Цитата дня:
Ресторанный Левиафан

Грустные рассуждения ресторанного критика Александра Ильина о влиянии кризиса и государства на ресторанный бизнес.

Госпельменьконтроль: Александр Ильин о переделе ресторанного рынка, Афиша-Город 

Кризис — он ведь чем хорош? Тем, что проясняется прежде неясное. Вот, к примеру, за последние две недели произошло 4 события, и все вместе они сложились у меня в довольно определенную картину. Больше никаких иллюзий: теперь, если вы говорите слово «город», то имеете в виду Левиафана. Конечно, Москва — это не Териберка, и потому наш Левиафан еще и в некоторой степени изворотливая гидра.

Итак, первое. На Тверской открылось характерное для текущего момента заведение под названием Meat Stop (полное наименование — Meat Stop Street Food). В меню — все, что можно ожидать от такого названия: донеры, хот-доги, тако, бургеры, картошка фри. Помните, год назад все принялись говорить, что скоро главная — хорошо, номинально главная — улица страны будет стоять как с выбитыми зубами, а «Афиша» предрекала засилье сплошного фастфуда? В принципе, так оно и вышло. Когда откусываешь митстоповский бургер, первая мысль: наконец кто-то копейка в копейку повторил по вкусу «Макдоналдс». Все бутерброды тут подаются в таких же конвертах, как в Shake Shack. Номера готовых заказов появляются на экране над стойкой — как много где, вплоть до визовых центров. Если есть охота, можно найти и другие заимствования. При этом в лавочке ноль дизайна, долбящий хаус, беспощадные лампы дневного света. О вкусе подаваемой еды особо сказать нечего — разве что в «барбекю-гриль-бургере» столько острого перца, сколько в «Макдоналдсе» и за год не используют. Коротко говоря, это квинтэссенция всего, что надоело, невкусно и вообще плохо. Думаете, закроется? А вот вряд ли. Особенно это удивительно с учетом того, что остальной общепит, как мы помним, не выдерживает аренды на Тверской. Однако тенденция, так сказать, обозначена четко: Левиафану плевать на все, кроме денег.

Вторая новость: московское управление ФАС обнаружило в парках города целую кучу незаконно размещенных торговых точек. А обнаружив, будет настаивать, видимо, на их закрытии. То есть легко можно предсказать еще один передел собственности — все уличные ларьки Левиафан уже прибрал под свое крыло, теперь настала очередь прежде неприкосновенных парковых.

Цитата дня:
Судебные дела блокадного Ленинграда

«Медиазона» представляет поразительный исторический материал о судопроизводстве во время блокады Ленинграды. Пожалуй, это настоящий Ад на Земле.

Окруженный военный суд, Медиазона

«Не увлекаться расстрелами»

Уже в первые дни войны часть судей Ленинградского горсуда были мобилизованы и оказались на фронте — но не в окопах, а в составе военных трибуналов. Но августе 1941 года, когда немцы вышли на подступы к городу, в народное ополчение добровольцами ушли и погибли в боях трое судей. Известны их фамилии — Соколов, Омелин, Лебедев.

При этом суды продолжали работать. За первые шесть месяцев войны в Ленинграде рассмотрели 9 373 уголовных дела. При этом процент оправдательных приговоров был сравнительно высок. 1 219 (9%) подсудимых были оправданы, а дела на 2 501 человек (19%) — прекращены. В военное время значительная часть нетяжких уголовных дел прекращалась в связи с призывом подсудимых на фронт.

На таком фоне куда жестче выглядит практика военных трибуналов. Так, за те же месяцы — июль-декабрь 1941 года — военные трибуналы Ленинградского фронта вынесли менее одного процента оправдательных приговоров. В первые полгода войны на Ленинградском фронте каждый месяц за трусость и дезертирство расстреливали больше 200 человек, из них половину — публично, перед строем однополчан.

Глава города Андрей Жданов неоднократно просил председателя военного трибунала Ленинградского фронта Ивана Исаенкова «не увлекаться расстрелами» (дословная цитата). Вот одно из показательных «расстрельных» дел Ленинградского военного трибунала, который стал тогда центральным элементом судебной системы города.

Во время первой попытки прорыва блокады в ноябре 1941 года командиры 80-й стрелковой дивизии Ленинградского фронта не выполнили рискованную боевую задачу, сообщив в штаб фронта, что дивизия после боёв слаба и к наступлению не готова. Часть была сформирована только летом и первоначально называлась 1-й гвардейской Ленинградской дивизией народного ополчения. Командира и комиссара дивизии арестовали и предали суду военного трибунала; фронтовой прокурор Грезов обвинил их в измене Родине и потребовал расстрела. Но трибунал пришёл к выводу, что состава измены в действиях командиров не было.

Уже после войны председатель фронтового трибунала Исаенков вспоминал: «Мы, судьи, разбирались со всеми обстоятельствами дела и нашли, что такого преступления, как измена Родине, в поступках этих людей не усматривается: были — халатность, еще что-то, но жизни их лишать не за что. Прокурор Грезов отреагировал жалобой на “либерализм” трибунала. Жданов меня вызвал и начал с разноса. Но я ему сказал: “Андрей Александрович, вы ведь сами всегда инструктировали нас: судить только в строгом соответствии с законами. По закону, в действиях этих лиц “измены Родине” нет”. — “У вас есть с собою Уголовный кодекс?” — “Есть…” Полистал, показал другим: “Вы поступили правильно — в строгом соответствии с законом. И впредь поступать только так. А с ними, — добавил загадочную фразу, — мы разберемся сами…”»

В итоге высшее руководство приняло решение о казни «во внесудебном порядке», прямо приказав трибуналу утвердить смертный приговор. Командующий и комиссар не выполнившей приказ дивизии — полковник Иван Фролов и полковой комиссар Иванов — были расстреляны.

Цитата дня:
О теологии как научной дисциплине

Meduza взяла основательное интервью у архимандрита Кирилла (Говоруна) о том, почему теология в качестве официальной научной дисциплины — не дорога в Средневековье, а шаг в сторону европейских стандартов образования.

«Мы могли стать примером для светских университетов» Интервью архимандрита Кирилла (Говоруна) — реформатора духовного образования, Meduza

Атеист может стать доктором богословия?

Формально говоря — может, безусловно. Я думаю, что есть целый ряд докторов богословия, которые являются атеистами. Я знаю случаи, когда человек начинал теологические штудии, а потом просто становился агностиком — необязательно атеистом.

Все зависит от объекта исследования. Человек может изучать, скажем, Кумранские рукописи — как памятники своего времени — и при этом совершенно неважно, во что он верит. В других областях это сложнее. Например, в областях продуктивного синтеза между богословскими и современными философскими языками быть атеистом невозможно, мне кажется. Нужно иметь какой-то фундамент или, по крайней мере, понимать богословский язык.

Насколько в современном мире развита теология?

Прекрасно развита. Я просто приведу пример: каждый год в Америке проводится сессия Американской академии религии, куда съезжаются в основном люди, работающие в американской академической теологии. Чтобы вы понимали масштаб: каждый год съезжаются около 10 тысяч специалистов. Каждые четыре года в Оксфорде проводится так называемая Оксфордская патристическая конференция (патристика занимается учениями отцов церкви — прим. «Медузы»). В этом году в августе она проходила, и съехалось около 800 специалистов в этой области. По масштабам это сопоставимо, например, с конференциями кардиологов или историков.

Собственно говоря, теологии учили все крупнейшие университеты, в том числе Кембридж и Оксфорд; практически все университеты Ivy League [Лиги Плюща] в Соединенных Штатах были основаны как теологические школы — Гарвард, Йель, Колумбийский университет и так далее. То есть это были конфессиональные семинарии, как бы мы сейчас сказали, потом они постепенно переросли в университеты. Теология — это абсолютно респектабельная дисциплина, без которой ни один университет сегодня себя не осознает.

У меня был опыт: я три года провел в Йельском университете в качестве научного сотрудника и видел изнутри, что теология действительно составляет очень важную часть университетской жизни. Например, известный Йельский богослов Ярослав Пеликан руководил магистерской программой всего университета, включая химиков и айтишников. Или другой пример — Йель на торжественной церемонии выпуска [Commencement] дал степень почетного доктора университета и Илону Маску, и теологу Элизабет Кларк. Учебный год в Йеле начинается с молитвы и заканчивается молитвой, в которой участвуют все студенты, преподаватели, независимо от своих убеждений и вероисповедания. И это, безусловно, важнейшая часть университетской культуры. Но я должен сказать, что для России она нехарактерна.

То есть решение ВАКа — это не мракобесие, а западничество?

Такой вот парадокс. Решение ВАКа — это событие, которое не имеет исторических прецедентов, потому что в России теологическое образование всегда было отделено от университетов. Так сложилось из-за того, что в России существовала сословная система, и у каждого сословия была своя система образования. В образовательную систему духовного сословия входили приходские училища, приходские школы, семинарии и академии. Академии — это были аналоги университетов. В них могли поступать люди, как правило, только из духовного сословия. Такая система была создана при Петре, потом прошла через реформы в XIX веке, но сохранялась, в общем-то, неизменной. Это были как бы два несообщающихся сосуда — духовное образование и университетское. И в этом состоит радикальное отличие российской системы от европейской. В европейской системе теология была неотъемлемой частью университета, в России теология практически никогда не была частью университета. И то, что сейчас происходит, это на самом деле, не возвращение к каким-то традиционным моделям, а вестернизация.

Цитата дня:
Сергей Капков про средний класс и пенсионеров

Бывший глава департамента культуры Москвы отрастил стильную бороду, но продолжает вещать про урбанизм, Парк Горького и о том, почему власть неизбежно обратит внимание на средний класс.

«Изменения в Москве делать совсем не сложно»: лекция Сергея Капкова, «Афиша-Город»

О среднем классе

Чем больше количество людей, которые требуют определенной риторики, тем больше власть готова вкладываться в эту риторику. Я думаю, что рост среднего класса неизбежен. Здесь я не имею в виду экономический аспект, я говорю о среднем классе как о людях, которые ощущают себя средним классом. Именно эти люди всегда являются двигателем любых изменений: потребительских, экономических и даже политических. С весны следующего года трендом станет тема выборов. Следовательно, будет формироваться некая программа для людей, которых я называю агентами изменений. Это не только социальные активисты и общественники, но и просто люди, которые понимают, что их активность зависит от них самих. Они знают цену себе, деньгам, власти, и они понимают, что могут получить от себя и от государства. Дело в том, что к 2018–2020 году количество 40-летних совпадет с количеством 18–22-летних людей. И это будет большое электоральное поле, на которое власти придется ориентироваться. К этим людям не применишь риторику про пенсии и социальные выплаты. Здесь должна быть риторика про действия: у вас есть возможность взять ипотеку, у вас есть возможность пойти на работу и так далее. Сейчас такой риторики нет. На мой взгляд, ее нет по прагматическим причинам: из-за демографического провала 90-х. Так что к 2018–2020-му эта ситуация изменится, а следовательно, и повестка дня будет сформирована не под пенсионеров.

Когда мы говорим про пенсионеров, мы почему-то забываем, что последние 20 лет они жили уже в постперестроечной России. Социологическая работа, которую проводили с пенсионерами государственные структуры (например, Департамент соцзащиты), зачастую очень отличалась от той работы, которую проводил с этой группой Сбербанк. При этом опрашивались одни и те же люди, потому что Сбербанк является оператором пенсий. И когда госструктуры делали какие-то опросы, то ответы всегда были связаны с недовольством пенсией, социальной системой и так далее. Но когда того же самого пенсионера опрашивал Сбербанк, с которым у пенсионера совершенно другие клиентские отношения, то там возникали совершенно другие темы: о конвертации валют, о возможности оплаты с мобильного телефона и так далее. Это совершенно другие требования. Так что я бы не считал, что пенсионеры — это пассивная и угрюмая электоральная база. И у этих людей уровень дискуссии и требования к власти будут меняться.

 связанные с поиском новых ощущений».

Цитата дня:
Домашний бар своими руками

Наш любимый женский сайт Wonderzine неожиданно выпустил гендерно-нейтральный материал о том как закатить коктейльную вечеринку. Главное не спиться на радостях от обладания всеми компонентами домашнего бара.

Как собрать домашний бар: 30 необходимых вещей, Wonderzine

Бокалы

Бокалов, как и биттеров, много не бывает, но действительно необходимы, пожалуй, три вида. Хайболы, или высокие стаканы, пригодятся, например, для тропических коктейлей, в которые добавляют много соков, или для газированных физзов. По приземистым толстостенным роксам разливают негрони и олд-фэшнд, а в V-образные на ножках — мартини и манхэттен (сразу это запоминать не обязательно, обычно в рецептах указывают, какой бокал нужен для конкретного коктейля). Если пробовать вам интереснее, чем выпивать, пригодятся ликерные рюмки: с ними одной порцией коктейля получится угостить сразу трех-четырех человек.

Формы для льда

Коктейль должен быть холодным (если это не горячий коктейль, ок). Подозреваем, что желание покупать генератор льда есть далеко не у всех, так что разумнее всего запастись пакетами для льда. Советуем заполнить ими столько места в морозилке, сколько можете освободить: хуже внезапно закончившегося льда в разгар вечеринки может быть только тот звонок начальника в пятницу вечером. Перфекционистам стоит обратить внимание на формы, в которых лед застывает крупными кусками или шарами: это по-хорошему выпендрежно.

Цитата дня:
Сакральный смысл русского ЖЭК-арта

Информационный портал благотворительного фонда «Нужна Помощь» — «Такие дела» взялся за исследование творчества неизвестных художников, которые украшают дворы лебедями из покрышек и пальмами из пластиковых бутылок. Сакральный смысл наивного искусства объясняет художник Павел Пепперштейн.

Дикие лебеди, Такие дела

Термин ЖЭК-арт стал популярен благодаря одноименному сообществу в «ВКонтакте». Один из администраторов сообщества Андрей Руденко отмечает, что «если соблюдать формальности, ТСЖ-арт будет более корректной формулировкой, но на глаз и слух менее удобной». И действительно, эти скульптуры и инсталляции создаются жильцами без всякой помощи со стороны муниципальных властей и чаще всего именно в атмосфере бездействия коммунальных служб.

Имена создателей резиновых лебедей и божьих коровок из строительных касок никому не известны. На контакт они идут неохотно, полагая, что лишняя огласка им не нужна. Как и многие создатели стрит-арта, они не до конца уверены, что то, чем они занимаются, законно. Интереса к разговору с творцами нет и у организаторов сообщества ЖЭК-арт. «Они же сугубо офлайновые люди, а мы наоборот. По разную сторону контекста живем», — отмечает администратор паблика Евгений Бойченко.

Чаще всего эти «офлайновые» люди — родители маленьких детей и пенсионеры, те, для кого двор — одно из немногих общественных мест, где они бывают. Например, из подборки. чебоксарского издания очевидно, что большинство авторов всех этих галлюциногенных животных — люди в почтенном возрасте. В этом новом городском наиве сплелись традиции позднесоветского DIY (сделай сам) и желание перебравшихся в город сельских умельцев обжить и облагородить пространство вокруг себя.

Художник Павел Пепперштейн объясняет происхождение ЖЭК-арта крестьянскими корнями большинства городских жителей. «Здесь в первую очередь прослеживается тема «крестьяне в городах». Люди, которые уже, может, несколько поколений назад переселились в города, тем не менее сохранили потребность, сознательно или бессознательно, видеть за окном некое подобие деревни. Поэтому между современными городскими домами простираются условные деревеньки в форме детских площадок, где обязательно присутствует избушка, чаще всего в виде горки — один из древних символов перехода по Проппу. Вокруг избушки раскидывается поляна тотемов, воссоздаваемая совершенно стихийно, она уже не требует религиозного культа, хотя какие-то элементы этого культа присутствуют. Затронуты самые важные функции человека: это игры детей, сидение старцев, которые рассказывают былины, бывальщины и былички, размножательная функция у молодых и, конечно, какие-то алкогольные возлияния, когда человек переносится в другой мир, в другое состояние сознания».