Цитата дня:
С кем спит «другой я»?

Сегодня в «Цитате дня» — фрагмент подборки непереводимых слов коренных американских народов, опубликованной просветительским проектом Arzamas в рамках курса «Мифы Южной Америки». Немые сцены, толкование снов, чужие вши и сексуальные партнеры.

Непереводимые слова коренных народов Америки, Arzamas

Mamihlapinatapai

Яганский язык

Ареал: Огненная Земля, Чили

Двум участникам действия замереть, не понимая, как быть дальше.

По мнению Книги рекордов Гиннесса, истолковывающей mamihlapinatapai как «молча обмениваться взглядами, ожидая, что собеседник предложит что-то, что желанно обоим, но никто не хочет предлагать это первым», — самое емкое

и сложное в переводе слово на свете.

Dona

Яганский язык

Ареал: Огненная Земля, Чили

Вынимать из чужих волос вшей и давить их зубами.

Ondinnonk

Гуронский язык

Ареал: район Великих озер, США и Канада

Тайные устремления души, проявляющиеся во снах.

По описаниям миссионеров-иезуитов XVII века, ритуалы, связанные с истолкованием ondinnonk и нейтрализацией дурных знамений, полученных во сне, составляли суть религии гуронов.

Aipak

Язык инюпик

Ареал: Аляска, США

Человек, совокупляющийся с мужем или женой говорящего. Дословно — «другой я».

До распространения христианства у эскимосов существовала строго регулируемая система временного обмена женами, целью которой было распространение родственных связей. Охотник, попавший на чужую территорию, всегда мог рассчитывать на покровительство своего полубрата (katuk) или полусестры (katagiik), если кто-либо из их родителей когда-либо вступал в связь.

Цитата дня:
Почему хипстеры уйдут в прошлое?

Питерское издание «Собака.ру» опубликовало монолог основателя института «Стрелка» и журнала «Афиша» Ильи Осколкова-Ценципера. В тексте Ценципер рассуждает о нынешней эпохе и предполагает, каким окажется будущее. Мы цитируем фрагмент, посвященный уходящему, по мнению автора, явлению — хипстерам.

Илья Осколков-Ценципер: на смерть хипстера, sobaka.ru

«Если посмотреть на глобальные тренды, то поколение, которое принято называть хипстерским, стало взрослым и его эстетика явным образом отходит в прошлое. В случае с ним впервые за триста лет молодежная субкультура оказалась настолько консервативна и антиреволюционна. У хипстеров наблюдалось полное отсутствие интереса к экзотическому, ведь внешние по отношению к Европе культуры всегда были источниками новых идей. Для Байрона такой культурой была Греция, для Пушкина — цыгане, для«Битлз» — Рави Шанкар. Но мир, в котором выросло это поколение, оказался шатким и эфемерным, им стало страшно, что он развалится. Хипстер не хочет перемен, максимум — чуть-чуть улучшить реальность. Героем нашей эпохи стал дизайнер, который делает все немного удобнее и не создает великих вещей.

Это первое поколение, которое выросло внутри Интернета с компьютером в кармане. На фоне эфемерных технологий они цепляются за вещи, которые кажутся им реальными. Поэтому еда настолько важна для хипстера, который хочет, чтобы хотя бы то, что мы засовываем внутрь себя, было настоящим. Отсюда эта одержимость местной кухней: при ресторане есть огород, чтобы клиент знал, где курица жила, что ела и кто ее папа. Посмотрите, как выглядят фактуры последних пятнадцати лет: деревяшка должна быть не полированной, а поцарапанной и грубой. Мы хотим, чтобы наши вещи были тяжелыми, — стремимся ощущать в руке тяжелую вилку и понимать, что она настоящая. Отсюда же помешательство на крафте и хендмейде.

<...>

Мужчины общество долгое время не интересовали, а теперь оказалось, что уже не очень ясно, кто такие мужчины. Так можно объяснить всю эту утрированную маскулинность в виде бород и стиля ламберджек: за немного смешным образом лесоруба стоит попытка реконструировать собственную мужскую идентичность».

Цитата дня:
Как отказ от традиций лишил потомства 94% мужчин?

Недавно опубликованное в журнале Genome Research исследование показало, что восемь тысяч лет назад человечество прошло через очень узкое генетическое «бутылочное горлышко» — из всех живших тогда мужчин лишь каждый семнадцатый оставил потомство, дожившее до наших дней. Мы публикуем отрывок вышедшей на Colta статьи, посвященной возможным причинам такой несправедливости.

Один из семнадцати, Colta.ru

Самое интересное началось, когда сравнили данные по митохондриальному геному с последними данными по Y-хромосоме. Выяснилось, что примерно восемь тысяч лет назад вдруг на одну женщину стало приходиться гораздо меньше мужчин, чем было до этого. Соотношение упало многократно — до одного мужчины на семнадцать женщин. Это не значит, что сильная половина человечества вдруг в одночасье перестала быть половиной, а оказалась одной семнадцатой. Это значит, что до наших времен дошло потомство только одного из семнадцати мужчин. Остальные либо вовсе были исключены из размножения, либо их доля настолько мала, что потом совершенно исчезла на фоне триумфального шествия наследников той одной семнадцатой.

Что случилось? Авторы работы задались этим вопросом. Общий смысл ответа такой: человечество перестало жить так, как прежде. Изменило традиционным ценностям (а ведь тысячелетия жили с коэффициентом один мужчина на четыре женщины). Потому что тот период — 4—8 тысяч лет назад — время первых городов, перехода от камня к бронзе, зарождения цивилизаций, постоянных стычек между кланами. Лошадь уже одомашнили, а мамонта истребили (впрочем, последние мамонты жили на острове Врангеля еще во времена пирамид и вымерли только к правлению Тутанхамона; были они малы ростом, примерно с корову).

Появилась настоящая, уже не первобытная, культура, изменились социальные отношения. Вот это главное, что произошло. Технически такое вопиющее нарушение права на потомство огромного числа мужчин могло иметь несколько причин. Самая простая: приходит соседний клан в поселок, забирает в рабство мужчин и в наложницы женщин. Или так: у меня больше средств (коров, рабов, земли) — ну и женщин больше. То есть гарем.

Смена социального уклада шла, как сказали бы в советские времена, с перегибами. Так всегда бывает при революциях — кому-то везет больше, кому-то совсем не везет. Не было ни одного региона обитаемого мира, который не прошел бы через это Y-хромосомное бутылочное горлышко. Потом положение стало стремительно выравниваться — видимо, цивилизация позволила многим иметь детей. Уже 2,5 тысячи лет назад ничего не осталось от былой диспропорции, выравнивание в репродукции женщин и мужчин продолжалось, быстро проскочило отметку «один к четырем» старого доброго неолита и подошло к нынешней «один к одному». Не без локальных эксцессов, конечно, связанных, как правило, с завоеваниями.

Цитата дня:
Проблема Другого

Разговоры о зашкаливающем уровне ненависти в российском обществе стали общим местом — они звучали при обсуждении всех резонансных происшествий последних месяцев, от убийства Бориса Немцова и дела Светланы Давыдовой до «телочкогейта» и «Тангейзера». «Афиша-Город» попросила культуролога Оксану Мороз рассказать о природе этой ненависти. Мы публикуем отрывок этого текста, касающийся ответственности общества и нетерпимости к Другому.

Культура спора: почему нас всех рвет на куски, «Афиша-Город»

«Ханна Арендт, занимавшаяся вопросами тоталитарного и массового общества, писала, что люди, составляя сообщество, должны понимать, что они будут нести коллективную ответственность за все то, что происходит в пределах их комьюнити. Условно говоря, вот мы все с вами должны сейчас осознавать, что мы несем ответственность за присоединение Крыма. Однако большинство людей, вне зависимости от мировоззрения, не хотят разделять такую ответственность, путая ее с коллективной виной, с навязыванием виктимности. С Крымом проблема в том, что, по мнению многих, он действительно наш. Иногда люди защищают свои одобрительные высказывания компетенциями (я слышала подобное от историков в возрасте), иногда чистым аффектом («Крым наш, и это восстановление справедливости!»). Почему люди не подумали о последствиях? Ну многим людям не до того — они заняты выживанием, решением социальных проблем. Кто-то, кто живет далеко — в Сибири, на Дальнем Востоке, — сталкивается с другими вызовами, что косвенно подтверждает угрозу сепаратизма. Есть и части страны, которые являются государством в государстве, типа Татарстана, у них своя специфика.

Будут расти все формы нетерпимости. Любые идеи, которые имеют отношение к преступлениям на почве ненависти, все, что касается дискриминации по любому принципу (расизм, национализм, эйджизм, сексизм). Вообще все, что против гетерогенности в культуре. Я повторю, что для этого даже необязательно заниматься пропагандой, ведь основные либеральные принципы, способные защитить нас от hate crimes, не усвоены. Основная масса людей присвоила себе представление о свободе в 90-е, представления о демократии в 2000-е, и все эти нормы так и не стали своими. В результате либерализм, демократические ценности, даже общие гуманистические ценности — это тонкая амальгама на том, что в действительности составляет ядро российской культуры. Ни один из принципов мультикультурализма не усвоен — и, следовательно, стоит наступить человеку на ногу, как он тут же станет хамом. Это неприятие другой позиции, отсутствие представления о том, что Другой — это нормально, к сожалению, глубоко внутри нас.

Любой значимый общественный вопрос вызывает очень резкую реакцию. И это начинается с каких-нибудь банальных гомофобных тем и заканчивается вопросом, делать ли прививку ребенку. Раскол существует на всех уровнях. Это видно в медиа: ток-шоу отвратные, в интернете люди занимаются троллингом — чем угодно, только не разговором, люди отказываются искать компромисс. Ужас создания ненависти к другому не в самой ненависти, а в том, что это даже обсудить невозможно».

Цитата дня:
О свете русской души

Греческий дирижер и музыкант Теодор Курентзис, возглавляющий Пермский театр оперы и балета и уже более 20 лет живущий в России, написал открытое письмо, в котором предостерег Минкульт и РПЦ от вмешательства в жизнь учреждений культуры. Мы публикуем отрывки из эмоционального финала этого текста.

Теодор Курентзис: министерство культуры своими действиями увеличивает раскол в обществе, Colta.ru 

«Я прошу прощения у всех, читающих это письмо: не в моих намерениях еще сильнее заострять конфликт. Мое обращение — это результат депрессии, которая появилась в ответ на происходящие события в культурной жизни любимой страны. Меня одолевают тяжелые мысли...

Что я теперь скажу людям по всему миру, которых я усердно убеждал в том, что Россия — страна высокой культуры, духовности и свободного творчества, а не империя зла, какой они себе ее представляли в результате передергиваний западной пропаганды. Как посмотрю им в глаза? Я хочу и впредь рассказывать им о свете русской души, а не о мраке цензуры и церковно-культурной экзекуции.

<...>

Ясно, что один из первых очевидных признаков наступления тоталитаризма в обществе — это превращение театра в ретранслятор политической пропаганды и ограничение свободы индивидуального творческого высказывания. Но в таком случае театр гибнет. Театр — это не трибуна для политических партий и не арена для развлечений. Театр — это священная лечебница наших душ, где мы регулярно умираем и возрождаемся вновь, чтобы общество жило, здравствовало, думало и созидало.

Искусство создано не для иллюстрации внешней красоты и фасадной нравственности. Картины Гойя «не красивые», но они наши проводники в глубоких подсознательных сферах. Романы Достоевского «не светлые» и «не гладкие», но в них содержится высшая духовная красота и нематериальный свет. Этот свет открывается через сопротивление, которое испытывает человек, когда встречается с произведением искусства.

Всё это базисные вещи, которые должны чувствовать и понимать люди, тем более те, кто занимается управлением и культурной стратегией. Однако я с удивлением наблюдаю, что развитие культуры происходит в соответствии со вкусами людей, совершенно далеких от искусства и не обладающих экспертным знанием. Показательно, что за это время не нашлось ни одного из чиновников Минкульта, кто бы публично заявил об абсурдности происходящего в Новосибирске, а также в Ижевске, Иркутске, Москве и Петербурге.

Вместо того чтобы разрешить конфликт, министерство культуры своими действиями увеличивает раскол в обществе. Дискредитирует себя как орган управления. Более того, фактически выступает инициатором цензурных и репрессивных методов. Вследствие чего сегодня мы оказываемся перед острой необходимостью думать о реформировании некомпетентного министерства в новый орган, в котором будут работать личности, понимающие и чувствующие специфику культурной среды, люди, которые не опозорят нас в будущей мировой истории культуры. Давайте любить Россию».

Цитата дня:
Пятки к затылку

В сегодняшней России борьба с коррупцией воспринимается в первую очередь как удел «внесистемных» оппозиционеров — на все усилия властей в этой области общество смотрит как минимум с недоверием. Тем не менее на протяжении всей истории человечества государства пытались если не победить, то хотя бы обуздать взяточничество. Выпускающий редактор Slon Magazine Петр Бологов сделал обзор истории борьбы с коррупцией от Вавилонского царства до наших дней. Мы публикуем отрывок из этой статьи, посвященный мздоимству в Средние века.

От Вавилона до Сингапура: в каком круге ада должны гореть коррупционеры, Slon.ru 

«В средневековой Европе за крупные финансовые махинации тоже частенько сдирали кожу (вспомним Камбиза). В Швеции в Средние века судье, уличенному во взятке, отрубали кисть руки, однако с работы при этом не выгоняли. На Руси по приказу Ивана Грозного дьяка, который соблазнился взяткой в виде гуся, набитого серебряными монетами, четвертовали. При Иване, кстати, была принята Судная грамота, которая устанавливала санкции в виде смертной казни за получение взятки судебными чиновниками местного земского управления. «А учнут злюбленные судьи судити не прямо, по посулам, а доведут на них то, и излюбленных судей в том казнити смертною казнью. А животы их велети имати да отдавати тем людям, кто на них донесет», – гласила грамота.

Петр I, несмотря на то что мздоимство его приближенных, например Александра Меньшикова, не ведало границ, тем не менее коррупционеров преследовал. При случае. В 1721 году за взяточничество повесили сибирского губернатора князя Гагарина. Потом его труп для пущего назидания несколько раз перевешивали в разных местах Петербурга.

В разное время, что на Руси, что в странах Западной Европы или Востока, взяточников, казнокрадов, фальшивомонетчиков четвертовали, вешали на дыбу, сжигали заживо, отрубали конечности, топили или варили в кипящем масле, как это делал китайский император Цинь Шихуанди. Не спасали даже высокие титулы. Как было сказано в «Ясе» – своде законов Чингисхана, «за попытку уклониться от наказания под предлогом знатности, возраста или чина полагается смерть». Уж какая – не важно, вполне можно было обойтись простым переломом позвоночника, прижав пятки обвиняемого к его затылку».