Цитата дня:
Очевидцы теракта в Ницце

14 июля в День взятия Бастилии в Ницце произошел теракт: грузовик врезался в толпу людей, которые собрались на Английской набережной, чтобы посмотреть салют. В результате погибли более 80 человек, сотни пострадали. Meduza нашла очевидцев произошедшего и попросило рассказать о том, что творилось в эту злополучную ночь. ВОС публикует несколько свидетельств.

Фото: Valery Hache / AFP / Scanpix / LETA

«Никогда не видел такого хаоса, истерики и страха» Теракт в Ницце: рассказы очевидцев, Meduza

Александр Архангельский

Публицист, телеведущий

«Хотел написать про хорошее, заготовил видеофрагменты — на площади Массена играют Равеля, под конец, чтоб зритель отдохнул, дают „Болеро“, и старушки танцуют…, а потом салют. Но придется писать о плохом. Поскольку автобусы в Ницце после девяти вечера практически не ходят, только ночные, кругалями, я стал заранее выбираться из густой толпы на Английской набережной, не дожидаясь конца фейерверка. А потом перешел на другую сторону, иначе было не пробиться, настолько все плотно. И через несколько минут услышал (сквозь ревущий рок — звуковое сопровождение праздника) какие-то тупые хлопки и громкие взвизги. Люди на той стороне разбегались кто куда, многие — на берег моря. Что видел своими глазами — женщина лежит, валяется велосипед. Мгновенные сирены, добровольцы тормозили машины, чтобы дать проехать скорым и полиции. Все бежали. Многие рыдали. Говорят, теракт: грузовик врезался в сплошную толпу».

Марьям Вайолет

Журналистка, находилась в кафе рядом с набережной

«Все были абсолютно шокированы, я увидела, что люди вдруг стали убегать и кричать. Люди кричали: „Это теракт, это теракт“, было очевидно, что водитель делает это намеренно. Я прошла почти милю (около полутора километров — прим. „Медузы“), и везде были тела погибших. <…> Я встретила двух сестер с их братом, все из Польши, они скорбели о своих близких родственниках. Самый младший плакал, а другие не знали, что им делать. <…> Среди жертв было так много мусульман, я видела платки на их головах, некоторые люди говорили по-арабски. В одной семье погибла мать, ее родственники называли ее мученицей на арабском».

Максим Костенко

«Мы сидели с друзьями в ресторане на параллельной Английской набережной улице — праздновали замужество нашей подруги. Все началось мгновенно: ресторан буквально смела бегущая толпа людей. Они неслись совершенно обезумевшие, сыпались стулья, посуда, переворачивались столы. Вначале мы подумали, что это какая-то игра или флэшмоб. Помню, даже успели посмеяться. Но буквально через несколько секунд уже было не до смеха: стало понятно, что происходит что-то страшное. Толпа разбросала всю нашу компанию. Я не знаю, куда делись мои друзья. Потом выяснилось, что кто-то прятался за пальмой, а кто-то — вообще в море. Меня и еще нескольких человек впустили в подсобное помещение ресторана. И мы там сидели. Работники ресторана сказали, что так безопаснее. С улицы слышались выстрелы, но я не знаю, кто стрелял. Где-то через час нам позволили разойтись. Моя квартира за углом. Я быстро оказался дома и до утра искал своих друзей. До сих пор не могу поверить, что все это случилось не в кино, а с нами, реальными людьми».

Цитата дня:
Что происходит в приютах для животных

Meduza подготовила масштабное расследование о том, что происходит в московских приютах для животных. ВОС публикует отрывок о методах обращения с бездомными животными, которые практикуют работники.

Передел бездомных животных

«Медуза» исследовала, кто и как содержит приюты в Москве, Meduza

Отлов, стерилизация, вакцинация, возврат

Большие приюты для собак появились в Москве только в 2008–2009 годах. До этого проблему бездомных животных решали с помощью отлова, смертельных инъекций, газовых камер и завода по утилизации биоотходов.

О гуманных методах обращения с бездомными животными в Москве впервые задумались в 1996-м. Профессор Медицинского университета им. Сеченова Андрей Шестаков в это время возглавлял ветеринарный центр, созданный на базе вуза. Вместе с тогдашним начальником департамента ветеринарии мэрии Москвы Михаилом Кравчуком он предложил использовать известный зарубежный метод — ОСВВ (отлов, стерилизация, вакцинация, возврат) — и по очереди применить ко всем округам столицы. «Берем один район и набрасываемся на него всеми [столичными ветеринарными] клиниками, их тогда было 35, — вспоминает в разговоре с „Медузой“ Шестаков. — Отлавливаем и стерилизуем только женских особей, выпускаем обратно, делаем все бесплатно».

Опасаться миграции собак при этом не стоило, говорит Шестаков: во-первых, районы изолированы автомобильными трассами и железнодорожным путями, во-вторых, один участок планировалось обрабатывать максимум за две недели. Однако для реализации программы требовались приюты, чтобы передерживать собак после операции. А с этим была проблема: в Москве в это время работало около десяти небольших частных приютов.

Один из них находился в столичном районе Вешняки; землю под него выделила управа. Однако управляющие приюта то ли поссорились, то ли проворовались, и управа искала нового подрядчика. Заняться приютом попросили Веру Петросьян, которая в 1990-е работала в строительном бизнесе, но впоследствии решила посвятить себя зоозащите. «Веру Петросьян в то время я знал как человека, фантастически (если не сказать — патологически) преданного бездомным животным. Мы спросили, не хочет ли она свою заботу воплотить в реальности?» — говорит Шестаков.

Чтобы поучаствовать в аукционе, Петросьян учредила благотворительную автономную некоммерческую организацию (БАНО) «Эко». Соучредителем выступил фонд Шестакова (из-за чего он до сих пор читает про себя разоблачительные статьи, хотя бездомными собаками не занимается, по его словам, уже лет десять).

Приют «Эко-Вешняки» открылся в 1997-м. В том же году стартовала и московская программа стерилизации бездомных собак. Небольших частных приютов, как и ожидалось, для передержки собак не хватало — московский департамент ЖКХ потребовал от префектур округов выделить участки под строительство новых, но почти все префектуры проигнорировали это требование. Впрочем, зоозащитников, в том числе Петросьян, программа все равно устраивала: животных — по крайней мере официально — больше не уничтожали. Хотя в реальности многие собаки гибли при отлове.

Не хватало, чтобы иностранного гостя укусил пес

Программа ОСВВ провалилась, и не только из-за нехватки приютов. Ее авторы не учли, что москвичи ежегодно выбрасывают на улицу тысячи новых животных. Зоозащитники предполагали, что штрафы за это появятся одновременно с программой стерилизации (такой опыт есть в Европе и США), но соответствующий законопроект Госдумой не рассмотрен до сих пор.

В начале нулевых стаи бродячих животных запросто можно было встретить в самом центре Москвы. В 2004 году главный санитарный врач столицы Николай Филатов написал мэру Юрию Лужкову письмо, в котором раскритиковал программу стерилизации и заявил, что «она ведет к осложнению эпидемической обстановки на территории города». В 2005-м главный редактор Красной книги Москвы Борис Самойлов заявил, что бездомные собаки сожрали всех косуль в «Лосином Острове» и угрожают любым другим животным,«за исключением белок, которые могут спрятаться на деревьях».

Юрий Лужков оказался в затруднительном положении: программа проваливалась, но вернуться к истреблению собак нельзя. Тогда было решено построить в Москве 22 огромных приюта — их точно бы хватило на передержку всех собак. После согласования с профильными департаментами мэрии и префектурами участков осталось 15; их строительство курировал Петр Бирюков — заместитель мэра по вопросам городского хозяйства.

На возведение приютов в 2007 году выделили 2,7 миллиарда рублей. Основным подрядчиком была принадлежавшая брату Бирюкова фирма «Универсстройлюкс» (в расследовании РБК утверждалось, что компания каждый год ремонтирует одни и те же московские улицы — прим. «Медузы»).

Вялое строительство началось в конце 2007 года и подразумевало две очереди: сначала — асфальтирование, заборы и вольеры, а потом — подведение воды, электричества и сооружение ветеринарных клиник. Удобств дожидаться не стали — отловленных собак свозили в недостроенные объекты с лета 2008 года. Спешка объяснялась уже не только неэффективностью программы ОСВВ: в апреле 2008-го стая собак напала на 55-летнего Владимира Гайдаржинского, вышедшего на вечернюю пробежку, — мужчина умер. К тому же в Москве должен был пройти конкурс «Евровидение», и как сказал тогда специалист по фауне в Восточном округе Михаил Довбня, «не хватало еще, чтобы иностранного гостя укусил пес».

Поскольку приюты по документам не были сданы в эксплуатацию, город не финансировал их деятельность. Префектуры обратились за помощью к зоозащитным организациям. В итоге сразу в шести округах Москвы из десяти городскими приютами для бездомных животных стала управлять Вера Петросьян и ее «Эко».

«Я согласилась, чтобы спасти собак, их кормить было нечем! — рассказывает она „Медузе“. — Как благотворительная организация мы обратились к людям, в банки, к бизнесменам. Я договорилась с клиникой Шестакова, чтобы они лечили и делали операции, обратилась к поставщикам, чтобы они бесплатно давали корма. Не было коммуникаций — так мы бегали договариваться, чтобы подключили воду, ставили бытовки».

К 2016 году большинство приютов, запланированных при Лужкове, построены не были: из 13 участков сданы два; остальные, как и в 2008-м, представляют собой асфальтированные площадки с собачьими клетками.

Цитата дня:
Как нам навязывают образ идеальной семьи

Wonderzine подготовили материал о том, как реклама навязывает нам образ идеальной семьи. ВОС публикует отрывок.

Мама, папа, я: Как нам продают образ идеальной семьи, Wonderzine 

Образ идеальной семьи, как и полвека назад, по-прежнему привлекает и помогает продавать товары и услуги, и именно поэтому картинку традиционной семьи так часто используют в рекламных роликах. В России с её помощью очень часто рекламируют продукты (считается, что совместный приём пищи — самое «семейное» занятие): майонез, шоколад, йогурт, приправы и даже полуфабрикаты. При этом в разных рекламных роликах появляются однотипные герои: светлокожие и чаще всего светловолосые, реже — с тёмными волосами, но обязательно с идеальной улыбкой. Очень часто героев ролика представляют «традиционной» семьёй, воспитанной в деревенских или советских традициях, в которой есть сразу несколько детей и любимая бабушка.

В идеальной телесемье роли также распределяются традиционно: женщины занимаются уборкой, готовкой и заботятся о детях, мужчины не готовят ничего сложнее сосисок, а если и берутся за домашние дела, то это у них выходит неудачно (правда, иногда они помогают женщинам втайне и получают за это двойную дозу благодарности). Реклама детского питания «Фрутоняня», рассчитанная и на матерей, и на отцов, — одно из немногих исключений. Сексистская реклама 60-х сейчас кажется чем-то из далёкого прошлого — но так ли далеко от этих принципов ушла современная российская рекламная индустрия?

Эта проблема существует не только в России. Недавно компания Unilever пообещала отказаться от сексистских стереотипов в рекламе: по данным их опроса, 40 % женщин совсем не идентифицируют себя с тем, что видят в рекламных роликах. Перемены наступают не быстро, но очевидно, что время пришло: принадлежащий Unilever бренд Knorr, например, уже изменил стратегию — в его рекламных роликах теперь готовят не мать и дочь, а отец и взрослый сын.

Но распределение гендерных ролей — лишь часть проблемы. В большинстве рекламных роликов по-прежнему представлен лишь один тип семьи — гетеросексуальная пара европейской внешности со средним уровнем достатка. Отдельные рекламодатели стараются изменить ситуацию: супы Campbell’s, например, запустили ироничную кампанию, посвящённую «реальным» семьям и «реальной» семейной жизни. Героями серии роликов, помимо прочих, стали однополая пара с ребёнком, латиноамериканская семья и американская семья азиатского происхождения. Ролик с однополой парой вызвал одновременно и волну одобрения, и бурную негативную реакцию: консервативно настроенная группа One Million Moms выступила против рекламы и даже призвала бойкотировать продукцию Campbell’s.

Это не единственный случай гомофобии, связанный с рекламной индустрией: Гвидо Барилла, президент выпускающей макаронные изделия итальянской компании Barilla, в 2013 году прямо заявил, что в рекламе марки будут появляться только «традиционные» семьи, а если клиенты этим недовольны — они могут покупать другую пасту. Позднее компания пообещала сделать свою рекламу более инклюзивной и разнообразной, а Гвидо Барилла встретился с активистами, выступающими за права геев. На этом фоне особенно выделяется вышедшая в 2014 году реклама итальянской компании Findus, выпускающей полуфабрикаты: в ней сын за ужином как бы между делом признаётся матери, что он гей, а мать воспринимает это совершенно спокойно — пример, который стоит взять на вооружение.

Ещё одна проблема рекламы, нацеленной на семейную аудиторию, — за редким исключением, в ней нет расового разнообразия. Производитель хлопьев Cheerios в 2013 году выпустил рекламу с межрасовой парой, и хотя зрители восприняли ролик позитивно, из-за большого количества расистских комментариев на YouTube производители решили отключить комментарии к видео. С похожей ситуацией, но уже в твиттере столкнулась марка Old Navy, выложившая в сеть рекламный снимок межрасовой пары. Ещё сложнее в рекламе увидеть людей с инвалидностью, хотя бывают и редкие исключения: американская банковская компания Wells Fargo, например, выпустила ролик, где однополая пара решает удочерить неслышащую девочку.

В результате получается замкнутый круг: рекламодатели не предлагают покупателям новый образ, потому что думают, что те не готовы к переменам, а покупатели всё больше привыкают к стереотипным, стандартизированным семьям и не замечают масштаб проблемы. Именно поэтому говорить о серьёзных переменах пока рано: рекламные ролики с героями, отличающимися от общепринятых стандартов, активно обсуждают именно потому, что они встроены в однообразный контекст и по-прежнему воспринимаются как исключение из правил, а не как норма. На российском телевидении семейную пару разных национальностей можно увидеть разве что в ситкомах типа «Последний из Магикян», где разница менталитетов используется для создания комического эффекта. В остальном семьи на российском телеэкране всё так же традиционны: даже в сериале «Папины дочки», начинавшемся как история об отце-одиночке, позднее появляется мама.

По словам главы Росстата Александра Суринова, около четверти детей в России рождается вне зарегистрированного брака. При этом в половине случаев дети регистрируются по заявлению обоих родителей (то есть оба родителя готовы признать ребенка своим), а во второй половине случаев — только по заявлению матери. Традиционная модель семьи, где дети рождаются в зарегистрированном браке гетеросексуальной пары, постепенно перестаёт восприниматься как единственная возможная. Но ни рекламная индустрия, ни индустрия развлечений, похоже, пока не готовы это принять: представить на российском телевидении сериал типа «Американская семейка», а в российской рекламе — однополую или межрасовую пару пока, увы, невозможно.

Цитата дня:
Почему безделье иногда жизненно необходимо

Корреспондент издания об образовании «Мел» взял интервью у семейного психолога Ирины Лешковой о том, почему детям необходимо лениться и бездельничать время от времени. ВОС публикует отрывок.

«Счастливый двоечник лучше отличника с комплексами»: Почему безделье иногда жизненно необходимо ребёнку, «Мел»

В нашем обществе главенствует тотальная установка на успешность, и этот социальный невроз проявляется и по отношению к детям. С самого раннего возраста мы настраиваем их, что нужно выжать максимум из учёбы, способностей, времени, учим рационально использовать каждую минуту и хвататься за любую возможность.

Родители, желая ребёнку добра, нашпиговывают его собственной тревогой. Ему дают установку: «От того, как ты сейчас постараешься, зависит вся твоя жизнь». Но ребёнок такой постановки вопроса элементарно не понимает.

Ребёнок не в состоянии увязать сегодняшний успех с успехом в будущем, у него нет такого жизненного опыта. Все угрозы про дворника для него пустой звук

В результате такого давления ребёнок испытывает сильнейший стресс, от которого его интеллектуальные способности заметно сдают, Так уж устроен человек — в состоянии стресса он плохо соображает. Развитие ребёнка происходит из точки покоя, безопасности. Только так может проявиться естественный интерес к тому, что он делает. А невроз, страх, паника сильно снижают мотивацию.

Почему лучше быть неудачником

Если не получается взять высокую планку, то у ребёнка развивается чувство вины и ощущение бессилия. Что бы я ни делал, хоть разбился об стенку, ничего не получится — что толку дёргаться, если всё равно я не смогу. Лучше вырастить счастливого самоуверенного двоечника, чем закомплексованного неудачника.

Уж не говоря о том, что нигде, а тем более у нас, хорошее образование само по себе не гарантирует успеха. Мы все знаем множество примеров, когда отличники с красным дипломом ничего не добились, а те, кто перебивался с тройки на четвёрку, вдруг вырываются вперёд.

Должна ли работа даваться с трудом

У нас в менталитете есть установка на страдание — страдать это ценно. А если ты живешь легко и получаешь удовольствие, то ты поверхностный и ленивый, жизни не видел. И работа, и учёба должна даваться с трудом. Если она доставляет удовольствие — значит, это не работа, а развлечение. А ты лентяй. В результате ребёнок со школы привыкает, что всё ценное происходит через боль, страх и отвращение. А те, кто испытывает радость от процесса, должны испытывать чувство вины. На самом деле ровно наоборот: любимую работу делать легко и приятно.

Почему иногда полезно побыть бездельником

Из-за постоянной конкуренции у родителей появилась безумная идея, что у детей не должно быть свободного времени, они должны быть всегда чем-то заняты.

Дети, которых мучили ранним развитием, сверхнагрузками, кружками, в подростковом возрасте ложатся на диван и говорят: я больше ничего не хочу

Их развитие прекращается, они наелись знаниями. Мало того, в разные периоды жизни дети должны развивать определённые навыки. Например, в три года человек должен много общаться, учиться социальной адаптации. Если в это время ребёнка посадить за книжки, то способность к чтению мы не разовьём, а ценнейшее умение общаться убьём.

Цитата дня:
Мужчины об акции #Янебоюсьсказать

В соцсетях на днях прошла масштабная акция, во время которой все жертвы насилия делились своими трагическими историями под хэштегом #Янебоюсьсказати и #Янебоюсьсказать. Wonderzine собрал мнения мужчин по поводу ситуации. ВОС публикует несколько из них.

Мужчины о том, как их изменила акция #ЯНеБоюсьСказати, Wonderzine 

Данияр Шекебаев

Чуть больше месяца назад я услышал от одной совершенно случайной знакомой историю о том, как её изнасиловали во время одного из острых эпизодов психического расстройства, когда она начала терять сознание. Потом был ещё один удар — история от близкой подруги. Я ещё не догадывался, сколько подобных историй мне предстоит услышать от близких и не очень людей в ближайшее время, но очень быстро захотелось просто колотить стенку в каком-то слепом гневе. Я начал копать всё, до чего доходят руки: про rape trauma syndrome, приступы самообвинения, расспрашивал знакомых девушек. В какой-то момент меня просто перестало хватать — от всего, что я узнал, от шока: здесь, вот тут, с твоими близкими, прямо вокруг тебя происходит эпидемия, и ты про неё ничего не знал. Я очень сильно хотел, чтобы об этом начали говорить вслух, и ждал, когда стена умолчания наконец-то разрушится, и хорошо, что дождался.

Чуть позже появилось другое чувство — стало очень резко и дико стыдно из-за этой новой открывшейся перспективы на отношения. То, что я всегда предполагал как невинную эксцентричность, квирк — для девушки, выросшей в культуре насилия, вполне могло показаться агрессивным, навязчивым или излишне обсессивным. Ничего преступного, но очень много дико, очень дико стыдного. До недавнего времени я не представлял, каково это, но как только начинаешь слышать и читать все эти истории — что-то начинает фундаментально меняться в мировоззрении.

Да, есть страх, что маятник качнётся в другую сторону, что всегда есть пространство для истерии и неоднозначного трактования серых зон, но — срать. Мы ещё даже не в начале вдумчивого разговора про это. То, что происходит сейчас, — это что-то очень важное. This way we begin to heal.

И да, ‪#‎ЯНеБоюсьСказать‬ / ‪#ЯНеБоюсьСказати‬ — это не про то, что «все мужчины насильники» (при этом, я уверен, у многих из нас после прочтения всех историй сейчас начнётся период переоценки). Это про культуру насилия, это про то, как меня начал избивать пьяный мужик в пять лет и его отпугнули только вовремя подоспевшие мамы дворовых друзей. Это ещё и про ответственность, мужество, женственность, доверие и заботу о близких. Многие акты насилия совершаются не маньяками в тёмной подворотне, а знакомыми и родственниками. И, что ещё хуже, чаще всего жертвы насилия встречают от близких сомнение, а не поддержку.

Читая истории друзей и подруг под этим хештегом, всё же не могу не сказать: you did fine, we gon’ be alright — и всё больше восхищаюсь теми талантливыми, красивыми, добрыми, смелыми, успешными и умными людьми, которые это пережили и всё же решились не закрываться. This way we heal.

Василий Зоркий

Этот флешмоб, конечно, самое мощное, что происходило в фейсбуке на моей памяти. В моей жизни не было проблем, напрямую связанных с насилием, зато историй про то, как я кого-то ущипнул, по пьяни наговорил бог знает чего, прижал, вроде бы в шутку, а на самом деле, конечно, не совсем — хоть отбавляй. По-настоящему задумываться об этом я стал только пару лет назад, когда мы познакомились с Лилей Брайнис, с которой так много обо всём разговаривали, сколько я вообще мало с кем разговаривал о чем-нибудь. И сколько мы про Лилю ни шутили, пожалуй, для меня это одно из самых больших открытий в жизни, — человек, который мне открыл глаза на совсем другую сторону жизни.

По своему опыту могу сказать, что ты никогда не знаешь, как человек может воспринять что-то, что тебе кажется и по сути даже является смешным, невинным, не подразумевающим никакого двойного смысла. Ты никогда не знаешь, что с человеком бывает дома или на улице, что у него было в прошлом. Я особо не держу дистанцию с людьми, могу о чём угодно разговаривать, легко схожусь, но это не всегда хорошо. Лучше всегда лишний раз подумать, чтобы не попадать в двусмысленные и неловкие ситуации. Этот флешмоб для меня особенно ценен, конечно, тем, что разные истории, про которые я слышал от своих подруг и приятельниц, вдруг сложились в непривлекательную омерзительную картину нашего настоящего, которое необходимо признать, а потом всем вместе попробовать сделать его лучше.

Про себя могу сказать, что был один момент в моей жизни — мы жили с моей девушкой и очень часто ругались. Как это часто бывает в бытовых ссорах, в порыве исступлённого гнева или какой-то злости и беспомощности ты останавливаешься в шаге от того, чтобы сделать что-то, о чём будешь потом всегда жалеть. Иногда ты делаешь вещи ровно на грани: слишком сильно схватил, да и вообще схватил, пытался остановить, не дать пройти, получил по морде.

Помню, как мы однажды очень долго ругались, и я так завёлся, что оказался ровно в шаге от того, чтобы ударить её, — и в этот момент увидел этот взгляд, который тут все описывали — беспомощности и страха, когда человек просто боится тебя и ничего не может с тобой, такой огромной тушей, сделать. Я это на всю жизнь запомнил, и мне до сих пор стыдно. Стыдно и страшно оттого, что ты так можешь, что ты сильнее, и про себя ты понимаешь, что не можешь быть до конца уверен, что в жизни не случится такой ситуации, когда ты потеряешь контроль над собой. Я знаю столько историй про своих знакомых: кто-то побил подружку по пьяни, кто-то избил собственную дочь и ещё много-много всего.

Михаил Калашников сегодня написал очень важную вещь — мир становится прозрачнее. И связи становятся теснее. И это очень хорошо. И несмотря на то, что сохранить в тайне свои косяки становится всё сложнее, и теперь ты сидишь и тебе кроме того, что и так стыдно до жути, так ты ещё и понимаешь, что все на свете про всё знают — и это очень хорошо. Потому что эта советская абсолютно система утаивания, замалчивания и подавления — прямой путь в тот ад, в котором мы отчасти уже сегодня и живём.

И последнее: единственный совет, который я могу дать всем знакомым девушкам, — никогда не бояться сказать «нет». Прямое и чёткое. Сказать «мне это не нравится», «перестань», «не делай этого». Потому что это нормально. И это необходимо.

Цитата дня:
Отлаженный механизм самообмана

T&P опубликовали отрывок из работы норвежского журналиста Бора Стенвика

«Все мы врем: Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми». ВОС публикует цитату о том, почему мы тяготеем к самообману.

Природа лжи: честен ли человек и как стать успешным обманщиком, T&P

Отлаженный механизм самообмана

«Сила и коварство являются на войне двумя основными добродетелями», — говорил философ-материалист Томас Гоббс, также известный своим утверждением о том, что естественное состояние общества — это «война всех против всех». Самообман усиливает оба этих фактора, поэтому Гоббс и его относит к основным движущим силам войны. Очевидно, именно эволюция привела к укреплению нашего самомнения в конфликтной ситуации: тот, кто верит в свое превосходство, производит впечатление более сильного и дерется лучше. Получается, что самый успешный обманщик — тот, кто верит собственной лжи. Или, как сформулировал этот вывод Марсель Пруст в одном из романов цикла «В поисках утраченного времени»: «Ложь перестаешь замечать, когда лжешь не только другим, но и самому себе».

В этом человеческое общество похоже на царство животных. Сложные формы лжи и обмана существуют повсюду. Различие кроется лишь в их осознанности: обман среди животных развивался на протяжении миллионов лет, но сами «обманщики» его не осознают; люди же научились в определенной степени планировать ложь и манипулировать ей. Наша способность обманывать самих себя неплохо уживается со склонностью к самоанализу, и, когда самообман отдельных личностей пускает корни в целых системах, это приводит к бессмысленным жертвам — достаточно вспомнить конфликт в Ираке.

Однако человеческий мозг позволяет разоблачать самообман, а механизмы культуры помогают перестроить восприятие действительности. Благодаря познаниям в сфере эстетики американскому художнику Эбботу Тайеру удалось понять принципы камуфляжа, а возможность увидеть действительность глазами противника во время Второй мировой войны позволила английским офицерам осуществить несколько крупных обманных маневров. Мы даже можем придавать предметам — например, камуфляжу — совершенно иной смысл, как это произошло в моде и искусстве. Уникальным человека делает способность к самокритике и самоанализу. Бывает сложно распознать чужой обман, но тот, кто может разоблачить собственный блеф, по-настоящему мудр.

В книге «Обмани себя» Роберт Триверс описал обман и самообман, к которым прибегают животные и люди. В качестве примера ученый привел события, произошедшие в США после катастрофы 11 сентября 2001 года. Принятое правительством решение напасть на Ирак было основано на двух утверждениях, которые впоследствии оказались ошибочными. Во-первых, утверждалось, будто Усама бен Ладен связан с Ираком, а во-вторых — будто Ирак владеет оружием массового поражения. Чтобы выяснить обоснованность этих обвинений, в США были организованы несколько экспертных групп, в задачи которых входило также спрогнозировать последствия возможной войны. Специалисты, привлеченные для работы в этих группах, пришли к выводу, что США следует воздержаться от нападения на Ирак. Однако на тот момент власти государства уже начали подготовку к войне, и лидеры страны предпочли пропустить предостережения мимо ушей.

Триверс считает, что такое поведение типично для человека: уже приняв определенное решение, люди не склонны слушать возражения. На следующей стадии они ищут подтверждения собственной правоты, основываясь на ложных предпосылках. Немало примеров подобного можно наблюдать в истории практически любой войны, в особенности если она ведется на территории противника. Перед началом Первой мировой войны ни одна из сторон не сомневалась в собственной скорой победе. Спустя полвека ту же ошибку повторили американцы, вступая в войну во Вьетнаме. Политические лидеры вновь и вновь становятся жертвами такого рода заблуждений, несмотря на все исторические примеры, доказывающие, что у стороны, ведущей войну на собственной территории, больше шансов на победу, нежели у тех, кто воюет на вражеской земле. В 1915 году перед высадкой британского десанта в заливе Сувла английские офицеры и политики утверждали, что каждый солдат британской армии будет сражаться, как десять турок, однако результаты доказали обратное. Война во Вьетнаме была четко распланирована и прекрасно подготовлена, американцы недооценили только удивительную выносливость вьетнамцев и их желание бороться.

Эволюционная биология Триверса говорит о нескольких основных отличиях современных конфликтов от конфликтов прошлых эпох. Первое из них заключается в том, что современное человечество разучилось делать выводы: тот, кто развязывает войну, не только не подвергает риску собственную жизнь или здоровье, но и не боится потерять репутацию. Таким образом, мы утрачиваем стимул, прежде побуждавший нас учиться на собственных ошибках. Кроме того, безрассудства и самообман больше не становятся достоянием гласности. Другое отличие — в том, что сейчас самообман переместился в коллективную сферу: лидеры организованного человеческого общества вынуждены оправдывать допущенные в результате самообмана ошибки перед общественностью, а подобный шаг требует немалых усилий по обработке информации.