорьева приняли только за полгода до смерти. Без его поэзии немыслима андеграундная культура перестройки, а многие стихи Григорьева стали частью петербургского фольклора.

Стихотворение написано в 1984 году. Это вторая часть трилогии «Люди».

***

Пришли какие-то люди,
Таких никогда я не видел:
Один с головою на блюде
(Тот видно кого-то обидел).
Другой с тесаком на макушке,
 

А этот — с язвами на руках.
На стол поставили кружки,
Блюдо с башкой — (просто страх).
 

Из кухни принес колбасы я,
Дал им домашние тапки,
(Ведь люди пришли босые,
Одетые в рваные тряпки).
 

Выпили молча, без закуса.
— Траур у них, видать —
Схватил девицу я за косу,
И попросил сплясать.
 

И стала плясать девица,
И скидывать с тела тряпье...
А все же знакомые лица...
И где-то встречал я ее.
 

Но где? Но когда? — не припомню,
Только уж было такое:
Пьянка в комнате темной,
И голова покойника.
 

Гости с рубцами и язвами,
Особенно этот сивый,
С язвами безобразными.
Не красавец, однако, красивый.
 

— Иван! — кивнула девица блюду.
Иван вдруг открыл глаза.
— Давай предадимся блуду! —
И запрыгала, как коза.
 

Скинула тряпки последние, —
Стала совсем гола.
Седой вынул нож из темени
Воткнул в середину стола.
 

Второй почесался в затылке,
И руки простер к окну.
Появились еще три бутылки,
Я сразу припрятал одну.
 

На колени мне села девица —
Худоват оказался зад.
Недовольный Иван косится.
Покосился, — закрыл глаза.
 

Седой опрокинул кружку;
Потом они в угол легли.
Я дал им диван-раскладушку,
Но они им пренебрегли.
 

Тогда я спросил у девицы,
Раздвинув ножки дивана:
— Скажи мне, что это за лица?
— Да просто два шарлатана!
 

— А как заовут тебя? — Ира.
— Вот и жену мою так.
Прости, что простыня не стирана —
Теперь уж я холостяк.
 

Прижались мы тесно друг к другу,
И я погрузился в сон;
Страшный сон. Я вскочил с испугу,
Отключил будильника звон.
 

На диване от тела впадина —
А от гостей — ни следа.
Приложился к бутылке краденой —
Там лишь уксусная кислота.